Аромат Жасмина (СИ) - Гутовская Ирина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нос разбит и опух… губы, лоб… кровь везде засохла… – нежно прикоснулась к моему лицу, обрисовывая пальцами места ударов. – Прости, доставила кучу проблем… пострадал из-за меня…
– А вот этого не надо, – перебил от дальнейших размышлений, – даже не вздумай себя винить, – аккуратно сжал её плечи, – я должен просить у тебя прощения, обещал защищать и…
– Спас, – прильнула к моей груди, – ты передо мной не виноват. Кто ж знал, чем обернётся – Марат ловко всех облапошил, расставив ловушки, куда мы угодили. Единственный, кто ответственен за случившееся с нами – это он.
– Получит по заслугам – не сомневайся, – поцеловал Жасмин в макушку. – Всё для этого сделаю, – после больницы, полиция – значится следующим пунктом.
В доме опять прозвучала серия выстрелов...
– Подождём немного, – предупредил её и обнял теснее.
А потом наступила затяжная, подозрительная, давящая тишина…
«Нам бы поторопиться нужно, но рисковать тоже не могу… На кону уже не две жизни, а три!» – в голове перебираю возможные варианты развития событий… Не имею ни малейшего представления, что за херня там происходит, чтобы смело начать действовать. Нет права на ошибку. Временное укрытие – небольшой тамбур от одной двери к другой, не убережёт, если сюда заглянут.
– Как выбираться будем, а вдруг дом окружён? – спросила она.
Думал об этом…
– Ты полицию не вызывала? – на всякий случай уточнил.
«Что-то не очень похоже на разборку между прихвостнями Хасанова» – а именно такие мысли посетили. Опять же, в подвал никто не прибежал с проверкой, когда я устроил расправу над их «хозяином», либо им были даны указания – не вмешиваться без сигнала, либо решили, что это он «развлекается». А было однозначно шумно…
– Нет, не обращалась к полицейским. Оставила записку твоим родителям. Может, это отец приехал вместе с помощью? Наверное, заметил моё отсутствие, прочитал написанное… и, как результат, принял незамедлительные меры… Только каким образом понял, где искать нас? Адрес я не сообщала.
«Рассчитывать и надеяться на это нельзя» – хотя версия хорошая, мне нравится. Хочется верить.
– Пойдём. Предельно осторожно шагай по ступенькам.
Мы начали медленно подниматься по лестнице. Придерживаю малышку за талию: цепляется за меня, прикрывая грудь рваными краями платья – совсем слаба, еле на ногах стоит, всем телом трясётся крупной дрожью и корчится от боли.
«Маленькая моя, терпит…» – а впереди ждут неприятные медицинские манипуляции, без чего не обойтись. Зато потом отдохнёт.
Открыв вторую дверь, вышли на улицу.
Я огляделся с опаской по сторонам. На дороге стоят машины с включенными «мигалками» – яркий свет от них как гирлянда мерцает и рябит в глазах. Если бы и характерный звук был включен, то сразу сообразил бы, откуда выстрелы и громкий топот целой толпы людей, как при внезапном нападении.
– Штурм?! – радостно воскликнула Жасмин. – Значит, всё-таки Савелий Никитич вызвал полицию.
– Видимо, да, кроме него — некому, – как он догадался, куда ехать? Да ещё так быстро организовал всё… Если бы прошло больше времени – это не удивило бы.
Ладно, разберёмся, в подробности буду вникать позже. Чертовски вымотался. Ощущаю, как постепенно накатывает полное бессилие, словно выпотрошили и опустошили…
А сейчас надо сделать последний рывок.
Взял малышку на руки, пока не рухнула на землю без чувств. Она обхватила мою шею, нежно поглаживает кожу пальчиками – это действует успокаивающе, как целебный бальзам или чудодейственный нектар.
И я направился дальше. Но стоило пройти буквально несколько метров, из-за угла дома появились два человека с оружием, в форменной одежде и масках.
– Не двигайся! – скомандовал один из них. – Девушку отпусти, и давай без глупостей.
Оба направили автоматы на меня.
– Мы пострадавшие, – ответил им. Приняли за преступника, вероятно.
– Богдан Булатов? – уточнил второй мужчина.
– Он самый, – устало кивнул.
Тут и отец показался. Увидев нас, побежал. Спешит, выкрикивая наши имена.
Теперь и я выдохнул облегчённо…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})51
Жасмин
Пробуждение выдалось тяжёлым и на редкость отвратительным: то открывала глаза на несколько секунд, то снова закрывала, мгновенно засыпая, не в состоянии побороть выматывающую, одолевающую меня слабость, по венам словно липкий сироп растекался, отравляя сладким ядом и не позволяя вырваться из оков мучительного сна... Нет, сниться – ничего не снилось, хотя ощущение было таким, будто в пустоту погрузилась – замкнутое пространство или вакуум… одна лишь глухонемая кромешная тьма окружала…
Не знаю, сколько времени я находилась в этом странном забвении, кажется, что вечность прошла, прежде чем удалось окончательно прийти в себя...
С трудом разлепив веки, прикрылась рукой и отвернулась от яркого солнечного света, льющегося из окна сквозь жалюзи. Сразу столько звуков обрушилось: на улице гудят машины, за пределами больничной палаты слышны голоса людей, телефонные звонки, где-то рядом уборщица гремит ведром и шваброй – суета рабочего дня во всех проявлениях.
И так спокойно на душе, умиротворённо…
Я улыбнулась.
Подтянулась на локтях повыше и удобнее устроилась на подушке. Не без усилий далось это простое движение – тело безжалостно ноет надоедливой пульсирующей болью.
Впрочем, несмотря на это, чувствую себя значительно лучше – хорошо отдохнувшей, как минимум; о выздоровлении говорить, конечно, рано, но главное – пережитый мною ад остался позади. Надеюсь, больше никогда не увидеть Марата, а та «встреча» была финальной жирной точкой в нашем браке. Всё обошлось – уже радует.
С прикроватной тумбочки взяла бутылочку с водой. В горле пересохло, хотя увлекаться не стала – выпила несколько глотков.
«Интересно, где Богдан? Как он? Когда придёт?» – и спросить не у кого… Ульяна Андреевна запретила вставать с постели, а если что-нибудь потребуется, когда я проснусь, то… – «Точно!» – вспомнив о кнопке вызова, дотянулась и нажала.
Теперь осталось ждать.
Дверь тут же открылась, и показалось лицо немолодой женщины.
– Очнулась, девонька, – она вошла в палату.
Думала, кто-то из медперсонала, а это санитарка.
– Ну, раз не спишь, тогда быстро помою пол, – уставилась на меня, удивлённо округлив глаза. – Бедняжка… Кто ж тебя избил? Ужас-то какой… Руки бы вырвать таким мужикам да «хозяйство» кастрировать, чтоб неповадно было… – прокомментировала.
Промолчала в ответ, с кем-кем, а с посторонним человеком обсуждать свою жизнь не буду.
Женщина поняла намёк и больше не приставала с расспросами. Хотя поглядывала с беспокойством, пока убирала.
– Откройте окно, пожалуйста, – резкий запах антисептиков вызывает тошноту. Раньше, наоборот, аромат стерильной чистоты с ярко выраженными нотками хлорки – нравился.
Она, молча, выполнила просьбу.
Воздух подул, ворвался внутрь, наполняя помещение свежестью, и мне полегчало – приступ стал не столь навязчивым. Но есть другая проблема – срочно надо в туалет, из-за чего низ живота тянет… а терпеть нежелательно…
Спустя минут пять пришла Ульяна Андреевна. А увидев санитарку, возмутилась:
– Алевтина Григорьевна, как вам ещё объяснять? Я же чётко сказала всем сотрудникам не заходить в эту палату без моего разрешения, острой необходимости и веских на то причин.
– Ульяночка Андревна, я почти закончила, немного домыть осталось.
– Поторопитесь, – деловито ответила она. Затем присела на кровать. – Как ты, милая? – прикоснулась к моей ладони, мягко сжимая пальцы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})– Сносно, – хуже уже не будет. – Долго я спала?
– Больше суток.
– Ого… Где Богдан?
– Сын от тебя не отходил всё это время, как только отдохнул. Он здесь, в клинике. С отцом разговаривает. Самочувствие у него неплохое, ничего серьёзного, что вызвало бы опасения, при осмотре не обнаружилось: сотрясения мозга не выявлено, отделался ушибами, ссадинами, повреждены связки плеча – восстановится быстро.
