Романов. Том 7 - Владимир Кощеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Московская резиденция кайзера Германского рейха .
— Дорогой, я тебя предупреждала, — напомнила Анна Михайловна, лежа в ванной. — После того, как тебе прилюдно отказал княжич Романов, в нашем обществе тебе придется очень постараться, чтобы найти сторонников.
Рядом с великой княжной стоял столик с шампанским во льду и тарелка сыра с виноградом. После всех светских забот, которые закрутили Соколову после возвращения в Русское царство, девушке был необходим отдых.
Герберт фон Бисмарк подсел к супруге и провел кончиками пальцев по водной поверхности, разгоняя пузырьки пены.
— Романов правильно сделал, — заявил он. — Я бы на его месте тоже не согласился пустить чужака на свою территорию. Но ты же можешь немного сгладить острые углы между нами?
Он с нежностью взглянул на Анну Михайловну. Великая княжна улыбнулась в ответ и протянула руку принцу.
Герберт взял ее пальцы так нежно, будто они были хрустальными. Поцеловав самые кончики, принц прошептал негромко:
— Тот очаровательный домик, который тебе так понравится, достаточная награда за твои старания? — спросил он.
Соколова откинула голову на край ванны и прикрыла глаза. С тех самых пор, как принц взял ее в жены, Анна Михайловна ни в чем не знала отказа. И, разумеется, в их браке не было места любви, сплошная политика. Но великая княжна умела получать то, что хочет.
И принцу оставалось только мириться с ее аппетитами. Впрочем, Соколова еще ни разу не пересекала черту. Милые капризы, но ведь и Герберт фон Бисмарк не может себе позволить одаривать супругу всего лишь украшениями. Он принц великого Германского рейха, и подарки должны соответствовать статусу.
Так что в личном пользовании у Анны Михайловны уже имелось достаточно имущества, чтобы считать себя вполне обеспеченной дамой. Да и в немецком обществе на нее смотрели хоть и с черной завистью, ведь она заполучила принца, но и с пониманием. Соколова вела себя ровно так, как поступала бы на ее месте урожденная немка. Заботилась о своем будущем.
Протестанты слишком легко разводились, чтобы рисковать остаться ни с чем после того, как сама лишилась самого ценного для аристократки. И хотя супруг был более чем хорош во всех отношениях, но собственная безопасность стояла для Анны Михайловны превыше всего.
Безопасность собственная и рода Соколовых.
— Я посмотрю, что можно сделать, мой дорогой, — наконец, приняв решение, ответила великая княжна. — Налей мне еще немного шампанского.
— Конечно, — с улыбкой кивнул Герберт.
Принц прекрасно понимал, что его супруга оказалась заложницей положения. И если для Германского рейха этот брак сулил политические выгоды в виде союза с Русским царством, то для самого внука кайзера стал чем-то вроде способа отвлечься от бесконечных забот.
Анна Михайловна была единственной женщиной в его жизни, которой ему, принцу Германского рейха, приходилось постоянно добиваться. Игра была интересная и местами даже веселая, так что принц не возражал. В конце концов, от великой княжны требовалось дать законного наследника. И заплатить за это небольшими уступками было воистину недорого.
Соколова отпила из поданного супругом бокала и, улыбнувшись, подняла на него взгляд.
— Завтра вечером я получу нам обоим приглашения на одно очень важное официальное мероприятие, мой дорогой. Княжич Романов тоже там будет, так что у тебя будет возможность договориться с ним о какой-нибудь мелочи, — сообщила она. — И если ты действительно хочешь, чтобы от тебя не шарахались, как от чумного, сведи ваше общение хотя бы к рукопожатию. Запомни, княжич Романов — очень важная персона для нашего общества, и от того, как вы расстанетесь, зависит очень многое.
Герберт улыбнулся, опуская руку под воду. Его черная рубашка тут же промокла до локтя, однако пальцы нащупали то, что искали, и принц улыбнулся, наблюдая за тем, как медленно расслабляется его супруга.
— Я этого не забуду, дорогая, — сообщил он, после чего потянул девушку из воды.
Охнув, Анна Михайловна обхватила его руками и с блаженной улыбкой прижалась к широким плечам. Капли воды стекали с ее тела на пол, но ни она, ни он не обращали на это внимания.
Наступил вечер, а это значило, что даже в политическом браке пришла пора выполнять супружеский долг. Нужду в наследнике никто не отменял.
Глава 19
Посольство Римской империи в Москве. Княжич Романов Дмитрий Алексеевич .
Вечеринка ключников намечалась на семь вечера, так что я успел закончить со своими делами и приехать к назначенному времени.
Вытащив из шкатулки перстень, я не стал его надевать. Честно говоря, после разговора с отцом об этом обществе, хотелось вернуть подарок. Наваливать на себя еще какие-то обязанности — да к тому же не перед своей страной, а сразу всем миром! — было бы нереально глупо. Но и портить отношения с римской безопасностью, возвращая кольцо по почте, было верхом неприличия.
Покинув машину, я прошел к крыльцу. Почетный караул, сторожащий вход, даже не обратил внимания на меня, а вот за дверью встречал слуга.
Высокий и худой мужчина в униформе с гербами Римской империи и графства Кальдеро поклонился, приветствуя меня.
— Дмитрий Алексеевич, здравствуйте, — заговорил он с легким акцентом. — О вашем прибытии предупреждали, прошу вас следовать за мной.
Не возражая, я прошел за слугой через общий коридор. Посольство уже завершило работу на сегодня, и нас встречали лишь закрытые двери кабинетов.
А когда мы достигли конца коридора, у лифтов нас встретила охрана. Пара солдат Римской империи даже не пошевелилась, когда мой сопровождающий нажал на кнопку.
Створки раскрылись, и я прошел внутрь. Слуга графа остался снаружи.
— Вас встретят, Дмитрий Алексеевич, — с вежливой улыбкой сообщил он, нажимая на кнопку третьего этажа.
Кабина поднялась на самый верх. Здесь, по идее, должен был располагаться глава посольства, и обустроенный под нужды высокородного этаж был едиными покоями со всеми возможными удобствами.
А потому я сразу вышел в гостиную без фамильных гербов, только с символикой Римской империи. Это все же не частные владения.
Очередной слуга Ногаролы склонил передо мной голову.
— Дмитрий Алексеевич, прошу ваш плащ.
Вручив человеку одежду, я дождался, когда он откроет передо мной двери
