Вельяминовы. Начало пути. Книга 3 - Нелли Шульман

— Мистер Теодор! — услышал он шепот сзади. Мистрис Доусон стояла с фаянсовой тарелкой в руках.

— Проголодались ведь уже, поешьте, — ласково сказала женщина, указывая на кусок пирога.

«Это как на Москве делают, меня миссис Лиза научила».

Федор улыбнулся, и, надкусив пирог с рыбой, вдохнув знакомый запах, сказал: «Спасибо вам».

Прожевав, он толкнул дверь детской и услышал веселые голоса: «Дядя Теодор!»

— Так, — сказал он, оглядывая темные и рыжие головы, — Александр, Пьетро и Анита занимаются отдельно, по заданиям, которые я сейчас напишу, — а с вами, — он взглянул на сына и остальных детей, — мы сейчас пойдем дальше, по таблице умножения.

Старшие дети устроились вокруг круглого, орехового дерева столика. Пьетро усмехнулся, заглянув в тетрадь к сестре: «Портниха купила рулон шелка, длиной шестьдесят футов и шириной четыре фута. На каждое платье требуется десять квадратных футов ткани. Сколько она сможет сшить платьев и сколько шелка у нее останется?», — прочитал мальчик задачу, и Анита, покусывая перо, еле слышно сказала: «Не мешай, это очень интересно!»

— Тише там, — велел Федор, и сказал, достав кусочек мела, посмотрев на доску темного сланца: «Ну вот, сегодня мы займемся цифрой пять».

— Пятью пять — двадцать пять, — услышал он звонкий голосок и смешливо согласился:

«Правильно, Юджиния. А сколько будет пятью шесть?»

В детской повисло молчание, и Майкл Кроу спокойно ответил: «Тридцать, дядя Теодор. Не обращайте внимания, она всегда вперед лезет».

— Это мы знаем, — рассмеялся Федор и стал писать на доске примеры.

Анита расправила темно-золотистый, кружевной шлейф невесты и обернулась к девочкам:

«Так, несем осторожно, друг другу на ноги не наступаем».

— Тесса! — вдруг, в один голос сказали Вероника и Джо. «Где Тесса! У нас розы…, - нижняя губа одной из девочек задрожала и она указала на цветок, что был приколот к ее шелковому платью — лепестки его чуть увяли и смотрели вниз.

— Я тут, — темноволосая девочка посмотрела на цветок и улыбнулась, увидев мгновенно распустившийся бутон: «Вот, теперь все в порядке». Джо восхищенно вздохнула и прошептала: «Спасибо!»

— Девочки, — подогнала их Анита, — встаем, я с Юджинией, вы — она указала на двойняшек, — напротив друг друга, а Тесса — с Мораг. Папа, — обернулась она к Джованни, — мы готовы.

Тот подал руку невесте и шепнул, наклонившись к смуглому, с жемчужной сережкой уху:

«Вот видишь, какая погода сегодня хорошая, а ты боялась, что дождь пойдет. И эти кремовые розы, — он взглянул на букет, что Анушка держала в руках, — тебе очень к лицу. Все будет хорошо.

Анушка обернулась, и, посмотрев на высокое, голубое, жаркое небо, перекрестившись, — решительно кивнула головой.

Двери распахнулись, девушка услышала звуки верджинела, и, улыбнувшись, подумала:

«Рэйчел с Мартой играют, уговорили все-таки священника».

— Какая она красивая, — подумал Уильям, обернувшись, следя за тем, как медленно идет невеста по проходу. «А мама плачет, вон, миссис Мияко ей платок дала».

— Ну что вы так, миссис Марта, — шепнула женщина, — они ведь остаются пока в Англии, не уезжают. Не переживайте так.

Марфа помотала головой и вытерла щеки нежным шелком: «Первая свадьба здесь, первая.

Так-то, — она тяжело вздохнула, — мы только хоронили тут».

— Вот здесь Петя и молился, когда мы на Москву уезжали, — подумала она, оглядывая серые, каменные плиты пола. «И Михайло Данилович тут сидел, с детьми, когда Федосья умирала.

Господи, — Марфа перекрестилась, — и отпевали тут всех — и Машу покойницу, и Федосью, и Юджинию. Только Петю на Москве. Четыре могилы тут, дай Господь, чтобы не было больше».

— Так это и наш приход, — ласково сказала Мияко, оглядывая наполненную людьми церковь.

«Анита тут повенчается, должно быть, и Пьетро — тоже. Не расстраивайтесь».

Марфа посмотрела на мужа, что стоял рядом с Уильямом, и, поймав его взгляд, невольно улыбнулась, — Виллем едва заметно подмигнул ей.

Жених с невестой опустились на колени перед алтарем, и Полли смешливо шепнула мужу:

«А все-таки кокосовый орех будут разбивать у входа в шатер, она сказала — иначе нельзя».

— Конечно, — удивился Кеннет, на мгновение, взяв ее руку, поднеся к губам, — ты ведь тоже — через горшок прыгала, любовь моя. Ну, хоть потанцуем вволю, музыканты же из Лондона приезжают. Анна мне говорила, у них там, в Индии, свадеб без танцев не бывает.

— А следующим месяцем уже и в Ольстер, — подумала Полли, и поближе прижала к себе младшую дочь, шепнув ей: «Ты была молодец, Мораг, очень хорошо несла шлейф».

— Тут так красиво, — едва слышно шепнула девочка, оглядывая убранную цветами церковь. «У меня тоже — красиво будет».

— Обязательно, — тихо ответила Полли, про себя вздохнув: «Господь один знает, как там все сложится, в этом Ольстере. Только бы с детьми все хорошо было, об одном прошу».

— А мы с тобой, когда венчались, — наклонился Федор к жене, — они стояли в следующем ряду, — нам на головы каменная пыль сыпалась, помнишь? Двадцать пять лет в следующем году, — он посмотрел на лукавую улыбку жены и озабоченно спросил: «Что такое?»

Лиза поманила его к себе и шепнула что-то на ухо. «Хотела попозже сказать, — она все улыбалась, — ну да ладно. В январе, в начале года, как раз подарок нам получится».

— Я тебя люблю, — он опустил руку вниз и погладил нежные, тонкие пальцы. «Спасибо, — он все не отрывался от ее руки, — спасибо тебе».

— Вот так, — ласково подумала Лиза, глядя на пасынка, что стоял с другими мальчиками по ту сторону прохода. «И у Янушки брат будет, или сестра, все веселее. Господи, я уж и не думала, десять лет прошло, даже больше, а вот — как помирились мы с Федей, так все и случилось. Ну и хорошо, — она тихо вздохнула и услышала сзади голос младшего брата: «Не плачь пока, вот Уильям ей кольцо наденет, и заплачешь».

Лиза не удержалась, и, повернувшись, тихо рассмеялась: «Больше матушки наплакать все равно — не удастся».

Лазоревые глаза Питера заблестели, и тот подтолкнул Джона, что стоял рядом с ним: «Ты запоминай все, запоминай, потом Белле расскажешь, а то, она, бедная, вместо того, чтобы на венчание прийти — на кухне помогает».

— Так маленький же, — улыбнулся тот. «Куда его, в церковь нести». Джон погладил по головам дочерей и добавил: «А вы у меня такие красавицы, мои хорошие, я на вас смотрел и радовался».

Джо и Вероника потерлись темноволосыми головами об его руку, и Джон подумал: «Господи, как же я счастлив, спасибо, спасибо тебе».

Он увидел, как Уильям осторожно надевает на палец жены играющее алмазами кольцо, и тихо рассмеялся: «Вот, теперь можно и плакать. Бегите, милые, — он подтолкнул дочерей, — вам еще молодых до усадьбы провожать».