Неизбранная - Ариана Джолин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тис фыркает и срывается вперёд, каким-то образом уже зная, куда бежать. Он выносит нас из разбойничьего логова на яркий солнечный свет.
Глава 27. В свободное время Хорхе беседует с птицами
Крэйл горит. Я в самом его центре. Отовсюду слышатся крики: некогда горделивые красные дома рушатся, погребая оставшихся в живых. Разбойники несутся мимо на огромных чёрных лосях. Они тащат за собой огромные зарешёченные телеги, набитые плачущими детьми. Моё сердце сжимается. Я бросаюсь им наперерез, выхватываю меч и рублю лосиные ноги.
Разбойник на одном из лосей смеётся. Я смотрю вверх и вижу Матео.
– Ты даже не можешь меня победить, никчёмное отродье, – насмехается он. – Кто вообще захочет, чтобы ты их спасала? – Он отталкивается ногой от земли, и его лось взмывает в небо, увлекая за собой повозку. Остальные наездники следуют его примеру. Небо превращается в море густого чёрного меха и сверкающих клеток.
Жители Крэйла выбегают из своих домов и задирают головы вверх, утирая слёзы с лиц. Затем они все поворачиваются ко мне. Тысячи карих глаз устремлены на меня. Какая-то пожилая женщина безудержно смеётся. Над её головой кружат стервятники, а её чёрные волосы разлетаются по лицу:
– Ты прогнала их, Леда! Ты – наше новое Солнце!
– Ура!
– Слава Солнцу! – От их звонких возгласов, заливистого смеха и бесконечных хлопков холод разливается у меня по позвоночнику. Всё это неправильно. Я отступаю от их разгорячённых тел. – Леда! Леда! Леда! – Они продолжают скандировать моё имя, подходя всё ближе и ближе. Они хватают меня за волосы, рвут платье, царапают кожу.
– Папа! – кричу я, пока они терзают меня. Перед моими глазами мелькает чья-то кожа, и я чувствую запах пота. – Папа, помоги!
Всё замирает. Люди, огонь, и даже лоси в небе. Среди языков застывшего пламени возникает полный мужчина и идёт сквозь толпу. Его глаза пусты, а шаги не издают ни звука. Ещё более странно то, что он проходит бесчисленное множество людей насквозь, пока наконец не останавливается прямо передо мной. Я смотрю на него снизу вверх и протягиваю руки, чтобы обнять.
– Спасибо, что пришёл, – улыбаюсь я. Он отворачивается от моих объятий, глаза по-прежнему пустые. – П-папочка?
– Тебе это нравится, – он жестом окидывает толпу. Я качаю головой. Он ошибается. Он ведь ошибается? – Этого ты хотела? Об этом ты всегда думала больше, чем обо мне.
Слёзы текут по моим щекам:
– Ты ошибаешься, п-пап… Я думаю о тебе. Я люблю тебя. Я скучаю по тебе…
Он слабо улыбается:
– Разве я не советовал тебе учиться обходиться тем, что имеешь? Напрасно любить того, кого больше не существует.
Он растворяется в воздухе и толпа оживает.
* * *
Я просыпаюсь в испарине. Густой мех Тиса щекочет мне руки, а надо мной мерцает высокое звёздное небо. Краем глаза я вижу пламя костра, согревающего моё лицо, рядом со мной ворчит волк. Его большие чёрные глаза словно вглядываются мне в душу. От неожиданности я вскрикиваю. Почему я у костра и почему волк так близко? Что происходит?..
– Кошмар приснился? – Волк реагирует на голос позади меня и отбегает. Я оборачиваюсь. Хорхе сидит передо мной, склонившись над своей книгой. Наверное, я заснула, пока мы скакали на Тисе. Хорхе закрывает книгу и убирает её в свой мешок. Вокруг него расположилась целая стая волков, а над ним парят ястребы, описывая большие круги. Даже несколько мышей снуют у его ног. Я широко раскрываю глаза. Его расслабленная поза, животные вокруг, и эта книга на его коленях. Теперь передо мной совершенно другой человек.
Я вспомнила вопрос Хорхе, и мои скулы напряглись. Кошмары продолжают преследовать меня. Толпа в моём сне вела себя ужасающе. Я впервые в жизни испугалась людей. А мой отец… он сказал мне, что его не существует. Но это неправда. Не может быть правдой!
– Да, – произношу я надтреснутым голосом, теребя в пальцах травинку.
– Это началось после?.. – Хорхе покраснел.
– Да, – я срываю травинку, отбрасывая её в сторону. У меня нет времени на тревожные мысли. Я поднимаюсь на ноги, но из-за головокружения чуть не падаю вновь. Хорхе успевает меня подхватить.
– Ого! Тебе рано так резко вставать. Кора сильно тебя измотала. Нужно время, чтобы восстановиться.
– Кора, – хриплю я, опираясь на Хорхе и на ближайшее дерево. – Она… победила разбойников?
– Не знаю. Когда мы уходили, я ничего не заметил по дороге. – Он качает головой и закидывает мою руку себе на плечо. – Вот так. Теперь, когда ты пришла в себя, ты сможешь нормально ехать на лосе. Ты так металась во сне, что я не мог тебя удержать. Ты пнула меня, наверное, раз пять.
– Даже во сне я сражаюсь лучше тебя, – улыбаюсь я.
Хорхе свистит, призывая Тиса, который пасётся неподалёку среди других своих сородичей. Подойдя к нам, лось фыркает и закатывает глаза. Но всё равно очевидно, что он рад меня видеть.
– Ну да. Мой лук гораздо круче твоего тупого меча.
Я постукиваю по эфесу у себя на поясе:
– Это его ты называешь тупым? Он может разрубить тебя напополам за пару секунд. – Хорхе цокает языком. Ха-ха! Он всегда так делает, когда не может придумать, чем ответить. Пара волков позади него шутливо дерутся друг с другом. – Выходит, теперь волки преследуют нас обоих?
– Ой, – Хорхе так широко распахивает глаза, как будто только сейчас замечает, что собрал вокруг себя половину животных Солии. – Нет, мы просто немного поговорили.
– Ты умеешь разговаривать с животными?
– Это мелочь, – Хорхе вытирает грязные ладони о штаны. Он встаёт с бревна, на котором отдыхал, и обходит вокруг костра. Он обходит вокруг костра, оставляя меня опираться на дерево. Языки пламени изгибаются вслед за ним и подрагивают, словно крылья птицы, отбрасывая оранжевые блики на его лицо. – Сейчас важнее обсудить, как нам вернуться в Валенд, не попадаясь на глаза этим разбойникам. – Он свистит, один из ястребов кивает и взмывает в небо.
– Этот ястреб присмотрит за нами, когда мы отправимся в путь завтра утром, но…
– Подожди! – я неловко пошатываюсь, но всё же удерживаюсь на ногах. Кора и впрямь меня серьёзно помяла. С моих губ срывается стон, всё тело дрожит, но я продолжаю стоять, упрямо глядя на Хорхе. – Я не поеду в Валенд завтра. Мне нужно остановить разбойников.
– Леда, ты что, шутишь? – голос Хорхе звучит как-никогда глубоко и
