КРЫсавица (СИ) - Наталья Алексеевна Мусникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока я предавалась девчачьей панике, заразительней любого ОРЗ, служанка поставила ведро и, держа тряпку наподобие распятия перед собой, отважно пропищала:
— Сеньора крыса, дон Алехандро сказал, что Вы ручная и безобидная.
Это я-то? Ну-ну.
— Мне необходимо тут убрать, — продолжала уже увереннее служанка, — я постараюсь Вас не беспокоить, а Вы в свою очередь обещайте меня не пугать.
Кхм, я страшно извиняюсь, и какой реакции ждёт эта пигалица от обычной, пусть и ручной безобидной крысы? Или в этих краях разумные животные — абсолютно нормальное явление?
Однако оказалось, что девчонка болтала просто так, не меня, а собственный страх заговаривая. Очень действенная методика, кстати.
— Понимаете, сеньора крыса, — щебетала уже окончательно успокоившаяся девица, проворно протирая пыль, — у нас Розамунда страх какая строгая, весь дом во как держит! — девица стиснула хлипкий кулачок, ни капельки меня не впечатливший. — Её даже дон Алехандро слушается, а вот дон Диего нет.
Охотно верю. Этот красавчик вообще не склонен прислушиваться к чужому мнению, упрямо торит собственный путь, не смотря ни на что. Чёрт, да он мне нравится! Я сердито фыркнула и мотнула головой, а потом яростно заскоблила задней лапой за ухом, чтобы служанка ничего не заподозрила.
— А Вы симпатичная, — назойливая девица, которой вообще-то следовало продолжать уборку, подошла ближе к клетке, с любопытством меня разглядывая и, на всякий случай, не выпуская тряпку из рук. — Понятно, почему дон Диего решил оставить Вас у себя.
Ха, ты меня ещё человеком не видела! И он, кстати, тоже. Вспомнив о своей фигуре, которую я с одержимостью великого скульптора доводила до совершенства, я огорчённо пискнула, даже слёзы на глаза навернулись.
— Ты чего, крыска, — всполошилась девица, роняя тряпку и прижимая руки к довольно пышной груди, — что случилось?
Не обращай внимания, приступ хандры одолел… хотя, нет, не уходи, ты ещё можешь мне пригодиться. Я постаралась придать мордочке максимально умильное выражение, сложила ушки фунтиком и встала на задние лапки, прижав передние к груди.
— Какая ты хорошенькая! — служанка позабыла все страхи и теперь смотрела на меня как маленькая девочка на выставленную в витрине магазина большую куклу.
Отлично, то, что мне и нужно. Я обвернула хвостик вокруг тельца, пошевелила усиками и одной лапкой легко коснулась дверцы клетки. Открой, а? Смотри, какая я лапочка, какая хорошенькая, ты же хочешь взять меня на ручки? Так будь умницей и открой клетку.
— Нет, малышка, — пропищала девица, огорчённо покачав головой, — выпустить тебя я не могу. Дону Диего это не понравится.
Да он даже не узнает! Честное слово, мне только тело размять, а то я вся скукожилась в этой клетке, словно платок в кармане. Я опять пошевелила усиками, сделала ещё более умильную мордашку и опять, уже более настойчиво, потрогала дверцу.
— Нет, — девица решительно отошла от клетки, — и не проси. Дону Диего такое самоуправство точно не понравится.
И что? Съест он тебя, что ли? Я раздражённо фыркнула и повернулась к девчонке спиной. Вот интересно, чем этот красавчик всех так охмурил, что его даже эта трусливая курица ослушаться не может? И не потому, что боится наказания, а потому, что уважает! Невольно скользнула подленькая мыслишка, что у меня такого никогда не было, подчинённые боялись крепко, а вот уважения и в помине не было, мда-с. Ладно, чёрт с ними со всеми, не буду портить себе настроение, оно и так не особо радужное.
— Хочешь, я тебе вкусненького принесу? — заискивающе пропищала служанка, обежав вокруг стола и с собачьей преданностью заглядывая в клетку. — Хочешь?
Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Я облизнулась и задёргала носиком. Ладно уж, тащи вкусняшек, да не жмоться, побольше неси!
— Сейчас, я мигом! — служанка резко повернулась, начисто позабыв, что пришла сюда вообще-то не меня развлекать, а чистоту наводить. — Подожди немножко.
Ты не поверишь, куколка, я никуда не собираюсь. По крайней мере до тех пор, пока один упрямый красавчик меня не выпустит. Господи, до чего я докатилась: стала целиком и полностью зависеть от парня! В голову помимо воли полезли воспоминания, привычно отмахнуться от которых у меня не получилось.
Я ведь не родилась такой законченной стервой, стала ей благодаря встречавшимся на пути «добрым» людям. В детстве я была застенчивой тихоней, для которой даже спросить который час у случайного прохожего уже было подвигом. В школе, если бы не покровительство Ленки, мне бы пришлось совсем лихо: одноклассники не упускали возможности жестоко надо мной посмеяться. Тогда я поняла, что людям наплевать, какая ты добрая и милая, если ты плохо одета и не ездишь летом на море, нищая служанка никому не нужна, все тянутся к сказочным принцессам. И я решила стать такой принцессой, нет, королевой! Чтобы те, кто презрительно морщил носы и отворачивался от меня в школе, из кожи вон выпрыгивали, стремясь обратить на себя моё внимание.
В чудеса я не верила, прекрасно понимая, что любое чудо — это девяносто процентов труда и только десять процентов удачи, а потому старательно училась, ночами просиживая за учебниками, ведь с медалью поступить на бюджет гораздо проще. Ленка привычно поддерживала меня, помогая штудировать учебники и прося многочисленных знакомых помочь в изучении трудной темы или подготовке к экзаменам. Благодаря нашему упорству мы блестяще сдали экзамены и без труда поступили: я на престижный факультет журналистики, а Ленка выбрала педагогический.
Я горько пискнула, вспомнив, как мы с ней до хрипоты разругались из-за этого её дурацкого выбора. Я психанула и ушла, громко хлопнув дверью, твёрдо уверенная, что Ленка не выдержит и уже на следующий день прибежит ко мне мириться. Но Ленка не пришла ни на следующий день, ни через два дня, ни через неделю. Я собиралась сама позвонить, но яркая студенческая жизнь, в которую я вступила с гордо поднятой головой и обновлённым в результате подработок гардеробом, закружила меня, и я старательно запихнула
