Цветок на ветру (СИ) - Татьяна Лисицына

— Хороший папаша. Девочка выросла, он даже алиментов не платил, насколько я знаю. Ты можешь послать его к черту.

— В том то и дело, что не могу. Он пригрозил мне, что будет решать вопросы через суд.

— Вот напугал! Пусть решает. Пока он что-нибудь добьется в нашем суде, Катя вырастет. Хотя на самом деле, — он посмотрел на Зою, — Ты, наверное, не имеешь права ему отказывать. Он все-таки родной отец, а Кате, как ты понимаешь, нужно мужское внимание.

— Да уж, от тебя она его не получает, — ехидно заметила Зоя. — Ты по-прежнему ее игнорируешь.

— Ну что я могу сделать? — он вскочил с дивана и стал ходить по комнате. — Знаешь, чем больше я живу здесь, тем больше убеждаюсь, что ты зря вышла за меня замуж.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я не создан для семейной жизни. Да у нас ее и нет. Мы живем каждый своей жизнью и лишь иногда пересекаемся. Я иногда думаю, зачем я тебе нужен?

— Только этого не хватало! — запальчиво сказала Зоя. — Разбора полетов в наших отношениях. И что ты предлагаешь?

— Не сердись! — он сел перед ней на корточки. — Понимаешь, каждый из нас только не дает жить другому. Вот если бы меня не было, что бы ты сейчас делала?

— Не знаю.

— А я знаю. Я бы сейчас принял предложение рок-группы, о которой я тебе рассказывал. А так я боюсь, что ты это неправильно поймешь.

— Все ясно, — хмуро заметила Зоя. — Я тебе мешаю. Можешь идти в свой клуб хоть сейчас. Мне все равно.

— Я не могу, потому что должен работать в этой дурацкой организации, чтобы у нас были деньги.

— Я сама хорошо зарабатываю, мне не нужны твои деньги.

— Вот именно, Зоенька. — он поцеловал ей руку. — В том-то и дело, что я тебе совершенно не нужен. Ты прекрасно все делаешь сама. У вас с Марьяной свой магазин, ты создаешь одежду, ты справляешься с ребенком и еще с тысячей дел. Зачем тебе я? Было гораздо лучше, когда мы с тобой просто встречались. Тогда ты, по крайней мере, находила для меня время, и мы не мешали друг другу делать то, что нам нравилось.

— Это абсурд! Ты предлагаешь снова встречаться? — в Зоиных глазах блеснули слезы.

— Ну вот, ты обиделась, а я всего лишь предложил рациональное решение нашей проблемы.

— Проблема у тебя, а не у меня.

— И у тебя тоже, просто ты боишься посмотреть правде в глаза. Ты же переживаешь из-за того, что у нас не складываются отношения с твоей дочерью. Сначала я думал, что когда буду жить с тобой, все изменится, и у меня появится этот отцовский инстинкт, или как там это называется. И здесь дело вовсе не в Кате, она прекрасный ребенок. Дело во мне, меня раздражают дети, их писк, крик, даже их лепетание и милые проделки, которыми ты восхищаешься. Я не люблю этих маленький созданий и ничего не могу с этим поделать. Думаю, что никогда не заведу своих собственных детей.

— Но это же так странно, — возмутилась Зоя. — Дети — это самое прекрасное, что только может быть. И мне жаль, что ты это не понимаешь. — наверное, впервые в жизни она поняла, что он прав, и ситуация не изменится. Она просто глупая оптимистка.

— Ну, я как-нибудь решу эту проблему для себя, а вот вас мне действительно жаль. Ты и твоя дочь заслуживаете лучшего. Поэтому, — он взял Зоину руку и заглянул в ее полные слез глаза, — Я не говорю, что нам надо расстаться, для меня расстаться с тобой, это все равно, что лишиться воздуха, мое чувство к тебе не изменилось, я просто хочу, чтобы ты подумала о том, стоит ли нам продолжать наше совместное существование. Возможно, если бы мы жили в разных домах, мы были бы счастливее.

Зоя молчала, стараясь не расплакаться. Зря, зря, снова все зря.

— О чем ты думаешь? — ласково спросил Юра.

— Думаю о том, что правильно я с самой первой нашей встречи считала тебя просто другом. Было бы лучше тебе им и оставаться, а не заводить глупые песни о любви.

— Но я на самом деле люблю тебя!

— Хватит! — крикнула Зоя. — Я не желаю больше об этом слышать. Я сыта вашей мужской любовью по горло. Лучше бы вы, мужчины, научились заботиться о женщинах, а не носится со своим эгоистическим чувством. Вы не умеете даже жертвовать своими интересами, вы продолжаете носиться со своими игрушками, как в детстве.

— Почему ты говоришь во множественном числе?

— Потому что мой первый муж был ничем не лучше тебя. Он носился со своими обидами, ты, — она посмотрела на гитару, — Со своей музыкой. Когда же вы вырастете и поймете, что мужчина должен быть опорой, а не еще одним ребенком. Причем заметь, гораздо более капризным.

Зоя встала и подошла к окну. В скверике уже зажглись фонари, на скамейках сидели парочки. Ей захотелось им крикнуть: «Зачем вы встречаетесь, говорите о любви, на что-то надеетесь? Все равно семейная лодка разобьется о бытовые проблемы и мужскую инфантильность, когда, столкнувшись с первыми трудностями, они захотят сбежать к маме». Зоя усмехнулась. Юра хочет расстаться. Прекрасно. Я не буду его удерживать. Справлюсь со всем сама. У нее есть Катя и любимая работа. А с мужчинами она, пожалуй, сделает перерыв. Она повернулась к Юре, который съежился на диване, более чем обычно напоминая обиженного ребенка. Она посмотрела на него внимательно. В темно — русых волосах уже серебрились седые волосы, а он все и носит рокерский хвостик, надеясь, что это поможет покорить музыкальный Олимп.

— Я думаю, ты прав, — спокойно сказала Зоя. — Мы разные люди, и у каждого из нас своя жизнь. Давай разъедемся. Только это будет навсегда, а не так, как ты предлагаешь. Я не буду тратить время и снова встречаться с тобой. Это ни к чему не приведет. Пора ухаживаний и свиданий безвозвратно ушла.

— И что ты будешь делать? — ревниво спросил Юра. — Встречаться с другими мужчинами?

— Ну, а почему бы и нет?! — она подошла к зеркалу и поправила волосы. — Мне только двадцать шесть лет. Моя жизнь не закончится, если ты уйдешь. Более того, я не собираюсь из-за этого переживать. — она прямо посмотрела на него, в ее глазах был вызов.

Юра тоскливо посмотрел на Зою. Внезапно он почувствовал, что зря затеял сегодня этот разговор, причиной которого послужил звонок бывшего муженька. «А что, если Зоя снова сойдется с ним?» — мелькнуло в него в голове. Он, не отрываясь, смотрел на жену, и в этот момент она показалась ему особенно красивой. Длинные волосы, подкрашенные в каштаново-медный цвет, лежали пышными локонами, обрамляя хорошенькое личико с вздернутым носом и серо-зелеными глазами, подведенными темным карандашом и от этого казавшиеся еще больше. Его взгляд скользнул ниже. Зоя была в белой футболке и шортах цвета хаки с отворотами. Тонкая талия, стройные ноги. Она похудела, и от этого ее фигура только выиграла. Если он оставит ее, она сразу же найдет себе кого-нибудь. Уж он-то видел, каким взглядом ее провожали мужчины, когда они шли рядом. Еще бы, сейчас она была не просто хорошенькой, она стала настоящей красавицей, к тому же всегда была со вкусом одета. Стоило ее оставить одну где-нибудь в кафе или на улице, как к ней обязательно кто-нибудь подходил знакомиться. Он вспомнил, как плохо ему было, когда Зоя вышла замуж. Нет, он не может потерять ее снова.

Он встал и подошел к ней.

— Ты идешь собирать вещи?

— Нет, — он обнял ее и прижался к ней всем телом. — Прости меня, я дурак. Сам не знаю, что несу. Наверное, ревную тебя к Руслану.

Зоя отстранилась.

— Подожди, подожди, ты только несколько минут назад так убедительно доказывал, что мы не подходим друг другу.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Я всего лишь рассказала тебе о звонке Руслана и вместо того, чтобы успокоить меня, ты начал выяснять отношения. А я терпеть этого не могу.

— Прости меня. Я сидел, смотрел на тебя и понял, что я не смогу жить без тебя.

— У тебя будет музыка и куча поклонниц.

— Забудь об этом. Наверно, ты права, мне давно пора повзрослеть. Хочешь, я выкину эту гитару прямо сейчас? — он схватил инструмент и открыл балконную дверь.

— Нет! — закричала Зоя. — Ты сумасшедший. Еще убьешь кого-нибудь. — она вцепилась в гитару. — Кроме того, мне нравится, когда ты поешь мне песни.

— Так ты уверена, что ты не хочешь, чтобы я выбросил гитару в знак моей любви к тебе?

— Нет, — Зоя взяла инструмент у него из рук и бросила на диван. Струны мелодично зазвенели, благодаря спасительницу. Зоя хитро улыбнулась. — Если ты так хочешь доказать мне, что ты меня любишь, ты можешь сделать для меня кое-что другое?

— И что же это?

— Ты можешь отрезать свой крысиный хвостик, который мне так не нравится.

— Отрезать хвостик! — в глазах Юры мелькнул страх, и он схватился за него рукой.

— Да-да! Отрезать хвостик. Я буду хранить его всю жизнь. Я тоже могу отрезать свой локон для тебя.

— Нет, я не могу, — Юра подошел к зеркалу и горестно посмотрел на свое отражение.