Космическая академия. Любовь без кофе не предлагать. Книга 1 - Иринья Коняева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Жан–Жак, я не планирую жениться в ближайшем будущем, давай лучше ты.
— Ты же знаешь, что я убеждённый холостяк. Даже не знаю, какой должна быть девушка, чтобы завлечь меня в брачные кандалы. Бррр! Нет уж, увольте! Минимум после вас.
— А меня тебе не жалко, да? Изверг, — хмыкнул я. — Ну, значит, будем надеяться, найдётся какая–нибудь отважная леди, не претендующая на наши с тобой конечности и ливер, и уделает этих старушенций.
— Тише! — шикнул друг. — Круг хищниц сужается, дамы уже почти выпрыгивают из платьев, подбираясь к нам. Что касается твоей идеи — это вряд ли. Женщины сильно зависят от мнения окружающих. Это мы, мужчины, революционеры по своей сути, а они испокон веков хранят очаг, любят стабильность и всё такое.
— А жаль. На такой я, может, и женился бы, — произнёс я нарочно громче обычного, чтобы подбирающиеся к нам акулы в юбках хотя бы притормозили.
— Нет, — Жан–Жак внезапно уставился в одну точку за моей спиной и замер, не дыша. Не успел я обернуться, чтобы понять причину воцарившегося в зале молчания, он выдохнул: — Ты на ней не женишься.
— Почему это? — искренне заинтересовался я.
Я всегда читал людей словно отрытые книги, тогда как меня считать было практически невозможно. Именно это качество помогло мне пробиться на самый верх, не имея за спиной поддержки в виде больших денег или влиятельной семьи.
Но сейчас без подсказки разгадать поведение Мийо не удавалось.
— На ней женюсь я, — заявил Жан–Жак, совершенно выбив у меня почву из–под ног.
— Что?
Не стал скромничать и бросать короткие взгляды, развернулся к сразившей Жана девице и внимательно её рассмотрел. Она словно подслушала наш диалог и пришла в совершенно удивительном наряде. Сдержанном, стильном, но при этом обворожительно манящем. Тончайшее мягко мерцающее кружево не скрывало обтянутую оркским шёлком девичью фигурку, оно подчёркивало плавность линий, будоражило воображение, манило…
Вздрогнул, сбрасывая наваждение. Всмотрелся в лицо девушки, лишь затем, с трудом оторвав взгляд от идеальных скул, прямого носика и естественно–красных губ, уделил время её спутникам.
Твою мать!
Адмирал Монро! И смотрит так хмуро, словно готов растерзать меня на миллиард кусков, если подойду к его сокровищу.
А я подойду!
— Это Татьяна Монро, — заметил я нейтрально, словно меня ничуть не тронула её красота.
— Да, она. Платье необычное, но самое главное моё требование она выполнила — оно хоть частично, но прозрачное, — тихонько хохотнул Жан–Жак. — Прелесть.
— Но нарядилась–то она для меня, — без тени сомнения заявил я.
— Не факт, дорогой друг, не факт. Насколько я помню, эту барышню интересует только медицина, — бизнесмен резко замолчал, не желая выдавать информацию конкуренту.
— Медицина? — Я сделал вид, что впервые об этом слышу, хотя, разумеется, дело обстояло иным образом. Своих врагов я держу на виду, их семьи — тоже. Другое дело, что Татьяну сегодня было не узнать, и я очень нелепо вляпался, заинтересовавшись дочерью извечного противника на политической арене.
— Ладно, ты тут стой размышляй, а я пойду поприветствую господина адмирала, надо обсудить кое–что важное, — заторопился Жан–Жак.
— Размечтался! Я с тобой. И давай сразу договоримся… — Я придержал за локоть соперника.
— Да–да, как обычно: всё по–честному, никто никому не мешает, она сама выбирает, — нетерпеливо бросил Мийо, выдвигаясь в сторону девушки.
— Именно.
Татьяна Монро
Я стояла рядом с родителями и краем глаза следила за надвигающийся проблемой в виде двоих не поделивших меня бизнесменов. Красивые, уверенные в себе, богатые, такие одинаковые и, одновременно, столь разные. С
уровый, грубоватый, коренастый Генрих Крауф и весёлый, безумно обаятельный, худой, словно жердь, кудрявый Жан–Жак Мийо. Они притягивали взгляды всех женщин зала.
Я не обманывалась их внешностью. О Генрихе знала много больше, чем сама бы того хотела, а вот Жан–Жак… Этот мужчина успел наследить у нас в Меде достаточно, чтобы любая здравомыслящая девушка держалась от него как можно дальше.
Очевидный интерес сразу двоих мужчин смутил и в какой–то мере испугал, уж больно решительно они выглядели, потому поздоровалась и сразу вернулась к разговору с леди Оливией.
Мне требовалось время, чтобы прийти в себя, а запирать эмоции на замок мама не велела. Пусть Генрих видит правду — я смущена, но умею держать себя в руках.
— … но только не Бобо. Вот негодник! Мне бы твои годы. Кружево изумительно! Никогда не видела ничего подобного — продолжала щебетать леди Гольдштейн, и глазом не моргнув на подошедших мужчин, ещё и отвела меня в сторону, чтобы перейти на тихий и мягкий доверительный тон: — Признаться, сгораю от желания его потрогать, такое интересное, вроде бы и мягкое на вид, и плотное. Разрешишь?
— Конечно.
— Оно не порвётся?
— Нет, это достаточно сложно сделать. Крепкое.
— Приятное! — Тётя Оли бережно погладила складочку партиса и заговорщически прошептала: — Надеюсь, никто не заметил.
— Думаю, никто. А если и заметил, то не поверил своим глазам, — ответила тихонечко и улыбнулась собеседнице.
— Действительно, — озорно подмигнула глава совета. — Эх, чувствую, пришел конец моим любимым платьям! — Она с показной грустью огладила ткань баснословно дорогого наряда. — Завтра с утра почти все здесь присутствующие дамы будут оббивать порог твоего дизайнера.
— Думаете?
— Уверена! — женщина придвинулась вплотную и тихо прошептала, спрятавшись за веером: — Они сделают всё, чтобы отбить у тебя Генриха.
— Что? — удивилась я, метнув взгляд в сторону названного мужчины.
— Любой из гостей подтвердит! Все прекрасно видели, как Крауф и Мийо летели, подняв паруса, и
