Интимная жизнь великих диктаторов - Найджел Которн

Кемаль был невероятно ревнив. Когда его овдовевшая мать снова вышла замуж, он хотел под угрозой расправы выгнать отчима, но, пока искал пистолет, новобрачные оказались вне его досягаемости. Он не видел больше матери, пока не окончил академию.

В четырнадцатилетнем возрасте он перевелся в военную академию города Монастир. Перед отъездом Мустафа Кемаль получил от друга в подарок нож — чтобы защищаться от сексуальных посягательств других мужчин. Женщины тогда носили паранджу, и большим спросом пользовались молоденькие мальчики вроде Кемаля.

Время от времени он приезжал в Салоники и виделся с Эмине. Ее сестра потом вспоминала, что они надеялись пожениться, но ничего из этого не вышло.

Проводя отпуска в Салониках, он с удовольствием посещал европейский квартал, где женщины не носили паранджи, пели, танцевали и сидели за столиками с мужчинами. Ему понравились спиртные напитки, а дамы сочли красивого юного воина неотразимым.

Затем он получил назначение в Стамбул и там регулярно наведывался в дом мадам Корин. Эта овдовевшая итальянка жила в Пера — европеизированном районе города. Кемаля назначили военным атташе в Софии, и он ей часто писал, уверяя, что в Болгарии нет красавиц. При этом письма изобиловали именами встреченных там женщин, и в каждом случае обязательно подчеркивалось, что его новая знакомая — дурнушка. В числе прочих упоминалось имя некой медсестры, немки Хильдегард. Уехав из Болгарии, он затеял переписку и с Хильдегард.

В Софии он стал фаворитом Раши Петровой, устроительницы султанских приемов. Однажды вечером он познакомился на бале-маскараде с Димитрианой Ковачевой, или попросту Мити, — дочерью военного министра Болгарии. Всю ночь они танцевали и беседовали. Вскоре Кемаль стал своим в доме Ковачевых, где часто говорили по-турецки. Ему разрешили увозить Мити на загородные прогулки. А в Турции того времени девушке из приличной семьи ни за что бы не позволили гулять с молодым мужчиной.

Мити вполне соответствовала идеалу Кемаля о европейской невесте, но мешала вера. Он посоветовался со своим другом Фети, который ухаживал за дочерью генерала Рачо Петрова. Когда речь зашла о свадьбе, генерал Петров сказал: «Я скорее позволю отрубить себе голову, чем выдам дочь за турка».

Генерал Ковачев тоже занял твердую позицию, и вопрос о браке отпал. Мити была христианкой, а Кемаль — мусульманином. Чтобы он не тешил себя иллюзиями, генерал Ковачев отказался посетить бал в оттоманском посольстве.

Началась первая мировая война, и Кемаля отозвали в Стамбул.

Проявив при Галлиполи великую доблесть, Кемаль вернулся в Софию. По-прежнему они с Мити любили друг друга, но обычаи требовали, чтобы их отношения не заходили дальше простой вежливости. Спустя четыре года она попыталась съездить к нему в Стамбул, но крушение болгарского фронта сделало эту затею неосуществимой. Мити вышла замуж за болгарского посла, однако не перестала следить за головокружительной карьерой своего юного турка.

Кемаль помирился с матерью, когда она порвала со вторым мужем. После смерти отчима его младшая сестра Фикрия поселилась у матери и стала любовницей Кемаля. Мать Кемаля никоим образом этого не одобряла. Она считала, что Фикрия недостаточно хороша для ее сына.

Формально Фикрия была замужем за египтянином, но жила с Кемалем в стамбульском районе Сисли. Это не помешало ему продолжать отношения с Корин. Когда Стамбул оккупировали англичане, они перевернули ее особняк вверх дном — искали оружие. Кемаль бежал в Анатолию, где и началась его борьба за независимость Турции.

Следом за Кемалем отправилась Фикрия, и в Анатолии они открыто жили как любовники. Она просилась замуж, но он, хоть и обожал ее, не желал об этом слышать. Он мечтал жениться на западной женщине и быть с женой на равных. А Фикрия, хотя и не носила чадры, была женщиной до мозга костей восточной — из тех, кто всегда идет позади мужа.

Вдобавок Кемалю, как паше, полагалось первый раз жениться на девственнице. А смуглая и стройная Фикрия уже побывала замужем. Как бы то ни было, пока она его вполне устраивала. На войне ему больше не приходилось искать утех у распутных гарнизонных девок.

Борьба за освобождение Турции закончилась сожжением Смирны. Когда там находился Ататюрк, в его штаб пришла молодая женщина и попросила о встрече с ним. Он отказался, а затем решил на нее взглянуть. Взглянув, отпустил ординарца и предложил ей присесть. Звали ее Латифа, и была она дочерью Ушаки-заде Муаммера, богатого смирниота, интересовавшегося грузоперевозками и международной коммерцией. И хотя Латифа была турчанкой с оливковой кожей и большими черными глазами, она изучила в Европе право и говорила по-французски, как француженка.

Ее родители проводили лето в Биаррице, а она вернулась в Турцию помочь Кемалю. Она, как и многие турецкие женщины, носила в медальоне его портрет. Кемаль, вообразивший, что она в него влюблена, был очарован этой деталью.

Латифа предложила ему вместе со штабом перебраться в ее загородный особняк, даже организовала в его честь официальный прием. Однако в постель с ним не легла. Это удивило Кемаля — борец за свободу страны успел привыкнуть к женщинам, которые отдавались ему добровольно и с нетерпением. Но Латифа решила стать его женой, а не просто любовницей. В конце месяца он уехал в Анкару, так и оставив крепость непокоренной.

Кемаль написал Латифе, что он теперь глава государства, ему нужна жена, и Латифа, по всей видимости, вполне годится на эту роль. Девушка отправилась в Анкару. Пока она там гостила, умерла давно хворавшая мать Кемаля, но он тем не менее попросил Латифу немедленно выйти за него замуж. На следующий день в доме отца Латифы произошла свадебная церемония в европейском стиле. Исламский обычай запрещает жениху и невесте видеть друг друга до конца свадьбы. Кемаль с Латифой нарушили эту традицию и поклялись друг другу в верности, сидя рядом за пиршественным столом.

Кемаль с молодой женой отправились в свадебное путешествие; заодно оно послужило примером его борьбы за эмансипацию турчанок. «Вот как мы будем обращаться с нашими женщинами», — говорил он, указывая на Латифу, которая стояла в брюках рядом с ним. И вообще, пора, мол, кончать с гаремами и половой дискриминацией.

Столь неприлично, на взгляд ортодоксальных мусульман, выставляя напоказ молодую жену, он давал козыри своим противникам-традиционалистам. Особенно сильно они злопыхательствовали, когда Латифа появлялась на празднествах в нарядах с глубоким вырезом.

В день свадьбы Фикрия находилась в Германии, в санатории. Терпя с мужем лишения войны, она заболела туберкулезом. О бракосочетании Кемаля узнала из газет. Фикрия вернулась в Турцию летом 1923 года и провела с Кемалем и его юной супругой четыре дня в Чанаккале. Потом вернулась в Анкару и поселилась в гостинице. Через несколько дней решила увидеться с Кемалем в президентском дворце, но ее не пустили. Она вернулась в гостиницу и застрелилась из купленного в Германии пистолета. Выстрел был не слишком удачен — она умерла лишь некоторое время спустя, в больнице.

Чувство вины совершенно отравило Кемалю супружескую жизнь. Еще два года Кемаль и Латифа провели вместе, но 5 августа 1925 года брак распался.

Латифа переселилась в Стамбул, но обязательно уезжала всякий раз, когда Кемаль посещал этот город. В 1933 году национальное собрание присвоило Кемалю имя Ататюрк — отец турков. Он так и остался запойным пьяницей и в 1938 году скончался от цирроза. Латифа пережила его на тридцать восемь лет.

Глава 14

Плейбой западного мира

Из египетского короля Фарука диктатор не получился, и все же он снискал репутацию, которой позавидовали бы многие его удачливые коллеги. Это была репутация союзника фашистов, нажившегося на войне, ужасающего обжоры, безжалостного соблазнителя, распутника, азартного игрока, клептомана и прожигателя жизни. О нем говорили так: если на свете только семь смертных грехов, то Фарук найдет восьмой.

Взойдя шестнадцатилетним юношей на египетский трон в 1936 году, он держался у власти исключительно благодаря английским штыкам, за что люто ненавидел своих заокеанских покровителей. Фарук не только мечтал увидеть себя всемогущим королем доминирующей в арабском мире страны, но и калифом всего ислама. В 1941 году он не особо таил свои надежды дождаться немцев, чтобы те вышибли из Египта англичан.

Он явно переоценивал собственную персону. В 1952 году Великобритания наконец оставила его режим без поддержки, и антианглийски настроенные офицеры его армии Гамаль Абдель Насер и Анвар Садат (во время второй мировой три года просидевший в тюрьме за подготовку фашистского переворота) без всяких усилий сбросили Фарука с трона.

Впрочем, и до падения он не обладал реальной властью. Ему было позволено лишь дурачиться. Однажды своим указом он запретил подданным иметь автомобили красного цвета. Затем распорядился перекрасить в алый цвет сотню королевских машин.