Бусый Волк - Дмитрий Тедеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Защита тебе нужна, вот что, – сказал Соболь.
– Дедушка…
– Пора твоего Предка просить.
Бусый открыл рот. И молча закрыл.
«А я-то чуть не размяк, когда мне Мавут посулился всё как есть о родителях рассказать…»
– По матери ты – саккаремский вельможа, – сказал Соболь. – Но отец твой был венном. Поэтому Богиня и меня сюда привела. И виллы тебя сюда принесли.
«Мой отец…»
– Сейчас мы тронемся дальше и будем плыть остаток дня и всю ночь, а завтра к вечеру доберёмся до деревни Волков. Там, внучек, вторая твоя бабка живёт, Отрада Волчица. Это в её породу у тебя родинки на левой щеке.
Бусый хотел встать, но раздумал.
«Отрада Волчица… И мой отец… Волк?»
– Я догадывался, – разламывая язя, сказал ему Соболь. – Но всякий раз, когда я хотел тебе рассказать, я задумывался знаешь о чём? Почему виллы к Белкам тебя принесли, а не к отцовой родне?
«Почему же?..» – туповато повторил за ним Бусый. Причина наверняка должна была быть, веская причина, и он уже знал, чувствовал: когда он узнает её, она ему весьма не понравится. Так что Соболь, может, и прав был, что при себе свои догадки держал. Вслух он выговорил:
– Родинки на щеке не у меня одного…
– А кто волчонком завыл, когда я сказал Осоку позвать? С кем лесные волки песни дивные пели?
«Родичи… Настоящие…»
– Я Белкой рос, – проворчал Бусый упрямо.
«Мама, Митуса Белка… И отец, Летобор… Они что мне, не настоящие?!»
– Рос-то рос, да вот Предок Белка знать тебя не желает.
– А Предок Волк будто пожелает?
– А сам ты как думаешь?
– Дедушка…
– Что, родной?
– Да так. Ничего…
– Соболь, Соболь приплыл! – разнёсся по всей деревне мальчишеский голос.
Соболь был у Волков гостем нечастым, но очень желанным. Его любили и радовались его приходу.
– Соболь, Соболь! – Дети выныривали из-за плетней и наперегонки бежали к воротам.
– Да не один приплыл! С ним там… Один чёрный как сажа, а другой – как есть медведь!
Так и не удостоив Бусого отдельного слова, мальчишка прекратил орать, спрыгнул с плетня и тоже побежал навстречу четвёрке, поднимавшейся от Звоницы вверх к деревенским воротам. Большой почёт – первым Соболя встретить, к удаче его прикоснуться. Но ещё больший почёт тому, в чьём доме остановится словутый целитель. Значит, надо изловчиться первым подбежать, поприветствовать и в свой дом пригласить. Волчонок успел. Подбежал, запыхавшийся, растрёпанный, безудержно улыбающийся. Маленький, всего лет восьми. Сероглазый и с волосами такого же цвета, как у Бусого. Такими же бусыми. И с точно такими же тёмными родинками на левой щеке…
– Поздорову, дядюшка Соболь, тебе и твоим спутникам! Да будет над вами простёрто покровительство и защита сивогривого Прародителя нашего рода…
– И тебе поздорову, Ярострел. Подрос, гляжу, возмужал…
Мальчишка засиял, обрадованный, что Соболь не только узнал его, но и вспомнить имя сумел.
– Да не отвернутся от всех нас могучие Прародители, – как подобало у веннов, отвечал Соболь. – Скажешь ли бабушке своей Отраде, что добрая Звоница нас сюда принесла?
Мальчишка радостно закивал и умчался прочь.
«Бабушке своей Отраде… Это братик мой получается?»
– Двухродный, – подтвердил Соболь. – Первенец старшей дочери Отрады, Любавы. Малой тётки[41] твоей.
Бусого взяла тоска. Среди Белок он оказался опричником.[42] Виллы тоже любили его, тоже сыном величали. И среди них он был тоже чужим. Здесь… Здесь – ходил покуда неузнанным. А и узнают… признают ли ещё…
«Мама… Домой бы сейчас…»
Вот из дома, где скрылся Ярострел, выглянула полнотелая женщина… Увидела Бусого – и только всплеснула руками, обсыпанными мукой. Ни на кого больше уже не смотрела, ничего не слышала, даже Соболя не заметила. С молодой прытью подбежала к воротам – и прижала к своей груди, к сердцу, крепко, словно опасаясь, что Бусый вдруг исчезнет из её рук. И долго стояла так. Покачивалась, молчала, одну за другой роняла на голову внука горячие слёзы.
Как же похож он был на её первенца, которого последний раз привелось ей увидеть в таком же точно возрасте, когда он уходил, как оказалось – навсегда, из дома родного… Это Боги услышали наконец её материнские слёзы, услышали и вернули ей дитя. Таким же мальчишкой, каким отняли.
– Родной мой… Маленький… Дитятко… Как же долго я ждала тебя…
Прибежала мать Ярострела, Любава, и тоже обняла Бусого. Так они и стояли втроём, тесно прижавшись друг к другу. Ошарашенные Волки, обступившие гостей, молча поглядывали то на Соболя, то на плачущих женщин.
– Это кого, кого Отраде вернули?
Не спеша приблизилась ещё одна женщина, тихо отстранила Любаву и крепко взяла Бусого за подбородок. По тому, как перед ней расступились, видно было, что это – сама большуха Волков. Она долго всматривалась в запрокинутое мальчишеское лицо. И… тоже обняла нового Волчонка. От слёз радости большухе удалось удержаться, но далось ей это очень нелегко. Расцеловав вконец ошалевшего мальчишку, она отпустила его. И повернулась к своим сородичам.
– Соболь всегда приносил удачу нашему роду, – твёрдым голосом выговорила она. – Но такой удачи, как сегодня, мы чаять не могли даже от него. Сегодня стало одним Волком больше! Прародитель услышал наши молитвы и взамен первенца Отрады, сгинувшего на чужбине, привёл к нам его сына. Благословен этот день! И трижды благословенны добрые люди, что уберегли нам Волчонка!
Дальний крик некрасиво встрял в её речь. Из леса мимо огородов как-то неуклюже бежала, спотыкаясь, молодая Волчица. Только маловато в ней было от опрятной и ловкой звериной сестры. Она дважды упала, одолевая несчастные полторы сотни шагов. Женщина что-то кричала на бегу, но невнятно, без слов, скорее – мычала. И во все глаза смотрела на Бусого. Подростки Волки побежали навстречу, подхватили под руки, подвели, не дав больше упасть.
– Это Синеока, Отрады младшая дочь, – шепнул Соболь на ухо внуку. – Рассудком от горя тронулась, когда девчонкой была.
Синеока между тем, растолкав родичей, устремилась к Бусому. Опять запнулась и чуть не упала. Итерскел подхватил.
Блаженная не заметила. Подскочила к Бусому и… вдруг остановилась. Начала торопливо отряхивать платье, измаранное в земле…
Бусый сам шагнул к ней и обнял, презирая грязь. И тихо сказал:
– Здравствуй, тётушка Синеока.
На совете
– Не взять нас этому Мавуту. Подавится. Не бойся, дитятко. Просто расскажи нам, что знаешь.
Большуха провела ладонью по волосам Бусого, ободряюще стиснула его плечо, легонько встряхнула.
В общинном доме собрались все взрослые мужчины рода, а с ними большуха, Отрада и ещё несколько самых уважаемых женщин. Остальных большуха к совету не допустила. Речь должна была пойти о врагах, о войне, а война – дело мужчин. Им первыми недруга встретить.
Бусый обвёл глазами множество спокойных и внимательных лиц, обращенных к нему… Узнав про страшную угрозу, Волки принялись вдумчиво и неспешно готовиться к бою. Какая разница, от чего деревню спасать? От пожара, наводнения, от врагов?.. Жизнь давно приучила их, что с любой бедой можно справиться, надо только дружно, без испуга и лени взяться за дело всем миром. И именно эта хозяйственная деловитость взрослых сильных мужчин вселила в мальчишку надежду.
И Бусый, собравшись с мыслями, постарался всё рассказать так же спокойно и деловито.
– Мавут этот – злой сильный колдун. У него много людей, которые его чтут как отца. Они умеют драться и готовы умереть за Мавута. Он им дал особое оружие, оружие Звуков. Услышав эти Звуки, самый храбрый и сильный воин с ума сходит от страха. Я видел, как это бывает… Мавут же обмолвился, что на самом деле Звуки для него вроде детской забавы, есть и другое оружие, ещё страшнее. Но я ничего об этом толком не знаю…
– Подожди, малец. Расскажи ещё раз про эти самые Звуки. Откуда ты узнал про них? Ты видел Мавута? Говорил с ним?
Седой Волк по имени Севрюк, чем-то неуловимо похожий на Соболя, пристально глядел на мальчишку.
– Да, я видел Мавута. И разговаривал с ним. Во сне.
Бусый с опаской оглянулся, не посмеются ли над ним. Нет, смеяться не стали. От вещих снов здесь не привыкли отмахиваться. Бусый, чуть успокоившись, попытался продолжить. И тут же опять сбился.
– Но про Звуки я узнал не от него. Я… мне было видение…
– Ты давай про Звуки рассказывай. Что это такое? Как защищаться от них будем? Можешь дело припомнить?
Бусый вспомнил, как погибали Сыны Леса, и содрогнулся.
– От Звуков нет защиты! Никакой! Там целая деревня была… Он всех убил!
– Постой, постой! – Волк крепко прихлопнул ладонью по колену. – Убивали тех людей Звуками? Или обычными мечами?
– Мечами… ножами… копьями… Из луков расстреливали…
– Ну вот. Значит, Звуки эти сами по себе не такие уж и смертельные. Люди, говоришь, от обычного оружия погибали. Так ведь иным кажется, что если у кого меч в руке, ан и обороны от него нет. А теперь, малыш, вспомни… Только не торопись отвечать, хорошо подумай… Точно ли у всех тех людей разум напрочь Звуками отшибало? Или нашлись всё же, кто не убояться сумел?
