Бьянка, благочестивая невеста - Бертрис Смолл

— Почему она возненавидела меня, а не тебя? — с гневом налетела на мужа Орианна. — Ведь это ты выдал ее за Ровере, в то время как я защищала, сколько могла. Как только услышала об издевательствах, немедленно увезла и спрятала, а потом уговорила отца вмешаться в дело о разводе. И все же она меня ненавидит. Меня!

— Всю жизнь ты была Бьянке не только матерью, но и подругой, — задумчиво заговорил Джованни. — А потом путем интриг разлучила с любимым человеком. Не кажется ли тебе, жена, что это не что иное, как предательство? Похоже, наша дочь считает именно так.

— Но, Джио! Этот принц — неверный! — взвизгнула Орианна.

— А тот человек, которого ты любила прежде, чем вышла замуж за меня, был женат, — спокойно парировал супруг. — Это обстоятельство не помешало тебе вступить с ним в связь вопреки желанию семьи. Даже после свадьбы ты не перестала его любить, но сумела стать мне примерной женой. Так что умоляю, не удивляйся поведению Бьянки. Так же, как и тебе, ей суждено отдать свое сердце лишь один-единственный раз, и она это сделала.

— Что же, ты готов позволить чужестранцу увезти девочку? — потребовала ответа Орианна. Она и прежде знала, что ее девичья страсть не осталась тайной для супруга, однако заговорил он об этом впервые. Слушать его рассуждения на крайне болезненную тему оказалось тем более неприятно, что, судя по всему, Джованни понимал ее куда лучше, чем она его.

— Принц Амир — неверный, — спокойно и уверенно заключил торговец шелком. — Любые серьезные, а тем более постоянные отношения между ним и Бьянкой немыслимы. Я согласен с тобой, но в то же время считаю, что девочка быстрее оправится вдали от матери, в которой видит предательницу. К тому же Франческа составит ей прекрасную компанию, отвлечет от мрачных мыслей и развеселит. Четыре с небольшим года разницы никогда не мешали сестрам ладить между собой.

— Но ведь они не виделись с тех пор, как Бьянка вышла замуж за Ровере, — с сомнением возразила Орианна. — Ей уже исполнилось восемнадцать, а Франческе пока только тринадцать. Отец пишет, что через год она повзрослеет настолько, что будет готова к семейной жизни. Можешь не сомневаться, уж он-то точно подберет обожаемой внучке прекрасного мужа. Ну а теперь ему придется заняться еще и Бьянкой. Впрочем, — Орианна рассмеялась, — папа с удовольствием управляет своим маленьким миром. Упрямице будет нелегко склонить деда на свою сторону. Что ни говори, а он сам вырастил пять дочерей.

— Значит, ты согласна отправить старшую дочь в Венецию? — уточнил торговец шелком.

— Конечно! — воскликнула жена. — И чем быстрее, тем лучше. Признаюсь, нервы мои уже не выдерживают.

На небольшом базаре неподалеку от Понте Веккьо Агата случайно наткнулась на Крикора: просто шла вдоль торговых рядов и вдруг неожиданно увидела рядом слугу принца.

— Не поворачивайся, Крикор, это я, Агата. Передай господину, что синьору на днях отправят в Венецию, к деду. Зовут его князь Алессандро Веньер, — негромко проговорила верная горничная.

— А ты передай, что сегодня прибыл отряд янычар от султана, и завтра мы отправляемся в Константинополь, — так же тихо ответил Крикор и, как ни в чем не бывало, зашагал дальше.

Агата купила искусно вырезанную из слоновой кости бутылочку с розовым маслом и поспешила домой, чтобы сообщить важные новости.

— Может быть, он перехватит нас по пути в Венецию, — с надеждой ответила Бьянка.

— Нет, это маловероятно, — возразила практичная Агата. — Янычары поскачут очень быстро, чтобы как можно скорее доставить принца во дворец султана. Но не исключено, что он разыщет вас в Венеции. Я назвала Крикору имя вашего дедушки, и он обязательно передаст его господину. Раз принц пообещал вас найти, значит, так оно и будет. Вот только захотите ли вы поехать вместе с ним в далекую чужую страну?

— Да! — ни на миг не усомнившись, ответила Бьянка. — Люблю его и никогда не перестану любить. Сердце мое умеет хранить верность.

Она попыталась представить путь, который предстоит преодолеть Амиру. Отряд, несомненно, выйдет на венецианскую дорогу, хотя в сам город не попадет. Разумеется, в путь отправятся рано утром, так что если очень постараться и поспешить, то можно хотя бы увидеть, как любимый будет проезжать мимо.

Она не посвятила в свой план Агату. Преданная служанка всей душой любила молодую госпожу и была готова помогать в любых испытаниях, однако опасное приключение ни за что бы не одобрила. Вместо этого Бьянка обратилась к младшему брату Джорджио.

— Знаю, что ты выдал меня Ровере, — заявила она без церемоний. — Так что за тобой должок, братишка.

— Мне не оставили выбора. — Джорджио мучительно покраснел от стыда.

— Знаю, кто тебе угрожал, — серьезно продолжила Бьянка. — Этого человека действительно стоило опасаться, однако долг остается долгом.

— И какой же расплаты ты от меня хочешь?

— Окажи две услуги. Первая: завтра рано утром составь мне компанию. Вторая: сохрани наш договор в тайне.

— То, что ты задумала, расстроит маму? — с тревогой спросил мальчик.

— Только в том случае, если она узнает. Но ты ей ничего не скажешь. Ну а если проболтаешься, то отомщу так, что тебе очень не понравится, — сурово пригрозила Бьянка.

— Договорились, — согласился брат. — Когда надо выехать?

— Еще до рассвета. Отправимся к воротам, ведущим на венецианскую дорогу, — пояснила Бьянка. — Я должна кое-что там увидеть. А потом сразу вернемся домой.

— Даешь честное слово? — недоверчиво уточнил Джорджио.

— Честное слово, — заверила Бьянка.

— А при чем здесь мое молчание? — продолжал допытываться мальчик.

— Завтра узнаешь.

— И после этого все недоразумения между нами будут улажены?

— Да, — пообещала Бьянка.

— Когда встречаемся?

— За два часа до рассвета, потому что придется пройти пешком через весь город. Боюсь, на улицах в это время неспокойно.

— Так и есть, — согласился брат, — но если оденешься очень скромно, то, возможно, удастся проскользнуть незамеченными. У тебя есть темный плащ с капюшоном?

— Есть. Обязательно его надену, — пообещала Бьянка.

— Не забудь о ботинках, — посоветовал брат. — Мостовые скорее всего будут сырыми и грязными. Если пойдешь в шелковых туфельках, то вернешься босиком.

— Спасибо за совет. Так и сделаю.

— Чтобы выбраться из дома и не вызвать подозрений, придется действовать очень тихо и очень быстро. Буду ждать тебя у входа, — распорядился Джорджио.

— Я все равно приду первой, — улыбнулась Бьянка. — Не опаздывай.

Брат рассмеялся.

— А почему ты не позвала с собой Марко?

— Марко передо мной в неоплатном долгу, — ответила Бьянка. — Он страшно переживает; не хочется обострять и без того мучительную боль.

Джорджио кивнул.

— Что ж, тогда до утра.

Получилось! Если повезет, она мельком увидит, как Амир покидает Флоренцию, и убедится, что любимый цел и невредим. Ночью Бьянка почти не спала. Встала ни свет ни заря, стараясь не разбудить Агату, которая храпела на своем топчане. Надела простое темное платье, натянула ботинки. Расплетать косу и причесываться не стала, а схватила плащ и выскользнула из комнаты.

Неслышно спустилась по лестнице, предусмотрительно пропустив две скрипучие ступеньки, и поспешила к входной двери, чтобы дождаться брата. Темноту нарушал лишь тусклый свет масляной лампы. Привратник крепко спал, сидя на своем стуле. Бьянка услышала тихие шаги и спряталась в тень.

Мгновение спустя показался Джорджио, и она вышла из укрытия. Брат молча приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы протиснуться в щель. Привратник даже не шелохнулся. Бьянка заподозрила, что брат с вечера напоил слугу сонным зельем, и мысленно поблагодарила за осторожность и заботу. Молодые люди взялись за руки и быстро зашагали по улицам. Бьянка понимала, что без Джорджио сразу заблудилась бы в темном лабиринте. Несколько раз спотыкалась, однако брат держал ее крепко и упасть не позволил. Дважды по ботинкам шныряли какие-то гадкие существа. «Крысы», — подумала Бьянка и вздрогнула от отвращения. Во влажном воздухе стоял мерзкий сладковатый запах гниения, но вечно прекрасное небо над головой постепенно светлело.

— Почти пришли, — тихо произнес Джорджио. — Что собираешься делать дальше?

— Просто постою на обочине, — ответила Бьянка.

— Зачем?

— Сам увидишь.

Вскоре показались ворота, выходящие на венецианскую дорогу. Охранники как раз отодвигали тяжелые железные засовы; значит, из города еще никто не выезжал. Наконец створки открылись, и в город потянулись подводы торговцев, груженные фруктами, овощами, мясом, птицей, молочными продуктами и цветами. Рынки начинали работу с рассветом.