Полудемон. Счастье короля - Галина Гончарова

— Бессовестный! Так вот — и почти десяток служителей. Оказывается, Моралесы уже давно этим занимаются, их кто‑то прикрывал из местного Храма. Они очень извинялись…

— Угу. А если б ты не сбежала? Уроды!

Иннис согласно кивает.

— Храмовники, — подводит итог тетушка Меди. А я вдруг вспоминаю.

— Инни, а что с твоим братом?

На лицо девушки наползает тень.

— С этим… прижитком? Он был вместе с Амортой. Хорошая мать ведь берет своего сына с собой?

— Погиб?

— Не знаю. Храм сказал, что его судьба — теперь их забота.

Хмурюсь. А вот это плохо, очень плохо.

— А ведь он может претендовать на Андаго.

— Алекс, ты мне предлагаешь попросить их убить ребенка?

— Нет. Но тебя могут этим шантажировать.

— Пусть.

Ладно. Если что — я позабочусь. Ох…

— Мне просто надо выйти замуж и завести детей побыстрее.

И почему мне так тошно от этих слов?

Мы пока остаемся в столице. В Андаго ехать не рекомендуется, там куча храмовников чистит окрестности. Я искренне надеюсь, что у Тиданна хватило ума спрятаться. Но вообще‑то лабораторию Финна Андаго можно открыть только родственной кровью.

Нашли в лесу тело Лавинии со сломанной шеей. Линтор пригласил Иннис на опознание. Я для вида поругался, но девочке разрешил пойти. И даже сам ее сопровождал.

Да, Лавиния.

Красивая даже в смерти.

Иннис узнает ее сразу. И у Линтора появляется новый вопрос. Убийцу короля он нашел. Но кто убил ее? Вдруг этот кто‑то тоже виновен в смерти короля?

Тут уж я ничем ему помочь не могу. Не сдаваться же добровольно?

Тиррима еще пару раз забегает к нам. Уже без синяков, но по — прежнему с видом побитой ногами собаки. Кажется, ее муж теперь просто боится ее лупить. Парни объяснили очень доходчиво. Так что теперь он просто недоволен жизнью. Орет, бьет посуду, напивается время от времени… она отговаривается тем, что каждый должен нести свою ношу.

Что ж.

Поумнеет — сама разойдется. А до той поры… дурака учить — что мертвого лечить.

Я разговаривал еще несколько раз с Мартой.

У нее все в порядке.

Дарий уехал из моего дворца и спешно движется сюда. Моя супруга наслаждается беременностью — и обществом своего менестреля.

Моринары почти разобрались с заговорщиками, Томми собирает войска по провинциям. Скоро мне можно будет возвращаться домой. Уже очень скоро.

Но надо будет провести переговоры с Храмом. Меня же уже записали в невесть кого.

А еще…

Дария я прощать не собирался. Он подсунул мне свою сестру, он пришел на мою землю… сквитаемся? И я дождусь, пока он не вернется во дворец.

Еще меня раздражает молодой храмовник, который крутится вокруг Иннис. Приходит, приносит цветы, навещает…

Иннис тоже недовольна, но как его выгонишь? Он же не в дом приходит, а подстерегает словно бы случайно. На рынке, у колодца, у ограды, якобы проходя мимо… иногда хорошее воспитание — помеха.

Кончается это тем, что я сам подстерегаю его.

— поговорим как мужчина с мужчиной?

Храмовник оказывается не робкого десятка.

— Ты — кузен Иннис. Алекс де Бельент.

— А ты — храмовный холоп. Леонар.

Определенно, де Бельент звучит лучше. Леонар (имя я узнал от Иннис, еще не хватало с ним знакомиться) кривится.

— Я когда‑нибудь стану приближенным. Или даже доверенным.

— Помечтай. У тебя ни силы, ни денег, ни связей… хотя ты можешь это приобрести с помощью моей кузины. Но я против.

— Иннис мне просто нравится.

— Как кошелек с деньгами? Графиня Андаго? Кто б спорил. Оставь ее в покое. Ты ей не нужен.

— А может, наоборот? Нужен? С ее‑то родней?

Я настораживаюсь. Храмовник мило улыбается. Такой весь добрый, чистенький, просто лапочка… так и хочется оторвать!

— А что не так с ее родней? Если ее отец стал жертвой колдуньи…

— То кто может поручиться за ее невинность? А вот если она выйдет замуж за одного из слуг Храма…

— То остальные оставят ее в покое? Сукин сын!

Руки у меня действуют быстрее разума. Я резко прижимаю храмовника к стене, придавливаю ему горло локтем.

— Я тебя не убью. Здесь и сейчас. Но если еще раз увижу рядом с моей кузиной — пощады не жди. Я — дворянин.

— Даже дворянину не сойдет с рук…

— Я бы не был в этом так уверен… на твоем месте. — Добавляю в голос демонических ноток, шепчу ему почти на ухо. — Я ведь могу и не убить. Просто оскопить… чтобы тебя ничто от молитв не отвлекало. Я — могу.

— А я могу проверить тебя на черную магию.

И прежде, чем я успеваю хотя бы 'мяу' сказать — в меня летит заклинание.

Специально против таких, как я, придумали эту гадость. Против некромантов.

Защититься я не успеваю — и амулет храмовника вспыхивает темным. А его глаза — радостью.

— Ты! Ах ты…

Больше он ничего не успевает, потому что мои когти пробивают ему шею.

— Сдохни, мразь.

Я не хотел уезжать, видит небо. Судьба приняла решение за меня…

Я откладываю его до вечера. Наслаждаюсь своими последними минутами в Риолоне. Смехом Иннис, разговорами с тетушкой Меди… мне здесь не место. Я должен, обязан уйти. И пусть мне тошно и больно — что ж теперь. Это судьба.

Я полудемон и король. Я рожден для короны Раденора — и тянуть за собой в эту грязь Иннис?

Никогда!

Пусть будет счастлива, выйдет замуж, продолжит род Андаго… только подальше от меня, иначе я не сдержусь и попросту убью ее мужа!

Инни, Иней, девочка моя, счастье мое, душа моя, жизнь моя…

Больно…. так больно…

Н вечером я захожу в комнату Иннис.

— Малышка, нам надо поговорить.

Девушка смотрит на меня. Она такая красивая и счастливая, что сердце сжимается в груди. Но…

— Да, Алекс? Что‑то случилось? В Андаго?!

— Нет, там все в порядке.

Иннис переводи дух.

— Я так хочу домой, если бы ты знал! А там еще Тиданн… ты ведь поможешь мне с ним? И с поместьем на первых порах? Пожалуйста! И тетушку Меди возьмем с собой, нечего ей здесь делать!

На миг мне хочется согласиться с ней. Просто — уйти, умереть для всех друзей и знакомых, поселиться в Андаго, ухаживать за ней, быть рядом… на кой мне эта корона?

Что мне в ней?

И в то же время…

Иннис не может быть со мной — там. Эта грязь и гнусь не для нее.

Я не смогу быть с ней. Я хотел бы, я все бы отдал, но слишком сильна во мне кровь моей матери. И сейчас, глядя на Иннис, я отчетливо понимаю, что любовь — это половина меня. Но ведь и без второй половины я жить не смогу! Если сейчас я брошу Раденор… если…

Я не прощу себя.

Кровь королей убьет меня вернее, чем меч храмовника. Это ведь не просто алая жидкость. Это честь, долг, верность, обязанность… это мой груз навеки. Проклятый венец, мой венец…