Бессмертная и невозвратная - Мери Дэвидсон

Лаура прокашлялась.

— Я, хм, хочу воспользоваться возможностью, мистер Джордж, чтобы извиниться за… свои действия прошлой ночью. Я задирала вас, потому что злилась на кого-то другого, и это жалкое оправдание. На самом деле, вовсе не оправдание. Так что еще раз — я извиняюсь. Мне очень, очень жаль. И ты прости меня, Бетси, и ты, Эрик, за то, что ударила вашего подданного.

Я пожала плечами, пробормотав «ну, что тут поделаешь», но Синклер, без сомнения привыкший к такому, по-королевски отмахнулся:

— Не думай об этом, Лаура, дорогая. Мы понимаем, что твои действия обычно не вызывают нареканий.

Да. Обычно.

— Ему, кажется, стало лучше после того, как я покормила его, — заметила Лаура.

Я сдержала порыв ударить себя по лбу. Конечно, ему лучше, ага! Ему стало лучше после моей крови — королевской. А что может сделать с ним дьявольская? Возможно, он теперь мои налоговые формы заполнять может.

— Шерсть для этой штуки я купила ему на прошлой неделе, — Джессика уставилась на лавандовый плед, который был размером с мою кровать. — Должно быть, уже заканчивается. Я сбегаю в магазин тканей и возьму еще.

— Красный, пожалуйста, — попросил Демон Джордж.

Хаос. Скандал. И неважно, как мы его упрашивали, сколько умоляли, как часто Синклер приказывал, или сколько просила я, он не сказал больше ни слова.

Глава 41

— Это третье свидание? Или четвертое?

— Любопытная сучка, — засмеялась Джессика. И в двадцатый раз проверила свои бриллиантовые серьги.

— Да, — уверила я ее, — они все еще там.

Я подкопила, чтобы купить ей подходящий кулон от Тиффани, фирменная голубая коробочка сейчас лежала на украшенной гирляндами каминной полке в гостиной.

Ну, ладно, Синклер мне помогал. Не то, чтобы он был в восторге от Рождества, но ему понравилась идея сделать Джессике шикарный презент. Это был первый подарок от нас двоих.

— Ты похожа на аппетитную рождественскую елку.

— То есть моя задница кажется толстой в этом зеленом платье.

— Нет-нет. Ты только выглядишь так по-рождественски.

— Ты уже сообразила, что подарить Синклеру?

— Да. Я забираю назад свою просьбу не заколдовывать Джона.

— И теперь Джон не будет помнить, что он написал о тебе книгу, — развила мысль Джессика.

— Правильно. То есть, понимаю, это мерзко, но я не могу думать только о себе. Есть компания вампиров, которые рассчитывают, что я за ними присмотрю. Я наконец-то осознала это, когда спасла Джорджа от Лауры. Ладно, несколько дней спустя. Хотя они и не знают, что я о них забочусь, но я обязана это делать. Так что… никакой книги о моей жизни.

— Хорошо, если для тебя именно это означает быть королевой, а ты королева, да будет так!

— Вот именно. Я имею в виду, едва ли получится выйти за Синклера и защищать вампиров, не будучи королевой. Даже для меня это достаточно тупо.

— Тупо — это слишком резкое слово, — рассеянно заметила Джессика, подкрашивая тушью ресницы. — Разве Джон не должен сдать биографию после рождественских каникул?

— Да, — злобно рассмеялась я, — Синклер пишет вместо него. И по-любому, он не может спихнуть это на Тину. История эпохи и жизни Гровера Кливленда[28]. По всей видимости, Синклер был с ним знаком.

Я засмеялась громче. Идеальное наказание!

— Ты еще не разобралась с Лаурой?

— Нет, — я прекратила смеяться. — Не знаю, что сказать, чтобы не показаться сволочью. Думаю… думаю, нам остается только надеяться, что это была ошибка. То есть, ты посмотри, кто ее мать. Она обречена на вспыльчивый характер. И не то чтобы парень этого не заслужил.

— Такова политика партии? Он это заслужил?

— Нет, — почти огрызнулась я, — но это лучшее из того, что я могу сделать. И что-то я не вижу, чтобы Ник расстраивался.

— Возможно большое продвижение по службе, — согласилась Джесс. — И это то, что мы празднуем. Расследование практически закончено. Ник вернется к своим обычным делам. И Убийце-Парковщику конец. И у семьи Скоуман будет прекрасное Рождество.

— При условии, что у миссис когда-нибудь прекратятся кошмары.

— Твой маленький призрак сказал тебе об этом? Вот вуайеристка.

— Я все слышала! — высунулась Кэти и потом снова исчезла, скорее всего, чтобы поворчать (хоть они ее и не могли услышать) на устанавливающих елку ребят. В этом году мы припозднились, и, из уважения к Синклеру и Тине, мы с Джесс и Марком не участвовали в праздничном украшении дома. Пришлось выдержать достаточно серьезную борьбу только чтобы позволить Джессике заказать елку и ее доставку.

Само собой, эти двое будут обходить стороной все восточное крыло дома, пока праздники не закончатся.

— Конечно, если бы ей пришлось выбирать между жизнью и ночными кошмарами, — выбор очевиден.

— Да брось ты. Ты ее спасла. А плохой парень получил свое. И ты выходишь замуж! Возможно.

— Что?

— Ладно, я вполне уверена. И я, наконец-то, трахнусь.

— Это — рождественское чудо, — произнесла я с фальшивым восторгом. — С дьяволом, вампирами и мертвыми серийными убийцами.

— Коммерческий вариант, — согласилась Джесс, подправляя помаду. — Хочешь попозже прокрасться вниз и повесить на дерево крест?

— Нет, лучше не надо. Бедняги, у них и так уже мурашки по коже.

— Боже, вот фраза, которая у меня никогда бы не ассоциировалась с крутыми вампирами.

— С любыми вампирами. В любом случае, подумаем об этом в следующем году. Если они вообще не собираются заходить в комнату, почему бы не повесить там крест?

Джесс засмеялась и набросила на свои костлявые плечи черную кашемировую шаль.

— Хорошее замечание. А теперь, по шкале от одного до десяти, где один — твоя крысиная задница, а десять — Холли Берри…

— Девять и шесть десятых. Определенно.

— Какая же ты лгунья, девочка моя, — Джессика поцеловала меня, оставив оранжевое пятно на щеке, и в облаке «Шанель» выплыла из комнаты.

Глава 42

«Я колпак нахлобучил, а мама — чепец…»[29] И это все, что я знала, к сожалению. Моя мама могла прочитать весь стих наизусть, все двадцать куплетов, или сколько их там. Джесс, Марк, Джон и я собирались к ней завтра, на ужин в Сочельник. Тогда она мне его и расскажет.

Я закрыла дверь своей — нашей — спальни за собой и увидела Синклера, запутавшегося в простынях, посередине кровати.

— Она здесь, да? — спросил он. — Я чувствую. Тянет из меня силу.

— О, Боже, детский сад какой-то! Это просто елка. Не ядерная бомба.

Он вздрогнул.

— Для кого как.

— Она даже не такая большая! — я показала жестом на уровень талии. — Вот такая. Нам пришлось убрать часть украшений обратно на чердак.