Том 10 - Агата Кристи

«Добрался благополучно тчк все нормально тчк Эрик здесь Юстас тоже Гая нет тчк Энди Оставайся прежнем месте тчк Энди».

Эриком мы решили называть Рейса. Я выбрала это имя, потому что терпеть его не могу. До встречи с Пейджетом мне было абсолютно нечего делать. Сюзанна отправила своему далекому Кларенсу длинную ласковую телеграмму. Думая о нем, она разнежничалась. По-моему (хотя, конечно, не так, как мы с Гарри), она любит Кларенса.

– Как бы мне хотелось, чтобы он сейчас очутился здесь! – всхлипнула Сюзанна. – Я так долго его не видела!

– Намажься кремом, – посоветовала я.

Сюзанна слегка намазала кончик своего очаровательного носика.

– И крем у меня тоже скоро кончится! Такой только в Париже можно купить! – вздохнула она. – Ах, Париж!

– Да, Сюзанна, – усмехнулась я. – Скоро же тебе надоели приключения и Южная Африка!

– И от какой-нибудь миленькой шляпки я бы не отказалась! – томно сообщила Сюзанна. – Можно я пойду с тобой на встречу с Пейджетом?

– Нет, лучше я одна. Ему труднее будет говорить, если мы явимся вдвоем.

И вот на следующий день я, стоя в дверях гостиницы, долго боролась с упрямым зонтиком от солнца: он ни за что не хотел раскрываться. А Сюзанна спокойненько валялась в номере с книжкой в руках и корзиной с фруктами возле постели.

Если верить гостиничному портье, то поезда вели себя хорошо и могли прийти почти вовремя. Однако портье очень сомневался, что поезду удастся прорваться в Йоханнесбург. «Железная дорога взорвана», – торжественно заверил он меня. Очень радужная перспектива!

Поезд опоздал на десять минут. Пассажиры высыпали на платформу и засновали туда-сюда… Я легко отыскала Пейджета и радостно с ним поздоровалась. Как обычно, он нервно вздрогнул при виде меня… на сей раз даже слишком заметно.

– Боже правый, мисс Беддингфелд! Я думал, вы исчезли…

– Исчезла, но опять появилась, – ликующе сообщила я. – А как вы поживаете, мистер Пейджет?

– Очень хорошо, спасибо… С нетерпеньем жду, когда мы с сэром Юстасом снова приступим к работе.

– Мистер Пейджет, – сказала я, – мне хотелось бы вас кое о чем расспросить. Надеюсь, вы не обидитесь. Понимаете, от вашего ответа зависит очень многое. Вы даже не подозреваете сколько. Я хочу знать, что вы делали восьмого января этого года в Марлоу.

Он дернулся.

– Право же, мисс Беддингфелд! Я… честное слово…

– Вы ведь были там, не так ли?

– Я… да… у меня были свои причины.

– Позвольте поинтересоваться: какие?

– Неужели сэр Юстас вам еще не рассказал?

– Сэр Юстас? Он разве в курсе?

– Я почти уверен. Я надеялся, что он меня не узнал, но по его намекам я думаю, что надежды нет. Как бы там ни было, я намерен рассказать ему все начистоту и повиниться. Он своеобразный человек, мисс Беддингфелд. Человек с каким-то ненормальным чувством юмора. Похоже, ему нравится играть со мной в кошки-мышки. Я думаю, он давно все знает. Может быть, даже много лет.

Мне хотелось верить, что рано или поздно я пойму, о чем говорит Пейджет. А он торопливо продолжал:

– Джентльмену, занимающему такое положение, как сэр Юстас, трудно влезть в мою шкуру. Я признаю свою вину, но ведь это такой безобидный обман! Лучше бы он сразу вывел меня на чистую воду, а не потешался бы исподтишка…

Раздался паровозный гудок, народ поспешил обратно в вагоны.

– Да-да, мистер Пейджет, – я вклинилась в его монолог, – вы совершенно правильно все говорите про сэра Юстаса. Но зачем вы поехали в Марлоу?

– Я был не прав, но в тех обстоятельствах… в тех обстоятельствах мне казалось, это естественно…

– В каких обстоятельствах? – отчаянно возопила я.

Похоже, тут до Пейджета впервые дошло, что я задаю ему вопрос. Он с трудом оторвался от самооправданий вкупе с рассуждениями о странностях сэра Юстаса и переключился на меня.

– Извините, мисс Беддингфелд, но я не вижу, какое вы к этому имеете отношение.

Он уже поднялся в вагон и говорил, склонившись ко мне, глядя на меня сверху вниз. Я была в отчаянии. Что ты будешь делать с таким типом?

– Ну, конечно, если это так ужасно, что вы стыдитесь мне сказать… – язвительно начала я.

И тут вдруг попала в точку! Пейджет напрягся и покраснел.

– Ужасно? Стыжусь? Я вас не понимаю.

– Тогда скажите!

В трех коротких фразах он поведал мне все. Наконец-то я узнала секрет Пейджета! Но это оказалось совсем не то, что я ожидала услышать.

Я медленно побрела назад в гостиницу. Там мне передали телеграмму. Я вскрыла конверт. В телеграмме мне были даны четкие, исчерпывающие инструкции ехать в Йоханнесбург. Вернее, выйти, не доезжая одной остановки до Йоханнесбурга, где меня встретит машина. Внизу стояла подпись Гарри.

Я села в кресло и предалась серьезным раздумьям.

31

Из дневника сэра Юстаса Педлера

Йоханнесбург 7 марта

Приехал Пейджет. Он, конечно, насмерть перепуган. Тут же предложил мне отправиться в Преторию. Когда я ласково, но твердо заявил, что мы останемся здесь, бедняга кинулся в другую крайность, начал сетовать, что у него нет ружья, и вспоминать о каком-то мосте, который он якобы охранял во время Второй мировой войны. Наверное, он имел в виду железнодорожный мост в каком-нибудь захолустье типа Литтл-Паддекомба.

Я не стал его долго слушать и велел распаковать большую печатную машинку. У меня теплилась надежда, что он на какое-то время от меня отстанет, потому что машинка наверняка сломана (она то и дело ломается) и Пейджету придется искать, где бы ее починить. Но я забыл о привычке Пейджета бежать впереди паровоза.

– Все ящики уже распакованы, сэр Юстас. Печатная машинка в превосходном состоянии.

– Что значит «все ящики»?

– Два маленьких я тоже распаковал.

– Зачем же вы так усердствуете, Пейджет? Маленькие ящики совершенно ни при чем. Они принадлежат миссис Блер.

Пейджет пригорюнился. Он терпеть не может ошибаться.

– Будьте любезны аккуратно упаковать их еще раз, – продолжал я. – Потом пойдите прогуляться. Вполне вероятно, что завтра Йоханнесбург будет лежать в руинах. Так что это, быть может, ваш последний шанс.

Я подумал, что таким образом избавлюсь от него хотя бы на утро.

– Мне хотелось бы поговорить с вами на досуге, сэр Юстас.

– У меня сейчас нет досуга, – торопливо возразил я. – У меня каждая минута на счету!

Пейджет собрался ретироваться.

– Кстати, – спросил я, когда он уже подходил к дверям, – что там у миссис Блер в ящиках?

– Меховые накидки и вроде бы шляпы, тоже из меха.

– Понятно, – кивнул я. – Она их еще в поезде купила. Это действительно шляпы, хотя неудивительно, что вы их не узнали. По-моему, одну из них она собирается носить в Эскоте. А что там еще было?

– Фотопленки и корзинки… очень много корзинок.

– Еще бы! – ободряюще кивнул я. – Миссис Блер ничего не покупает в малых количествах, всегда минимум дюжину.

– Больше, кажется, ничего не было, сэр Юстас, только немного безделушек, вуаль и старые перчатки.

– Если бы вы не уродились идиотом, Пейджет, вы бы сразу сообразили, что это не мои вещи.

– Да, но я подумал, что, может, частично они принадлежат мисс Петтигрю.

– Ах, хорошо, что вы напомнили. С какой стати вы подобрали мне в секретари столь подозрительную личность?

Я рассказал ему о допросе, который мне учинил чиновник. И тут же раскаялся, заметив в глазах Пейджета знакомый блеск. Я поспешно попытался перевести разговор в другое русло, но было поздно. Пейджет вышел на тропу войны.

Он принялся терзать меня бессмысленной историей, произошедшей на «Килмордене». В ней шла речь о каком-то пари и фотопленке. Некий стюард, дескать, бросил ее глухой полночью в иллюминатор. Я терпеть не могу дурацких развлечений и прямо за-явил об этом Пейджету. Тогда он начал все сначала. Рассказывает он просто отвратительно. Я долго вообще не мог понять, что к чему.

Затем мы увиделись во время ленча. Пейджет явился, дрожа от возбуждения, как ищейка, взявшая след. Ненавижу ищеек! А волновался Пейджет потому, что видел Рейберна.

– Что-что? – удивленно воскликнул я.

Да, он видел, как Рейберн переходил улицу. Пейджет двинулся за ним.

– Как вы думаете, с кем Рейберн заговорил, остановившись? – спросил меня Пейджет. – С мисс Петтигрю!

– Что?

– Да, сэр Юстас. И это не все! Я навел о ней справки.

– Погодите немного. Вы еще не досказали про Рейберна.

– Он и мисс Петтигрю зашли в сувенирную лавку на углу…

У меня вырвалось непроизвольное восклицание. Пейджет замер и вопросительно поднял брови.

– Ничего, – сказал я. – Продолжайте.

– Я очень долго ждал на улице, но они не появились. Тогда я сам вошел и… сэр Юстас, там никого не было! Наверно, в лавке есть запасной выход.