Том 10 - Агата Кристи

ЧЕЛОВЕК В КОРИЧНЕВОМ КОСТЮМЕ

Пролог

Надина, русская танцовщица, в одночасье завоевавшая Париж, выходила под гром аплодисментов и кланялась, кланялась… В знак одобрения французы продолжали хлопать и после того, как занавес с шелестом опустился, скрыв причудливые красно-синие декорации.

Танцовщица в развевающихся оранжево-голубых одеждах прошла за кулису. Бородатый джентльмен в восторге обнял ее. Это был импресарио.

– Прекрасно, крошка, прекрасно! – вскричал он. – Сегодня ты превзошла себя.

И импресарио с привычной галантностью поцеловал ее в обе щеки.

Мадам Надина, давно привыкшая к похвалам, непринужденно приняла очередную порцию комплиментов и прошла в уборную, заваленную цветами и завешанную прелестными футуристическими костюмами, в воздухе витал запах лилий, изысканных духов и разгоряченного тела. Костюмерша Жанна, переодевая Надину, тараторила без умолку, обрушивая на нее потоки неприкрытой лести.

Ее словоизлияния прервал стук в дверь. Жанна пошла открывать и вернулась с чьей-то визитной карточкой.

– Мадам примет?

– Дай-ка взглянуть…

Танцовщица рассеянно протянула руку, но, увидев надпись «граф Сергей Павлович», неожиданно встрепенулась, в ее глазах промелькнул интерес.

– Я приму его. Принеси мой желтый пеньюар, и поживее. Впустишь графа и можешь быть свободна.

– Хорошо, мадам.

Жанна принесла пеньюар из роскошного золотистого шифона, отделанного мехом горностая. Надина накинула его, улыбнулась каким-то своим мыслям и села за туалетный столик. Ее длинные белые пальцы легли на черную мраморную столешницу…

Граф не замедлил воспользоваться оказанной ему честью. Роста он был среднего, очень стройный, элегантный, бледный и чрезвычайно усталый. Внешне он ничем особенно не выделялся, такие лица обычно не запоминаются. Граф с преувеличенной учтивостью склонился над рукой танцовщицы.

– Мадам, вы доставили мне истинное наслаждение.

Это было все, что смогла услышать Жанна, закрывая за собой дверь. Когда Надина осталась наедине со своим гостем, улыбка ее чуть-чуть изменилась.

– Хотя мы с вами и «соотечественники», думаю, нам не обязательно говорить по-русски, – сказала она.

– Думаю – да, – усмехнулся визитер.

Едва они по обоюдному согласию перешли на английский, стало понятно, что это родной язык графа. Павлович удобно расположился в кресле напротив Надины и чуть расслабился.

– Вы правда были сегодня в ударе, – заметил граф. – Поздравляю.

– И все же, – вздохнула женщина, – мне как-то не по себе. Мое положение уже совсем не то, что раньше. Подозрения, вспыхнувшие во время войны, так до конца и не рассеялись.

– Но ведь обвинение в шпионаже вам так и не было предъявлено?

– Нет, конечно, наш шеф слишком осторожен.

– Да здравствует Полковник! – улыбнувшись, провозгласил граф. – Удивительно, что он решил уйти на покой, правда? На покой, как врач, мясник, водопроводчик…

– …или какой-нибудь делец, – подхватила Надина. – Впрочем, мы не должны удивляться. Полковник всю жизнь был прекрасным дельцом. Он организовывал преступления, как кто-нибудь другой организовал бы, скажем, работу обувной фабрики. Оставаясь в тени, он задумал и довел до успешного конца целый ряд крупных операций в самых разных областях своей, если можно так выразиться, «профессиональной деятельности». Кража драгоценностей, подделка документов, шпионаж (весьма выгодный бизнес в военное время), саботаж, тайные убийства – чем он только не занимался! Мудрейший из мудрецов, наш Полковник знает, когда нужно остановиться. Дело попахивает керосином? Что ж, он изящно выходит из игры… причем сколотив себе огромное состояние!

– Гм-м, – задумчиво протянул граф, – все это звучит для нас довольно неутешительно. Похоже, мы окажемся без работы.

– Но с очень даже приличным выходным пособием, – молвила Надина с какой-то затаенной издевкой в голосе. Мужчина бросил на нее быстрый взгляд. Надина тихонько улыбалась, и что-то в этой улыбке возбудило его любопытство. Однако он не подал виду.

– Да, Полковник всегда щедро расплачивался с подчиненными, – дипломатично заметил граф. – По-моему, его успех во многом объясняется именно этим… этим и тем, что он всегда заранее подыскивает подходящего козла отпущения. Да, Полковник, несомненно, великий ум, несомненно! Кроме того, он свято придерживается принципа «Залог безопасности – личное неучастие». Так что теперь мы полностью в его власти. У Полковника на нас компромата хоть отбавляй, а у нас на него – полный ноль.

Граф выдержал паузу; казалось, он ждал, что Надина возразит ему, но она промолчала, все так же улыбаясь своим мыслям.

– Мы бессильны против него, – задумчиво произнес граф. – И все же, скажу я вам, старик суеверно чего-то боится. Насколько мне известно, много лет назад он ходил к гадалке, и она напророчила ему удачу, но предупредила, что в конце концов ему суждено пасть жертвой некой женщины.

Последние слова заинтриговали Надину. Она с жадным любопытством взглянула на графа.

– Странно, очень странно… Вы говорите, женщины?

Граф улыбнулся и пожал плечами:

– Так ведь, уйдя на покой, он обязательно женится. Выберет себе какую-нибудь юную светскую красавицу, которая растранжирит его миллионы куда быстрее, чем бедняга их накапливал.

Надина покачала головой:

– Нет-нет, так дело не пойдет. Знаете что, мой друг? Я завтра же еду в Лондон…

– А как же ваш здешний контракт?

– Я уеду всего на одну ночь. Отправлюсь инкогнито, как какая-нибудь царственная особа. Никто и не узнает, что я покинула Францию. Угадайте, зачем я поеду?

– Ну, наверно, не для развлечения. В январе там погода прескверная, сплошные туманы. Думаю, поездка деловая, не так ли?

– Совершенно верно. – Надина поднялась с кресла и повернулась к графу, всем своим видом выражая горделивое высокомерие. – Вы сказали, что ни у кого из нас нет компромата на шефа. Так вот, вы ошиблись. У меня – есть! У меня – у женщины! – хватило ума и мужества, потому что без мужества тут не обойтись. Я перехитрила Полковника. Помните историю с алмазами «Де Бирс»?

– Помню. Вроде бы она произошла в Кимберли прямо перед войной, да? Я не имел к ней отношения и не знаю подробностей. Почему-то дело замяли, так? Здорово же удалось поживиться грабителям!

– Да уж, камни тянули на сотни тысяч фунтов. Мы обстряпали все вдвоем… конечно, под руковод-ством Полковника. Тогда я и решила, что вот он, мой шанс… Понимаете, в наши планы входило заменить часть алмазов «Де Бирс» другими, вывезенными из Южной Америки, их добыли два молодых старателя, которые как раз оказались тогда в Кимберли. На них-то и должно было пасть подозрение.

– Очень умно, – с одобрением в голосе вставил граф.

– Полковник всегда действует с умом. Так вот, я сделала то, что полагалось… и еще кое-что в придачу. Полковник этого не предусмотрел. Я оставила у себя несколько южноамериканских камешков… парочка из них просто уникальны, можно легко доказать, что они никогда не проходили через фирму «Де Бирс». Пока эти алмазы у меня, наш глубокоуважаемый шеф в моей власти. Как только будет доказана невиновность тех молодых людей, подозрение падет на него. Все эти годы я молчала, довольствуясь тем, что держу, так сказать, камни за пазухой, но теперь обстоятельства переменились. Я хочу получить причитающуюся мне долю, и немалую… Я бы даже сказала: умопомрачительно большую!

– Потрясающе! – воскликнул граф. – Вы, конечно же, с этими алмазами никогда не расстаетесь?

Он как бы невзначай окинул взором неприбранную комнату.

– Ни в коем случае! – тихонько рассмеялась Надина. – Я же не идиотка. Алмазы спрятаны в надежном месте, никому и в голову не придет искать их там.

– Я никогда не считал вас идиоткой, моя дорогая, но позвольте заметить, что сейчас вы действуете довольно-таки безрассудно. Полковника шантажировать опасно.

– Я его не боюсь, – усмехнулась танцовщица. – Я вообще боялась в своей жизни только одного человека. Но теперь он мертв.

Мужчина поглядел на нее с любопытством и небрежно проронил:

– Будем надеяться, что он не оживет.

– Что вы имеете в виду? – вскрикнула танцовщица.

Граф сделал немного удивленное лицо.

– Я просто хотел сказать, что, воскресни он, вы оказались бы в затруднительном положении, – объяснил он. – Это была всего лишь глупая шутка.

Надина облегченно вздохнула:

– О нет, он точно мертв. Его убили на войне. Этот человек когда-то любил меня.

– Там, в Южной Африке? – небрежно спросил граф.

– Да, если вас это интересует. В Южной Африке.

– То есть на вашей родине, не так ли?

Она кивнула. Граф встал и потянулся за шляпой.