Приплывший дом - Снежана Каримова

А потом грянуло переселение. Как-то само собой решилось, что будем переезжать вместе с Голубевыми, ведь наш дом оценочная комиссия забраковала, а у Пелагеи не было рабочих рук. Она да два малолетних внука.

Баба Марья глянула в сторону таза.

– Стояли у Пелагеи в комнате стеклянные графины с узкими горлышками и чертиками внутри. Когда заруцкий дом разбирали, Пелагея графины побила, а осколки зарыла в подполье. Мне она про это сама рассказала, чтобы мужчины мои, разбиравшие дом, случайно эти осколки не вырыли. Пелагею мы уважали и немного побаивались. Но она была лучшей знахаркой в округе, и мы с Василием радовались, что она переезжает с нами. Ведь больницы тогда были не такие, как сейчас, а Пелагея уже однажды спасла мне жизнь.

В общем, графины свои знахарка разбила, но все волновалась, что один ей не вернули. Даже называла фамилию обманщиков, но из головы вылетело. Простая какая-то, распространенная. Да и мне тогда не до графина было.

А потом еще несчастье случилось. Утонула Иванна. Не спасли. Меня на плоту не было, я уже тогда с младшими перебралась в Рыбинск, а остальные не любили вспоминать эту трагедию.

Гибель внучки отняла последние силы у Пелагеи. Она захворала, и, как ни упрашивала я ее собраться с силами ради внука, знахарка сдалась и умерла. Жизнь в ее глазах потухла еще раньше, до того, как скончалось тело. Казалось, что тогда, на реке, погибли двое.

Умирала Пелагея тяжело, все бредила пропавшим графином. Выкрикивала хрипло, что графин нужно вернуть в дом. Я ее особо не слушала – как только не бредят люди в горячке. Да и дома толком еще и не было, он лежал разобранный на берегу реки, ждал, когда Василий подготовит все бумаги и нам выделят участок.

Баба Марья помолчала, словно раздумывая, все ли можно рассказывать ведьминским правнучкам. Те ерзали у ее ног, страшась продолжения, но одновременно желая знать больше о своей необыкновенной родне.

– А еще ходило поверье, – смущенно продолжила баба Марья, – что с последней вещью, которую завещает ведьма, будучи при смерти, передается и ее дар. Я уверена, что в родах мне помогли не только отвары из травок. А еще и заговоры. Но ведьмой становиться не хотела, страшилась, не желала себе такой судьбы. Ведь все ведьмы прокляты, – баба Марья осеклась, глянув на девушек. – Это не я придумала, люди говорят! Поэтому выбросила я графин из головы и не вспоминала о нем до сегодняшнего дня. А обещание свое я выполнила! Воспитали мы с Василием Костика как родного сына. Думаю, он тоже не скажет про нас худого слова. Хотя иногда мне и закрадывалась в голову мысль, что Пелагея подкинула, как кукушка, Костика в нашу семью. Будто знала, что все мои родные сыновья умрут… Но это глупости, конечно. Тогда бы ведьма знала наперед и о гибели Иванны. Ведь она обожала внучку, хоть и казалось со стороны, что дети для нее обуза.

Баба Марья поглядела на сестер и вдруг грустно улыбнулась.

– Походила Ива немного на Галю, такая же рыжая непоседливая девчонка.

Галя довольно хихикнула. А Александра со вздохом провела ладонью по своим распущенным русым волосам.

Баба Марья серьезно добавила:

– Графин-то домой так и не вернулся. И, кажется, прабабка ваша… или кто-то еще не может из-за этого успокоиться. Лучше ничего не брать у духов, ну или обязательно возвращать.

Александра задумчиво разглядывала тени на печи от дрожащего пламени свечи.

– Жалко, баб Марь, ты не помнишь фамилию тех людей, которые обманули нашу прабабушку, мы бы с Сашей их поискали, – вздохнула Галя.

– Не помню, а зря на людей наговаривать не собираюсь, – отрезала баба Марья.

Ее настроение резко испортилось, она уже жалела, что рассказала эту страшилку девушкам. И кто ее за язык тянул? А вдруг сестры забудутся и растрещат все Косте? Ссориться с ним еще не хватало!

– Поздно уже! Спать пора! – проворчала баба Марья. – Хватит вам уже егозить!

Александра вскочила и помогла бабушке подняться с кресла. Старушка пошаркала в свою комнату.

– Уберитесь тут, не забудьте! – кивнула она на таз.

– Конечно, бабушка! Спокойной ночи! – хором ответили девушки.

Галя взяла таз и вдруг сконфуженно хихикнула.

– Ой, Саш, я тут вспомнила, что у меня закончилось все чистое белье! Я быстренько застираю!

Александра закатила глаза:

– Галь, ты же старшая сестра! Должна быть организованной, рассудительной…

– Хорошо, что ты сама организованная и рассудительная… зануда, – парировала Галя, выливая воду с кляксами воска в помойное ведро. – А то бы нам тяжко пришлось, – она примирительно улыбнулась.

Александра фыркнула.

– Тяжело с тобой! Ладно, разводи свои постирушки, а я вынесу кошке молока и пойду спать.

– Ты опять ее видела? Кошку? – поинтересовалась Галя. – Жаль, она не дается в руки. Вот бы папа обрадовался, если бы мы ее привезли.

– Не думаю, – возразила Александра. – Все-таки это не та кошка. К акая-то ее правнучка. Ведь кошки столько не живут. Папа все время будет сравнивать ее со своей прошлой Ру.

– Может быть, – кивнула Галя, но как-то неуверенно.

Александра налила из бидона молока в блюдечко и вышла на улицу. Кошка оказалась на крыльце. Большая, яркая, как огонек, пушистая. Она вовсе не напоминала бездомную кошку, которая гуляет сама по себе.

– Кис-кис! – позвала Александра. – Это я пришла, молочка принесла!

Но кошка не обратила внимания не угощение. Она юркнула мимо Саши к двери и поставила на нее передние лапы, вытянув в струнку пушистое длинное тело, напоминая мохнатую гусеницу, вползающую на косяк. Кошка глянула на Александру и жалобно замяукала.

Девушка покачала головой.

– Я бы пустила, но Галя тебя поймает и отвезет отцу. Думаешь, понравится ему такой сюрприз? Вот и я о том же. Да и ты привыкла к вольной жизни.

Кошка прыгнула на окно и истошно закричала, вздыбив шерсть.

– С ума сошла! – рассердилась Александра. – Бабулю разбудишь! А я тебя молоком балую! Неблагодарная! Кыш! – она замахнулась на кошку.

Та зашипела, а потом юркнула в кусты малины и была такова.

– Дурная какая-то, – покачала головой Александра, но молоко на крыльце все-таки оставила.

Она зашла в дом и сразу увидела страшное.

Галя на полу извивалась всем телом, сучила ногами, царапала ногтями крашеные доски, а голова ее была погружена в таз, из которого во все стороны плескалась вода.

Александра вскрикнула и бросилась к сестре. Она обхватила ее за талию и резко дернула. Голова Гали словно прилипла ко дну таза. Александра дернула еще раз, и сестра, как морковка из земли, вырвалась наконец из воды. Девушки