Идеальный охотник - Андрей Кивинов

Пытливый глаз художника сразу же заметил бы некую странность, выпадающую из целостности полотна. Между пальцев юноши были вставлены граненые карандаши. Две штуки. Вероятно, они и являлись причиной боли.

Девушка явно занималась одним из видов восточных единоборств. Ноги находились в правильном положении, как и все остальное. Левой рукой она сжимала диктофон.

— Пусти!!! Пусти, дура!!!

— Кто велел прийти к нам? — голосом робокопа интересовалась дама.

— Никто! Никто!!! Я сам!!! Пусти!!!

— Не расстраивай меня, юноша.

Она немножко усилила нажим. Администратор представил себя на месте юноши и рефлекторно поежился.

— А-а-а!!!

Вырваться Самохин не пытался. Парализующая боль не оставляла возможности для сопротивления. Средневековые европейские инквизиторы знали толк в пытках, воздействуя, прежде всего, на кости несчастных. Гостья из будущего могла бы стать достойной преемницей древних мастеров.

И уже через пять секунд юноша не выдержал.

— Ладно, ладно, я скажу! Пусти!

— Сначала разговор. — Девушка поднесла диктофон к его беззащитному рту.

Убедившись, что в кабинете происходит дознание, не связанное с его персоной, администратор прикрыл двери. Что именно скажет Юра, он узнает позже из диктофона. Время цифровых технологий.

Через пару минут Ольга высунулась из кабинета:

— Пройдите.

Бедный Юра обмяк в кресле, правой рукой будучи прикованным к водопроводной трубе, тянущейся вдоль стены. Вырваться не пытался. Количество пальцев на кистях соответствовало норме.

— Я воспользуюсь вашим кабинетом еще минут на тридцать. Не возражаете?

Наблюдавший предыдущую сцену администратор не рискнул бы возразить, даже если кабинет был ему нужен позарез. И с сочувствием посмотрел на студента.

— Конечно-конечно… Может, все-таки кофе?

— Несите.

— И молодому человеку тоже?

— Ему стрихнина.

Ольга вынула из сумочки мобильник, нажала кнопочку.

— Коля, бросай все и срочно к «Глотке счастья». Клуб такой ночной. Я у администратора… Срочно, Коля, срочно. Если ты с женщиной, можешь взять и ее, я не обижусь… Жду.

Наверно, можно было воспользоваться более надежным инструментом. Тем же «калашниковым» или помповым «ремингтоном». Но их надо еще достать, а это чревато. Найдут продавца, выпытают про покупателя. А пытать будут без сомнений и стеснений. Без оглядки на правовое поле.

Поэтому Василь взял старое отцовское ружье еще советских времен. Оно не состояло ни на каких учетах, да и вообще в последний раз из него стреляли лет двадцать назад на чьей-то свадьбе. Отец Василя для этого, собственно, и держал. И десятка три патронов с разнокалиберной картечью. Оружие хранилось, как принято, на чердаке, в промасленной ветоши. Это была добрая надежная «вертикалка» двенадцатого калибра ижевского производства с немного потертым прикладом. Накануне Василь почистил ружье, после поехал в лес. Проверить боевые качества.

Оружие не подвело — бутылка, по которой он выстрелил с пяти метров, превратилась в стеклянную пыль. И это не самой крупной картечью. Плохо, что грохот большой. Пистолет, даже без глушителя, бьет гораздо тише. Но зато из ружья он не промахнется.

Местные цыгане никогда не вступали в открытые конфликты ни с криминальной братвой, ни тем более с властями. Предпочитали брать изворотливостью или подкупом. Понимали, что будут последствия. Если кто из них и переступал черту, то тут же исчезал, а оставшиеся разводили руки: «Да — негодяй, да — осуждаем, но, где он, не знаем, вот вам крест! А мы сами люди мирные». А в особо ответственных случаях исчезал весь табор, оставляя имущество на разграбление.

Но сейчас мира не будет. Василь потерял двоих сыновей. Единственных сыновей. Чуть не погиб сам. Такое прощать нельзя. Никому.

Он помнил о последствиях. Решил так: если спалится, ждать не станет, сразу уедет. Чтоб соплеменники не пострадали. Плевать на дом и хозяйство. Он старой закалки, обойдется малым. И свои поймут, спрячут. Ни один международный розыск не найдет. Менты, конечно, на таборе все равно отыграются, но в конце концов успокоятся. Но лучше не палиться. Если сработать быстро, ничего не докажут. А кто в мента стрелял, вопрос большой. Заморочек у него наверняка достаточно. И без цыганской темы.

То, что мент взорвал их машину, Василь уже не сомневался. И не только потому, что Буйвол при нем позвонил в ОСБ. С ОСБ он тоже мог договориться, хотя их баба, приходившая в поселок, вроде бы не играла. Василь сам кое-что вспомнил. Рамир рассказывал, как его прихватил Копейкин. И не просто прихватил, а чуть печень не отбил. Предупредил, что, если Рамир не прекратит торговать, вообще убьет. А зачем это Копейкину? С наркотиками борется? Ага! Не бывает нынче таких. Может, раньше и были, а сейчас нет. Сам торговать хочет. Или другим помогает.

Опять-таки мотоцикл. Бывший гонщик, Буйвол не врал. Обратно, ходил под следствием за убийство. Сошло с рук.

Теперь не сойдет. Даже если это не он, Василь не очень расстроится. Старое правило. Лучше сделать и ошибиться, чем не сделать и сожалеть.

Кто-то должен ответить. Обязательно должен.

В государственный суд Василь не верил. Слишком часто сталкивался с системой. Судить в этой стране можно только самому. И самому приводить приговор в исполнение. Лишь трусы нанимают посторонних, взрывают и стреляют из снайперских винтовок. Ты должен сам посмотреть в глаза врагу.

Никто из соплеменников его не осудит. Наоборот.

И медлить нельзя. Ранение и нервы обострили старые болячки. Кто знает, сколько ему осталось?

Пару дней он наблюдал. Мент жил один, в девять уезжал на работу. Двор старый, никаких камер наблюдения, никаких офисов. Дом небольшой, зевак немного. Рано или поздно можно подловить момент, когда он выйдет и рядом никого не окажется. Тогда Василь спокойно подойдет сзади, окликнет, посмотрит в глаза и по очереди спустит оба крючка. Потом бросит ружье и уйдет через арку. Машину, оставленную за трансформаторной будкой, заберет позже. У мента, возможно, есть пистолет, но он не успеет его вынуть. И не успеет даже дернуться.

Старое ружье не дает осечек.

Возможно, уже сегодня все произойдет. В восемь Василь поставил машину в нужное место. Отсюда хорошо видна парадная. Ментовская машина метрах в ста, времени, чтобы подойти, предостаточно.

Вместо родной шляпы пришлось напялить идиотскую кепку с длинным козырьком. Тот закрывал лицо. Вместо сапог — кеды. Клоунаду с париками и приклеенной бородой устраивать не стал. Мент обязательно должен узнать его, перед тем как сдохнуть. Понять, кто пришел за ним.

На всякий случай сменил на машине номера. Нашел в гараже липовые. Их иногда использовал Буза на взорванном джипе. Хорошо, что в семье не одна машина.

Ружье лежало сзади, прикрытое курткой. Через тонированные стекла его никто не увидит.

Стрелка на часах приближалась к половине девятого.

«Мохнатый шмель на душистый хмель…» — негромко запел Михалков из включенного приемника. Василь поморщился и выключил радио. Почему считают, что это цыганская песня? Никогда она не была цыганской.

А погода сегодня к удаче. Серое небо, мелкий дождь. Мамаши с детьми не гуляют, собачники с собаками не бегают. Есть предчувствие, что все получится.

Обязательно получится.

Родители не должны хоронить детей.

— Пап, а можно я с пистолетом до машины дойду? — Сын протянул руку, словно не сомневаясь в положительном ответе.

— Зачем?

— Просто… Это круто.

— Никита, пистолет добавляет крутизны только слабакам, поверь.

— А сильным? Нож?

— Нет… Помнишь, ты рассказывал про Ваську, которого все боятся? У него же нет ни пистолета, ни ножа. Да и на Шварценеггера он не похож. Почему же тогда?

— Потому что он псих.

— Скорее, наоборот. Умнее всех вас.

Заперев замок, Копейкин положил ключи в карман куртки и взял у сына школьный рюкзак.

— Пошли.

Сегодня Никита ночевал у него. У бывшей жены какое-то происшествие на службе, не хотела оставлять сына одного. Он отвезет его в школу, после поедет в отдел.

На лестнице Никита продолжал канючить:

— Значит, ты тоже слабак?

— Нет. Просто пистолет — это часть моей профессии. И если я из него стреляю, то только в самом крайнем случае. Когда у противника тоже есть оружие.

— Па, ну дай хотя бы подержать. Я не буду ни в кого целиться.

— У тебя есть свой.

— Мой не то… Не настоящий.

Навстречу попалась соседка в мокром плаще. Дождь. Надо было взять зонт. Но возвращаться не хотелось.

Они вышли из дома и направились к машине.

Василь немного растерялся, увидев врага. Тот был не один. С пацаном. Возможно, сыном. Но быстро взял себя в руки. Пацан не помеха, хотя и свидетель. Но убивать его он не будет. Он благородный мститель.