Дамнат - Ростислав

Кто со мной говорит?

Каллад посмотрел вслед удаляющейся тройке Эндра, сопровождавшей принца. Юноша по-прежнему самозабвенно предавался размышлениям (судя по всему, это было его естественным состоянием), из которого выходил лишь изредка, и только для того, чтобы окинуть наемников весьма запоминающимся взглядом, представлявшим собой смесь высокомерия, апатии и любопытства. О последнем говорили его глаза — в них нет-нет да пробегала искорка. Хотя, скорее взгляд парня напоминал холодное, отчужденное наблюдение, подобно тому, как изучают какую-нибудь необычную мелкую букашку.

Дакси слабо улыбнулся в ответ на эмоциональный поцелуй сестры, забрался на коня, и, свесив голову, уехал. Постепенно ночь поглотила их размытые, будто и не существовавшие никогда, фигуры. И в этот момент Каллад почувствовал — совершенно неожиданно — как внутри него всё опустилось. Как будто безвозвратно терялось нечто дорогое. Этой ночью многое изменится.

Каллад помотал головой, прогоняя наваждение, посмотрел на брата, на веханца и задержал взгляд на девушке. Ниа, похоже, пребывала в смятении. Девушка напрасно вглядывалась в лица мужчин, хранивших сосредоточенное молчание. Что она в них надеялась найти?

Годы молчания — добровольного затворничества, превратившегося, по сути, в особое состояние, из которого Каллад теперь вряд ли когда-нибудь выйдет, научили смотреть в вглубь вещей, подмечать малейшие изменения настроения. Вот и сейчас он видел принцессу насквозь. Ниа боролась с собой. В ней бурлила гамма противоречивых чувств, но она старалась держать себя в руках.

Что ж, молодец, не раскисает. С понятиями девка. Но утешать ее, — нет, точнее будет сказать: поддерживать, — он не станет. Не умеет, да и не хочет. Как и Аркера. Брат вообще отличался редкостным простодушием. Безразличный, невнимательный и беззаботный парень. И совсем не чуткий. Чтобы обхаживать такую вот штучку, как Ниа, нужно быть хоть немного… Нужно воспитание, короче. А какое оно у них? По сути, их воспитателем стал Эндр. Вместо учтивых слов — проклятия, вместо цветов — подзатыльники. Ну и как тут быть? Почему толстяк доверил девицу им, а не Мёду, например? Из Мёда вышла бы отличная нянька.

Иногда Каллад завидовал брату. Аркера никогда ни о чем не задумывался, в отличие от него самого. Так казалось не только ему. Остальным тоже. Но Аркера уж точно ничем не походил на Тимьяна, с кем его постоянно сравнивали. Брат скромнее, честнее и ему, в сущности, нечего скрывать. В последние годы Аркера стал вести себя тише, чаще держался в тени, всё больше помалкивал. Каллад с удовлетворением — так, наверное, чувствовал бы себя любой старший брат, наблюдавший за тем, как взрослеет младший, — видел, как Аркера мужает.

Ниа, тем временем, вроде как нашла себе друга — Беддаха. Не удивительно. За вечным брюзжанием и нытьем скрывался добряк. Обветренное квадратное лицо самого старшего среди них наемника с годами как-то поникло, приобрело как бы усталое выражение, что особенно выражалось в прищуренном, словно смеющемся взгляде.

Беддах протянул девушке флягу.

— Глотни винца, что ли, согрейся.

— Я не замерзла.

— Да ты что? А мои глаза говорят об обратном. Послушай меня, детка. Знаешь ли ты, что глоток хорошего вина равен поцелую… в твоем случае самого, что ни на есть, красивого парня. Ну, такого, например, как наш Аркера.

Ниа улыбнулась в ответ, невольно покраснела после упоминания о поцелуе и скептически осмотрела Аркеру, который, кстати, не обратил на нее никакого внимания. Брат словно прислушивался.

Так и не дождавшись, когда же девушка возьмет у него флягу, Беддах сам отпил из нее, но не успев проглотить жидкость, насторожился. Медленно закрутил пробку, пристегнул флягу к ремню.

— А я уж подумал, что мне показалось, — прошептал Аркера.

— Нет, — ответил Беддах. — Какая-то буча там, определенно. Как бы мужиков не замели.

— Прячь лошадей, а мы на трибуны, — сказал Аркера, и, не дожидаясь остальных, помчался наверх. Каллад схватил девушку за руку и, скорее инстинктивно, стиснул ее. Онхотел поторопить принцессу, но та, скорчившись от боли, с негодованием отдернула руку, и побежала за братом. Каллад, в намерения которого не входило ничего плохого, пожал плечами и поторопился следом.

Карабкаясь по полуразрушенным трибунам, Каллад услышал, как Аркера пошутил:

— Смотри не провались, красотка. Этим камням уже столько лет, что страшно подумать.

— Беспокойся лучше о себе, мужик, — парировала она, вложив в последнее слово всё своё презрение. Аркера остановился — его задел тон. Брат посмотрел на девушку, и ее грациозные движения, ловкость, недоступная им, покоробленным многочисленными схватками воинам, тонкая невесомая фигура, развевающиеся волосы, лицо — по детски серьезное, но в то же время дышавшее скрытой в ней силой, тут же выветрили из его головы все колкости.

«И не надо, — мысленно сказал брату Каллад, подойдя к нему. — Эта девушка способна свести с ума любого. А тем более нас. Ведь кто мы? Пара мужиков и есть. Так что оставь ее в покое».

Каллад толкнул брата и указал наверх. Там находилась башня. И на нее уже забралась Ниа. Она помахала им и скрылась за парапетом.

— Вёрткая бестия, однако, — буркнул Аркера, балансируя по узкой стропиле. — Забралась, не моргнув и глазом. Как бы не ухнуться отсюда.

Каллад посмотрел вниз, на заваленную битым кирпичом и мусором землю, и вздохнул. Как бы не ухнуться, точно. Как мужик какой-нибудь.

Ниа показала вниз, а потом приложила к губам палец. На пустыре перед амфитеатром, покрытом скрюченными, словно грешники в бездне, кустами черного змеевика, слышались приглушенные голоса и цоканье копыт.

Когда братья приблизились к ней, она зашипела:

— Что вы копаетесь?

Аркера сразу же припомнил ей обидное «мужик»:

— Молчи лучше, женщина.

Он хотел сказать «баба», но… не смог.

Не успели они проехать и сотни шагов, как Эндр внезапно услышал:

— Эй вы! Стоять!

Тысяча демонов! А ведь чуял, чуял что так всё и произойдёт. С самого утра Эндр словно не своей тарелке. Он был на грани — еще чуть-чуть, и окончательно бы потерял над собой контроль. Когда-то давно, наверное, в прошлой жизни, так и произошло. Точно так же. Ничто не предвещало беды. И всё из-за мелочей, которые накапливались, накапливались…

А впрочем, что это он? Не слишком ли накручивает себя? Выдержка, хладнокровие — вот что ему не хватает. Покажем этим засранцам, кто бы они ни были.

Эндр знаком велел напрягшимся товарищам остановиться. Обернулся. Сзади к ним приближались всадники.

Много всадников.

Один из них дунул в рожок. Спереди послышался ответ.

— Похоже, мы в западне, — слишком уж спокойно сказал Мёд.

Эндр фыркнул.

— Спасибо, а то я не понял. Я,