Великолепная Ориноко - Жюль Верн

Сан-Фернандо находится на западном берегу вышеупомянутого полуострова, который Атабапо омывает с востока. Естественно, возникает вопрос: является ли Атабапо самостоятельным притоком Ориноко или это всего лишь ответвление Гуавьяре? Пока что на этот вопрос нет однозначного ответа, и остается надеяться, что исследование господина Мигеля и его коллег наконец-то позволит разрешить эту проблему.

Небольшое селение, расположенное на высоте 237 метров над уровнем моря, было основано Солано в 1757 году. А в настоящее время у Сан-Фернандо есть все основания стать в будущем значительным административным центром. Пять водных артерий сходятся в этой географической точке: Атабапо через Гавиту, бассейн Риу-Негру и Амазонки ведет в Бразилию; верхняя Ориноко — в восточные районы Венесуэлы; средняя Ориноко — в северные; Инирида[109] — в юго-западные, а Гуавьяре течет по территории Колумбии.

Но хотя Сан-Фернандо сияет как звезда в этой испано-американской провинции, похоже, он пока что не извлек для себя ни малейшей пользы из этого сияния. В 1887 году, когда господин Шафанжон предпринял свою экспедицию к истокам Ориноко, Сан-Фернандо был всего лишь большой деревней. Конечно, за прошедшие семь лет выросли новые дома, а население увеличилось, однако же не слишком. В городке насчитывается максимум пятьсот-шестьсот жителей. Здесь строят лодки, обслуживающие этот перекресток водных дорог, торгуют каучуком, камедью и фруктами, главным образом плодами пальмы пиригуао.

Из этой деревни в 1882 году отправились вверх по Гуавьяре доктор Крево и господин Лежан, чьи имена пополнили мартиролог современных исследователей.

Население Сан-Фернандо состоит из нескольких семей европейского происхождения, негров и индейцев, главным образом из племени банива. Управляет городком от имени президента Республики и Конгресса губернатор, в распоряжении которого находится довольно ограниченное число солдат. В обязанности последних входит наблюдение за общественным порядком и усмирение бандитских шаек, довольно многочисленных на берегах Ориноко и ее притоков.

Среди коренного населения Венесуэлы следует выделить индейцев банива. От своих сородичей они отличаются крепким сложением, физической силой и ловкостью, умным блеском слегка раскосых глаз; чувствуется, что в жилах у них течет горячая кровь. Банива превосходят прочие индейские племена и в нравственном отношении. В любом деле проявляют они сноровку и изобретательность, будь то ремесло перевозчика или изготовление гамаков и бечевы, используемой для перетаскивания лодок волоком. Они прекрасные охотники и рыболовы, знают толк в выращивании каучуконосов. А кроме того, банива добры и честны, поэтому путешественники охотно прибегают к их услугам. Суеверны ли они? По сравнению с пиароа — нет. Они исповедуют христианскую религию, принесенную сюда католическими[110] миссионерами, хотя порой и сочетают ее с местными обрядами, которые невозможно полностью искоренить.

Большинство жилищ в Сан-Фернандо нельзя назвать иначе, как хижинами, хотя некоторые из них и отличаются определенным комфортом.

Господин Мигель и его коллеги остановились у губернатора, который счел за честь оказать гостеприимство трем именитым ученым из Сьюдад-Боливара. Так что, по всей вероятности, жилище его превосходительства вскоре огласится шумом дискуссий, который сделает его мало пригодным для обитания. Но до этого дело пока еще не дошло. Прежде чем начать серьезную дискуссию, господину Мигелю и его коллегам необходимо было взглянуть на все собственными глазами и взвесить все «за» и «против». Им предстояло досконально изучить устья трех рек, для чего требовалось длительное пребывание на месте слияния Атабапо и Гуавьяре, а может быть, и изучение их русла на протяжении многих километров. Для начала же нашим путешественникам нужно было отдохнуть после шести недель путешествия по нижнему и среднему течению Ориноко.

Сержант Марсьяль и Жан де Кермор, в ожидании новых сведений, которые позволят им определить направление дальнейших поисков, поселились в довольно приличной гостинице недалеко от порта.

Ну а Жак Эллок и Жермен Патерн предпочли не покидать пироги. Они так привыкли к своему плавучему жилищу, что чувствовали себя там уютнее, чем где бы то ни было. «Мориче» доставила их в Сан-Фернандо, она же отвезет их обратно в Кайкару, когда их научная миссия будет выполнена.

Как только ярость чубаско утихла, матросы поспешили привести лодки в порт, что им удалось сделать к вечеру того же дня, так как обычно ураган свирепствует не дольше двух-трех часов. Конечно, пироги пострадали от столкновений во время шторма и от удара о песчаную отмель. Но поскольку, к счастью, они не налетели на рифы, повреждения были не слишком серьезны, и их можно было устранить без особого труда. Впрочем, «Марипаре» и «Мориче» спешить было некуда — они ведь собирались остаться в Сан-Фернандо. А что касается «Гальинеты», то все зависело от того, будут ли обнаружены следы полковника де Кермора. Если да, то Жан рассчитывал отправиться в путь, не теряя ни одного дня.

Впрочем, его попутчики, живо заинтересованные в судьбе юноши, готовы были помочь ему в его поисках. Благодаря господину Мигелю и его коллегам Жану было обеспечено содействие губернатора Сан-Фернандо. А кто, как не губернатор, мог располагать сведениями об участи полковника де Кермора? Жак Эллок и Жермен Патерн также готовы были сделать все возможное и даже невозможное, чтобы помочь своим соотечественникам. У них было рекомендательное письмо к одному весьма любезному жителю Сан-Фернандо, европейцу по происхождению, некоему господину Мирабалю, шестидесяти восьми лет от роду. Тому самому, о котором с живейшей признательностью пишет господин Шафанжон в своем повествовании об экспедиции к истокам Ориноко. Двух, а точнее, четырех французов ожидал сердечнейший прием в его достойном, любезном и гостеприимном семействе.

Однако прежде чем рассказать о том, что предприняли путешественники в Сан-Фернандо, узнаем, как они, оказавшись на берегу, добирались до городка.

Читатель помнит, что сержант Марсьяль нес Жана на руках, господа Баринас, Фелипе и Мигель шли впереди, а за ними — Жак Эллок и Жермен Патерн. Последний заверил сержанта, что крепкий сон, без сомнения, вернет юноше силы. На всякий случай он захватил свою аптечку, чтобы, если понадобится, оказать ему помощь. Однако поведение сержанта Марсьяля было столь же неприятно, сколь и необъяснимо. Он не подпускал Жермена Патерна к своему племяннику.

— Незачем... незачем! — ворчал он. — Мой племянник дышит не хуже нас с вами, а как только «Гальинета» прибудет в порт, у нас будет все необходимое.