Мое любимое чудовище - Элизабет Хойт

О, господи! Они же пришли за Калибаном. Лили мысленно взмолилась, чтобы Индио молчал.

— Ну что вы, господин офицер, — с озадаченным, но милым выражением лица ответила Лили. — Мы спали, пока вы не начали колотить в дверь.

Воин густо покраснел.

— Вообще-то я сержант, мэм. Сержант Грин. Нам необходимо осмотреть ваш… э… дом.

— Это театр, сержант Грин, — поправила его Лили, распахивая дверь шире. — Нам скрывать нечего, тем более от людей короля, так что милости прошу.

Сержант коротко кивнул, и трое солдат следом за ним вошли внутрь, оставляя грязные следы на чистом полу. Мод недовольно поджала губы, но не проронила ни слова.

— Могу я предложить вам чаю, сержант? — спросила Лили.

— Это очень любезно с вашей стороны, мэм, но, боюсь, у нас нет на это времени, — ответил сержант, в то время как его люди обшаривали каждый угол, заглядывали под кровати. — Есть ли кто-нибудь еще в… э… театре?

— Только мы втроем. Это моя служанка и мой сын. — Лили указала на Мод и Индио. Нарцисска тотчас же зарычала и попыталась вырваться из рук Мод.

Прищурившись, сержант опасливо посмотрел на собачку и спросил:

— Ваше имя?…

— Мисс Робин Гудфеллоу, — представилась Лили с приличествующей случаю скромностью.

Один из солдат споткнулся, явно произвел впечатление ее ответ и на сержанта.

— Актриса?

— Неужели слышали обо мне, сержант? — Лили изобразила изумление, округлив глаза, и прижала руку к груди. — Я польщена.

— Видел вас в пьесе, там вы еще в этих… — сержант густо залился краской и понизил голос, — …бриджах. Вы были великолепны, мэм. Просто великолепны.

— О, благодарю вас! — прикинулась смущенной Лили. — И все-таки: кого ищут ваши люди?

— Не могу назвать его имя, но это очень опасный преступник, — мрачно произнес сержант. — В театре есть еще сохранившиеся комнаты, мэм?

— Некоторые помещения за кулисами сохранились, но они заколочены, поскольку находиться там опасно.

Конечно же, сержант приказал своим людям оторвать доски, которыми был заколочен проход за кулисы. Двое отправились туда, а третий принялся рыться в сундуке Мод. Зачем, Лили не знала, ибо сундук был слишком мал, чтобы там мог спрятаться взрослый человек, не говоря уже о Калибане.

Несмотря на снедавшее ее волнение, Лили старалась сохранять спокойствие. Есть ли в парке другие солдаты? И как бы предупредить Калибана? Она очень надеялась, что он уже услышал поднятый солдатами шум. А что, если нет?

Через несколько минут раздался грохот и громкие ругательства солдат, отправившихся обыскивать полуразрушенную часть театра. Вскоре они вернулись, перепачканные сажей с ног до головы, и выглядели при этом пристыженными, а один и вовсе хромал.

Лили улыбнулась, стараясь вести себя непринужденно, и даже посочувствовала бедолагам.

— Если вы закончили, сержант, прошу прощения, но я должна приготовить сыну завтрак.

— Спасибо, что уделили нам время, мисс Гудфеллоу. И если вдруг увидите здесь огромного мужчину с жутким лицом, сразу же сообщите властям.

— О, даже не сомневайтесь! — заверила сержанта Лили, постаравшись изобразить, что испугана. — Но не могли бы все-таки сказать, кого он убил?

— Он совершил тройное убийство, мэм, — ответил сержант с каким-то мрачным удовольствием. — Несколько лет назад виконт Килбурн жестоко убил своих друзей, причем без всякой на то причины, за что был заключен в Бедлам, но сумел бежать.

Лили буквально остолбенела, мозг отказывался воспринимать информацию.

Судя по всему, ее реакция удовлетворила сержанта Грина.

— Будьте осторожны, мисс Гудфеллоу, сами и берегите сына и служанку. Килбурн — настоящий зверь: убьет не моргнув глазом.

С этим сержант откланялся и в сопровождении своих людей вышел из театра.

В наступившей наконец тишине Лили молча повернулась к Мод.

— О, Господи!..

— Но ведь еще только девять часов, — пробормотала сонная белокурая девица, которую Аса Мейкпис пытался вытолкать за дверь. Голубая лента сиротливо свисала с ее кое-как уложенных волос. — Мы могли бы еще немного покувыркаться, прежде чем я уйду.

— Непременно, любовь моя. В следующий раз, — пообещал Мейкпис и, наклонившись к уху девицы, прошептал что-то определенно непристойное.

Повернувшись к парочке спиной, Аполлон уставился на коробку с леденцами, стараясь не слушать, что нашептывал на ухо своей подруге Мейкпис. К тому же ему необходимо было спрятать лицо.

Ему потребовалось несколько часов, чтобы добраться до жилища Мейкписа. Сначала пришлось уносить ноги от солдат, а потом проследить, чтобы его не преследовали. После этого он еще некоторое время стоял возле дома Мейкписа в ожидании солдат. Когда те так и не появились, Аполлон рискнул постучать в дверь.

В любом случае он не мог оставаться здесь слишком долго.

Когда дверь за девицей наконец закрылась, Мейкпис повернулся к другу, явно встревоженный.

— Черт возьми, что стряслось? Смотрю, к тебе вернулся голос. Давно?

— Несколько дней назад, — проскрипел Аполлон.

— Никто мне ничего не говорил, — пробормотал Мейкпис, подходя к камину.

— Я здесь не просто так. В парке по меньше мере дюжина солдат. — Аполлон принялся нервно расхаживать по комнате, насколько позволяло заставленное многочисленными вещами пространство. — Они знали, кто я и где сплю.

— Кто-то тебя здесь выследил. — Мейкпис подкинул дров в очаг, наполнил чайник водой и повесил на крюк над огнем. — Можешь пока оставаться здесь…

— Дело в том, что я не могу — это не решит проблему. — Аполлон рассеянно заметил, что коллекцию Мейкписа пополнила механическая курица. Сбоку торчал ключик, с помощью которого она заводилась. Одному богу известно, где Мейкпис ее раздобыл. — Если они так много знают обо мне, то узнают и о нашей дружбе и придут сюда. Это всего лишь вопрос времени. Мне придется покинуть город.

И оставить Лили. Аполлон рассеянно уставился на стеклянный глаз механической курицы. Увидит ли он Лили еще когда-нибудь? Ее пытливые глаза цвета лишайника, ее соблазнительные розовые губы? Проклятье! Да и захочет ли она его видеть, когда узнает, почему за ним охотились солдаты? Аполлон в отчаянии провел рукой по волосам.

— А как же парк? — Мейкпис тяжело опустился на стул, не обращая внимания на книги, посыпавшиеся на пол. — Черт возьми, Килбурн, никто не сможет все сделать так, как ты. Только ты способен увидеть, каким он должен стать. Без тебя это будет всего лишь скучный геометрический узор из живых изгородей.

Аполлон поморщился и тоже опустился на единственную свободную поверхность — кровать.

— Я могу оставить инструкции, которые ты передашь тому, кого наймешь вместо меня.

«Хартс-Фолли» был его отрадой, местом, которое он хотел сделать очень красивым после четырех лет прозябания в Бедламе. И от всего этого ему придется отказаться. Внезапно он вспомнил:

— Я оставил там свой блокнот. Успел