В бою антракта не бывает - Михаил Нестеров

Бабка покосилась на открытую дверь. Не дай бог, мимо пойдет начальник станции и увидит, что она вопреки строгому наказу моет стены из шланга.

– Куда прешь! – осадила она мужика, шагнувшего за порог. – Совсем стыд потеряли. Ступай в женское!

Руками в резиновых перчатках она взялась за швабру и собрала с пола остатки воды, скопившейся у входной двери. В полу там была неровность, что постоянно раздражало уборщицу. Если бы не этот изъян, про швабру можно было бы забыть.

По расписанию на сегодняшний день Тясова убиралась дольше обычного, протерла тряпкой окна, с содой помыла раковину, в каждый унитаз щедро насыпала хлорки. Осталось вымыть только женский туалет.

Через десять минут бабка снова вернулась, уложила в подсобку, шланг, швабру, погремела ведрами, переворачивая их вверх дном, и прикрыла дверь.

Романов давно заприметил двух человек – тридцати пяти и тридцати лет, прибывших в Подольское на рейсовом автобусе. В отличие от остальных пассажиров эти двое не были обременены ручной кладью – лишь у одного через плечо висела черная сумка. Они поспешили не к кассам, а сразу же ступили на перрон. И тут же разделились, всматриваясь в разношерстную толпу. Романов не пропустил внезапно замедлившего шаг более старшего, одетого в светлую рубашку и модную кожаную безрукавку черного цвета, его поворот головы и утвердительный кивок, даже выражение его лица, на котором не промелькнуло и тени удовлетворения. Глаза старшего тут же скрылись за солнцезащитными очками, и он присоединился к младшему товарищу, отошедшему к углу здания. Остальные пассажиры проявляли явное нетерпение, на их лицах было написано ожидание, все периодически поглядывали в ту сторону, откуда должен был прибыть поезд. Кроме этой пары.

Романов напрягся еще до того, как его глаза поймали откровенные ужимки этих двух филеров. Сработало шестое чувство, сидевшее в спецназовце, дала знать едва различимая слабость в ногах и легкое покалывание в кончиках пальцев. И только спустя мгновения он уловил сфокусированный на себе непродолжительный взгляд.

Военный, с которым говорил Романов, сообщил о сводках относительно сбежавших преступников. «Но он не может знать о моей миссии в заповеднике. И все же посылает вслед за мной своих людей. Зачем? И если эта пара – не из числа его подчиненных, то в этом глухом уголке тесно от охотников, военных, агентов различных спецслужб. Чего они добиваются – эти двое?»

На этот вопрос у Романова было два ответа, один наиболее приемлемый: убедиться, что оперативник оставил эти края. Одним словом, старший велел проводить оперативника ГРУ, но не гостя.

Уже давно громкоговоритель раздраженным голосом сообщил, что пассажирский поезд прибывает на второй путь с южной стороны вокзала. На северной сейчас пусто, в этом Романов убедился минутами ранее. Там же находились туалеты, где можно разговорить этих парней.

– В туалет сбегаю, – пояснил Романов, оставляя сумку Бертневу.

– Долго не задерживайся, – посоветовал лесничий.

– Я быстро. – Романов не дал ему договорить и намереннобыстрым шагом, дабы еще больше напрячь противника, пересек перрон. «Если им отвели роль провожатых, в туалет они за мной не пройдут. А дальше... дальше посмотрим». Но Романов был уверен, что стычки с парнями не миновать. И это был лучший для него вариант. В этом случае он получит ответы на большинство вопросов. Заворачивая за угол здания, он боковым зрением увидел, как парни двинулись за ним.

Туалет примыкал к каменному строению традиционных красно-коричневых тонов. С торца здания находился вход в отделение милиции. Романов прошел мимо закрытого киоска «Роспечати». В этом месте ему представилась возможность оглянуться, чтобы увидеть наполовину скрытую от него киоском фигуру первого преследователя.

«Так даже лучше, – подумал Романов, – не придется долго томиться в неизвестности». Через считаные секунды он узнает, кто и по какой причине устроил за ним слежку.

Шагнув к двери с огромной буквой «М», он еще раз взглянул вдоль здания. Никого. Во всяком случае, впереди, а откровенно оглянуться он не рискнул. Милиция на рабочем месте, через стекла наблюдает за порядком на вверенной территории; такие же широкие стекла выходили и на другую сторону вокзала. На третьей от угла здания двери висел замок.

В туалете в нос ударил резкий запах хлорки, который только усиливал устоявшийся запах. Все стандартно: слева от двери желоб с проточной водой, пожелтевшая раковина и кран без вентиля, откуда текла тонкая струйка воды. Напротив пять кабинок с дверцами. Все пять были открыты.

Еще Романов обратил внимание на относительно чистый пол и стены. Всего несколько минут назад тут производилась уборка.

У Романова было несколько секунд, чтобы сориентироваться, выбрать удобную позицию и встретить преследователей.

Он заметил в конце туалета еще одну, чуть приоткрытую дверь. Успею, подумал он, шагнув к кабинке и закрываясь изнутри.

2

Виктор Кожевин кивнул приятелю, и они, не торопясь, последовали за Романовым.

– Мне кажется, он заметил нас. – Борис выбросил под ноги оставшиеся в ладони семечки и тщательно вытер руки носовым платком.

– Разберемся по ходу. – Кожевин глазами выискивал удобное место, где можно было продырявить Романова, а после спрятать его тело. В небольшой кожаной сумке через плечо лежали неплохие деньги – пятнадцать тысяч долларов. Обычно за такие деньги Виктору Кожевину приходилось пахать полгода, год – заказчик пошел жадный, да и мастеров развелось. Цены пошли вниз. Зачем платить профессиональному киллеру те же десять тысяч, когда полудохлый наркоман за сотню убьет любого.

На северной стороне вокзала были два железнодорожных пути, над крайним к лесу буквально нависла каменистая гряда, скрепленная множеством корней уходящих вверх деревьев. Пять-шесть метров по этой крутизне, и труп долго не найдут. На время придется похоронить правила и заняться частью ритуальных услуг.

– В туалет пошел, – отметил Кожевин.

Они миновали киоск и удовлетворенно отметили, что грязный перрон редко принимает пассажирские поезда, мимо проносятся лишь грузовые составы, как и этот, с нарастающим шумом кативший в западном направлении.

Виктор снял солнцезащитные очки, в последний раз оглянулся, расстегивая безрукавку и придерживая полу рукой. Он толкнул дверь, прищурившись на слабо освещенное пространство. Кивнул приятелю, показывая рукой: «Бери левую сторону».

Левым плечом Романов прижался к стене закутка, где хранились швабра, ведро с тряпкой и бухта шланга, которому не позволял вывалиться довольно высокий порог, и ждал.

Через неплотно прикрытую, открывающуюся внутрь дверь он видел все действия парней. В руке теплая и удобная рукоятка бесшумного «вула». Впрочем, не один он был вооружен: обменявшись красноречивыми взглядами, оба парня шагнули к закрытой кабинке, и один из них запустил руку под куртку, обнажая ствол с глушителем. У другого парня пистолет был заткнут за пояс брюк, но достать его он не успел.

Толкни сейчас дверь, с шумом появляясь перед вооруженными преследователями, только спровоцируешь их на скорые, чисто инстинктивные действия. Романов обозначил себя негромким голосом и легким скрипом двери.

– Вот так и замрите, парни. Стволы на пол. Ну! Не заставляйте меня повторять дважды. Молодец. Отпихни-ка ствол ногой. Только в мою сторону. Теперь твоя очередь. Заодно сбрось сумку.

Романов дождался аналогичных действий от Бориса Манукова, сместился на два шага вперед и в сторону, отмечая про себя, что парни, лишившись оружия, остались спокойными.

– Сейчас я хочу услышать, кто вы такие и почему ходите на горшок с оружием. – Романов повысил голос и сменил интонацию. – Два шага вперед, руки на стену, ноги расставить. Предупреждаю насчет глупостей: грохну не задумываясь.

– Мы тоже не из пугливых. – Виктор повернул голову, стоя в неудобной позе. Он машинально сделал два шага, столько, сколько было названо, стал под внушительным углом, опершись о стену руками. Чтобы активизироваться, ему предстоит сделать два лишних движения ногами. «Мозгов у него немного, – подумал Костя. – Мог бы «по ошибке» сделать три шага и стать в более удобную позу».

– Если ты заглянешь в задний карман моих брюк, думаю, мы подружимся, – сказал Виктор.

– Смотрим только вперед. – Румын сделал шаг назад, поглядывая на входную дверь, и рукой нащупал швабру. Пройдя вдоль желоба и продолжая держать противника на мушке, Костя просунул конец швабры в ручку двери, заклинив ее, и только после этого подобрал с пола «макаров» с глушителем. Короткий взгляд на оружие показал агенту, что номера на корпусе пистолета спилены. Ствол был длиннее стандартного на добрый сантиметр, на нем глушитель кустарного производства: по всему корпусу шла токарная накатка, с торца облицовочная шайба крепилась к корпусу четырьмя винтами.