Тайны утерянных камней - Мелисса Пейн

— Вот. — Он взял ее за руку, и от этого физического соприкосновения Стар даже дернулась.

— Прости, я просто не привыкла к людям… — По неведомой причине лицо ее зарделось. Она ведь уже сказала ему, что живет на улице.

— Посмотри хорошенько на этот камешек.

Стар резко вдохнула. Он держал в руке ее камень. Тот самый, выкрашенный красным цветом и усеянный золотыми звездочками — что был подарен ей на семилетие. Пытаясь унять в руке дрожь, девочка взяла его у Джереми с ладони. Вероятно, он каким-то образом выскочил из ее ботинка.

— Это мой, — сказала Стар как можно более ровным голосом. — Видимо, уронила.

Джереми указал ей на вогнутость с одного края камня:

— У него форма сердечка. Должно быть, это талисман удачи.

Стар кивнула, в горле у нее словно застыла расплавленная масса.

Джереми направился к минивэну, шурша подошвами по гравийной дорожке. Девочка же стояла, не в силах оторвать взгляд от камня.

— Пока, Вторница! — крикнул парень, и Стар все же подняла на него глаза. На ветру его вьющиеся волосы трепетали вокруг лица. — Надеюсь, через неделю увидимся!

Когда Джереми уехал, над дорогой поплыла взметнувшаяся пыль. Стар села на ступеньку крыльца, притянув к себе ноги за голени. Этот камень был подарком Джаза на ее седьмой день рождения. Они тогда еще только познакомились, и это был единственный подарок, который она получила в тот день. Стар крепко стиснула кулак. Камешек, гладкий и прохладный, вжался в тугую плоть ее ладони. Джереми напомнил ей тех двух девиц с гитарами — «тепличных» и наивных. Он ошибся: этот камень вовсе не был талисманом удачи. Она хранила его у себя все эти годы как напоминание, что жизнь жестока и несправедлива и что очень глупо ожидать от нее чего-либо иного.

Но Джереми все равно этого бы не понял. У него наверняка есть мама, которая каждое утро готовит ему горячий завтрак и каждый вечер перед сном говорит, как она его любит.

Девочка обхватила себя поперек живота. Насколько смогла запомнить маленькая Стар, ее мама делала именно так. Она знала, что когда-то в ее жизни все было прекрасно, потому что самые ранние ее воспоминания, какими бы размытыми они ни были, всегда согревали ей душу.

Как и деревца бонсай. Когда Стар увидела их в комнате Джесс, ее сразу окутало воспоминаниями. Вспомнился цвет маминых волос — черных как ночь. И то, как от ее кожи пахло булочками с корицей. И звук ее голоса, мягко перекатывающийся возле уха Стар, когда та засыпала.

— Деревцу бонсай нужно много любви и заботы, — сказала она однажды девочке.

— Почему, мамочка?

— Потому что оно все время стремится разрастись. Но если я буду за ним следить и дарить ему свое внимание, то оно останется у меня маленьким и совершенным. Совсем как ты. — Мама легонько щипнула ее за кончик носа, и Стар тихо булькнула смешком.

Но потом настал такой день, когда мама уже не смогла встать с постели. Стар попыталась заботиться о ее миниатюрных деревцах, но ее пухленькие ручки оказались для этого слишком маленькими и неумелыми, и деревца начали погибать. Шли недели, потом месяцы. Мама становилась все слабее и тоньше, болезнь вытравила живой румянец с ее щек, лишила глаза былого блеска. Стар сворачивалась в объятиях ее худеньких рук, прижимаясь ухом к костлявой маминой груди. И вот однажды ее мамы не стало.

Стар сунула камешек в карман, поднялась со ступени и вытерла рукой глаза. Потом расправила плечи и второй уже раз за этот день позвонила в дверь.

— Тебе вовсе нет надобности звонить, — вышла к ней Люси и жестом поманила внутрь. — Пока ты живешь здесь, воспринимай этот дом как свой.

— Я останусь только на одну ночь, — выпалила Стар.

— Так заходи, пожалуйста, — кивнула Люси и направилась в кухню.

Стар осталась стоять на неотапливаемой крытой террасе, не решаясь перейти порог прихожей.

Из кухни появилась Джесс и по блестящему паркету подошла к основанию лестницы.

— Закрывай дверь, пока медведей не напустила, — со слабой улыбкой сказала она.

Перед мысленным взором Стар возникла решетчатая просвечивающая «крыша» ее скамьи, бетонные опоры которой пахли мочой и заплесневевшим сыром. Она вновь почувствовала, как потные ладони напавшего на нее парня дергают на ней рубашку.

И ее ноги словно сами шагнули через порог.

Люси сидела за столом в кухне, положив перед собой сложенную втрое газету с кроссвордом. Очки для чтения в черной оправе держались у нее на кончике носа.

Стар кашлянула, прочищая горло.

— Э-э… Спасибо вам за сегодняшний день, Люси, — сказала она, переминаясь взад-вперед на подушечках ступней. — И за угощение, и за одежду, и за приятную прогулку.

Люси вынула из-за уха карандаш и что-то черкнула в кроссворде. Потом поднесла газету к лицу и прочитала вслух:

— Четыре буквы: «Счастливая возможность». Ты знаешь ответ, Стар? — спросила старуха, не отрывая взгляда от кроссворда.

Стар не пробыла в Пайн-Лейке еще и двадцати четырех