Занавес поднимается - Кей Торп

— Со мной все в порядке, — ответила Керри. — Я доведу все до конца, не знаю, правда, как у меня получится.

— Закончи так, как начала, и мы все будем тобой гордиться, — ответил Райан, не входя в комнату. — Ты играешь великолепно, Керри. Намного лучше, чем каждый из нас мог надеяться. После этой ночи ты будешь известна по всей стране как девушка, которая надела туфли Паулы Винсент и оставила такой глубокий след, что его запомнят на многие годы.

Успех, подумала Керри с иронией, когда Райан ушел, успех в двадцать два года, который она обменяла бы на одну-единственную вещь. Куда делись ее самоотверженность и преданность театру? Керри не хотела успеха, она хотела любви человека, который только что закрыл дверь этой комнаты. Без него успех не имел для Керри значения — это было просто слово!

А кроме того, она, Керри Вест, не достигла еще очень многого. Впереди еще третий акт. Незабвенными Клеопатрами становились те актрисы, которые в этих финальных сценах сумели выразить «огонь и воздух» великолепных строк Шекспира. Чтобы оставить такой глубокий след, как сказал Райан, Керри должна сделать то же самое и сомневалась: сможет ли она? Если только… ее глаза смотрели в зеркало, в котором она совсем недавно обменялась с Райаном взглядом… если только она смогла бы сделать это для Райана. Потому что она любила его, даже зная, что он ее не любил. Для Райана смогла бы!

Керри не переоценивала значения этого последнего акта, так же как и зрители, которые с нетерпением ждали момента, когда «мраморная статуя» сбросит свою мантию гордой и страстной царицы, чтобы подняться до вершины любви. С первых же слов, произнесенных ею со сцены, они поняли, что не будут разочарованы. В переполненном зале было слышно, как падала булавка, когда все с замиранием сердца следили за развитием драмы в долине теней, приведшей к смерти и славе. Не успел упасть занавес, как зал разразился шквалом аплодисментов. Как в тумане Керри чувствовала, что ее хлопали по плечам, поздравляли, смутно видела лица, улыбавшиеся ей, слышала какие-то слова, которые даже не старалась понять. Все, о чем она могла думать, это — что все закончилось и что она свободна. Все закончилось!

Райан привел ее в себя. Он вытолкнул Керри перед собой, за занавес на сцену. Звук аплодисментов громом отозвался в ее барабанных перепонках, вид бешено хлопающей толпы заставил Керри испуганно шагнуть назад, в успокаивающее тепло руки, которая немедленно обняла ее за плечи. И вдруг совершенно неожиданно спасительная рука исчезла, и Керри осталась совсем одна. Зрители вскочили со своих мест и аплодировали стоя. Все встали из-за нее! По щекам Керри катились слезы, она попыталась поклониться, чтобы выразить свою благодарность, а потом растерянно оглянулась на щель в занавесе, в которой был виден Райан, и протянула ему руку, умоляя о поддержке, а когда он, ожидавший ее, подал ей в ответ свою, схватила ее, будто боялась, что утонет, и почувствовала, как сильные пальцы крепко сжали ее кисть, когда Райан встал рядом с ней. Казалось, что все эти люди, стоявшие перед ними, полны решимости аплодировать всю ночь напролет.

В конце концов они оба очутились за занавесом, и Райан отрицательно покачал головой на настойчивые требования администратора выйти еще раз на поклон.

— С нее достаточно, — сказал он, все еще держа руку Керри в своей. — Я собираюсь отвести ее вниз, прежде чем толпа разорвет ее на части. Попросите осветителей притушить свет, иначе публика не разойдется до утра.

Керри без возражений пошла с ним с улыбкой, застывшей на лице, для собравшейся труппы и представителей администрации. Костюмерная Паулы — а она не могла думать о ней как о своей — уже была полна народа, и когда они с Райаном подошли к комнате, их окружили те, кто ждал снаружи. Измученная, ошалевшая от вопросов, которыми ее забрасывали со всех сторон, Керри отпрянула назад, вновь оказавшись в защищающих руках Райана, и была бесконечно благодарна ему за то, что он заслонил ее от толпы журналистов и провел прямо в комнату, где, по крайней мере, можно было хоть немного прийти в себя.

С этого момента время помчалось с невероятной скоростью. Присутствующие были представлены друг другу, сыпались восторженные и теплые комплименты, а один незнакомый Керри человек сказал такое, что поразило ее в самое сердце:

— Вы еще очень молоды, конечно, и вам нужно многому учиться, но вы растрогали меня до слез в финальной сцене.

Впоследствии она узнала, что это был один из самых знаменитых и авторитетных критиков, которого боялись все. Тот самый, что дал такую оценку игры Паулы на премьере спектакля, что актрисе нечем было гордиться.

Когда постепенно комната начала освобождаться от посетителей, Райан настоял, чтобы Керри села. Она устала так, как никогда раньше в своей жизни, и после испытаний последних четырех часов едва держалась на ногах. Миг ее триумфа закончился. Завтра вернется Паула, и жизнь пойдет своим чередом, как прежде, со всеми своими трудностями и переживаниями.

Керри поразилась внезапно наступившей тишине. Она подняла голову и удивленно осмотрелась вокруг. Райан прислонился к закрытой двери уже пустой комнаты и со странным выражением на лице наблюдал за девушкой. На нем все еще был римский костюм, и Керри снова подумала, как он идет ему.

— Благодарю вас за все, что вы сделали для меня, — тихо сказала она. — Я не знаю, что бы я делала без вас.

— Ты бы справилась, — ответил он. — Ты заставила бы себя сделать это. Точно так же, как ты полна решимости и в будущем справляться со всем в одиночестве.

Она сжалась и сказала с горечью:

— Хорошо, если вы можете в жизни быть таким самостоятельным человеком. Очевидно, следует помнить, что никогда нельзя слишком полагаться на других.

— Для некоторых это так и должно быть. Для других… — Он не шевельнулся, но во всей его позе ощущалось напряжение. — Но ты нуждаешься в том, чтобы около тебя был кто-нибудь. Ты сама доказала мне это за последние полчаса. Тебе нужен человек, на которого ты могла бы положиться и доверять ему. И разреши мне сказать тебе еще кое-что, пока мы придерживаемся этой темы. Адриан Воген не подошел бы тебе, даже если бы ответил на твои чувства.

— Во имя всего святого… — Казалось, в горле у Керри застрял комок. — Я давно это знаю.

— И все-таки ты продолжаешь его любить. — Это было утверждение, а не вопрос, и сопровождавшая его гримаса на лице Райана принудила Керри неожиданно для самой себя ответить:

— Нет, я не люблю его. Я никогда его не любила. Это было ваше собственное предположение, и вы ни разу не дали мне возможности отрицать это. — Забыв обо всем на свете, Керри посмотрела ему прямо в глаза. Ее зеленые глаза сверкали. — Вы знаете так много, Райан, и вы не знаете ничего! Мне не нужен Адриан, я не нуждаюсь в нем, мне никто не нужен. Женщина спокойно обойдется без мужчины, невзирая на то что вам так хочется не поверить этому. Мы совершенно…