Принцесса викингов - Симона Вилар

И снова завизжали петли.

О такой возможности Эмма не успела подумать. Она вся похолодела, услышав голос Лебяжьебелой:

— Сдается мне, что ты, Рольв, рад предстоящей встрече с герцогом Робертом.

— У нас с ним всегда выходит отличная охота.

— И только? Смотри, чтобы он на тебя самого не надел клобучок, как на охотничьего сокола.

Женщина сбросила плащ и теперь стояла подле супруга, выплетая из волос нити жемчугов. Длинные светлые пряди, отбрасываемые одна за другой, опадали на ее спину.

Эмма пришла в ужас, осознав, что сейчас может произойти. Дыхание ее почти остановилось. Сейчас ей было куда страшнее, чем когда Ролло был здесь один. Она почти не понимала, о чем эти двое говорят, и не смела пошевелиться, изменить позу, опасаясь выдать себя шорохом.

Ролло вздохнул и с шумом уронил в воду руки.

— Роберт нуждается в мире со мной.

— А ты? Ты в этом нуждаешься?

— Я? Он у меня в руках, пока у меня в руках Эмма. Она единственный оставшийся в живых ребенок его обожаемого брата Эда. У франков, как и у нас, семейные узы священны. Так что это мы еще поглядим, кто на кого наденет клобучок.

Снэфрйд, наконец, распустила волосы и разулась. Затем медленно, кошачьим движением спустила платье с плеч перешагнула через него. Наряд так и остался лежать лужицей светлого шелка. Теперь на ней была лишь длинная полотняная сорочка.

— А за что, скажи на милость, ты унизил посланца Роберта? Что произошло между тобой и этой рыжей девкой?

Ролло не отвечал, глядя в огонь. Но и Снэфрид больше не повторяла свой вопрос. Сбросив через голову сорочку, она шагнула к Ролло, прикрытая только волнами светлых легких волос.

Эмма глядела на нее совсем иначе, чем на Ролло. Снэфрид была так хороша, что это причиняло боль. Ее кожа словно светилась в полумраке покоя. Ей не следовало смотреть, надо было зажать глаза, заткнуть уши, не дышать… Но она ничего не могла с собой поделать.

Снэфрид плавно подняла руку и коснулась тыльной стороной кисти плеча конунга, провела ладонью по его щеке, запустила пальцы в его волосы, взлохмачивая их. Эмма видела, как Ролло повернулся к ней, как сблизились их лица, как губы коснулись губ. Она слышала их дыхание, видела, как Ролло обнял плечи жены.

Лохань была достаточно большой, чтобы принять обоих. Снэфрид легко погрузилась в нее, и всплеск воды слился с их шумным дыханием. У Эммы гулко колотилось сердце. На нее вдруг накатила дурнота, где-то внутри поднималась боль, но она не в силах была отвести глаз. Ролло целовал Снэфрид, и Эмма видела, как она запрокидывает голову, лаская его. Вода выплескивалась через край, Снэфрид стонала, то набрасываясь на мужа, то отстраняясь. Потом она сползла по его телу и ушла с головой в воду. Ролло глухо застонал. Вынырнув, Снэфрид прильнула к нему, обвила руками. Нет, видеть это было выше человеческих сил!

У Эммы невыносимо ныли локти, на которые она опиралась, к тому же от отчаяния она потеряла контроль над собой. Все перед ней плыло, как в тумане. Ролло, опираясь спиной на край лохани, притянул к себе женщину, и та уселась на него, постанывая и ерзая.

Эмма до боли сжала челюсти и подалась назад, невольно задев затылком днище ложа. Она упала ничком. Ужас остановил ее сердце.

— Тише! — услышала Эмма голос Ролло. Плеснулась вода.

— Что случилось, Ру? — недовольно спросила Снэфрид.

Эмма лежала безмолвно помышляя лишь о том, чтобы провалиться сквозь пол. Из-за адского гула в ушах она едва различала голоса. Наконец Ролло выругался и спросил:

— Откуда это здесь?

Снэфрид, ошеломленная тем, как резко он отстранил ее от себя, воскликнула:

— В чем, наконец, дело?

Однако теперь и она поняла, что привлекло внимание Ролло. Он выскочил из лохани и направился к ларю у стены, где сверкал золотом тот самый венец, который он отобрал у Снэфрид ради рыжей девки. Роло повертел его в руках, разглядывая. Снэфрид озиралась по сторонам. Перехватив ее взгляд, Ролло кивнул и вдруг стремительным движением отшвырнул покрывало и извлек на свет судорожно сжавшуюся в комок девушку.

— Как ты попала сюда?

Он схватил ее за волосы и рывком заставил встать на ноги.

— Нет! Нет! — закричала Эмма, отбиваясь, и взвизгнула, когда он грубо толкнул ее на ложе. — Он! Он привел меня сюда!

Она замолотила кулаками по воздуху, словно борясь с призраком.

— Ее следует убить! — спокойно произнесла Снэфрид.

— Это датчанин! — продолжала кричать Эмма. Ролло поднял ее и с силой встряхнул, но Эмма трясла головой, зажмурив глаза и ничего не слыша.

Тогда конунг схватил девушку в охапку, шагнул к двери, распахнул ее ударом ноги и вышвырнул Эмму, как шкодливого котенка, вон. Послышался грохот, но вскоре все стихло.

— Смерть, смерть! — шептала сквозь зубы Снэфрид. От бешенства ей хотелось выть, пальцы ее сжимались, словно впиваясь в чужую плоть.

— Несомненно, — кивнул Ролло и внезапно захохотал как умалишенный. Захлебываясь смехом, он рухнул на ложе, исторгая стоны и задыхаясь. Снэфрид, крепко закусив губу, молча наблюдала за ним.

Немного успокоившись, он приподнялся на локтях и прислушался.

— Почему так тихо? Не убил ли я ее и в самом деле?

— Это было бы славно. Она вполне заслужила. Ролло продолжал вслушиваться. Снэфрид привстала в воде.

— Довольно об этом. Иди ко мне.

Он кивнул, поднялся, сделал несколько шагов по направлению к лохани и снова замер. Снэфрид вспыхнула:

— Да что с тобой, великий Ролло?

Он круто свернул к сундуку, распахнул его, извлек длинный плащ и накинул на себя.

— Что ты задумал?

Не отвечая, он подхватил пояс с мечом и торопливо вышел.

Ролло испытал облегчение, не обнаружив Эмму под лестницей. Какое-то время он стоял, вглядываясь в темный переход. Оттуда долетали голоса, звон посуды. Повернувшись, Ролло стал подниматься по лестнице, однако внезапно изменил решение и стремительно зашагал по переходу.

— Клянусь Локи!.. Что все это означает? Я поколочу ее. Проклятая девчонка! Где она?

На повороте он столкнулся с рабом, тащившим вязанку дров.

— Ты не видел рыжую Эмму?

Тот испуганно уставился на хозяина и что-то замычал. Немой! Ролло выругался, оттолкнул его и пошел дальше. Он сам не сознавал, зачем ищет девушку. Столкнувшись со служанкой с кувшином, он обратился к ней с тем же вопросом.

— Рыжая христианка? Только что была здесь. Она бежала по лестнице, что ведет в клуатр с голубятней. Вроде бы была не в себе — такая нарядная, но прихрамывала и, похоже, была в слезах.

— В слезах? — изумился Ролло, ощутив, как в нем что-то дрогнуло. — Этого не может быть. Она не умеет плакать!

Он пошел быстрее. Миновал двух стражников в главном проходе, вытянувшихся при его приближении. Они также подтвердили, что рыжеволосая девушка недавно прошла малым коридором.