Изумрудное пламя - Джулия Грайс

Что бы Эмери ни говорила о своем прекрасном самочувствии, она почти теряла сознание. Голос Труди доносился до нее словно издалека:

– Через минуту-другую тебе будет лучше. Даже хорошо, что тебе дурно сейчас, а не тогда, когда понадобится твоя помощь. Дыши глубже, я тебе говорю.

Эмеральда последовала ее совету, и дурнота прошла. Она увидела, как к повозке приближается Марта. За ней шел Уайт Тетчер. Рубаха торчала у него из штанов.

– Марта сказала, что я могу понадобиться. Эмеральда огляделась. Вокруг были все взрослые члены их группы, которые не были больны или заняты со стадом. Мэйс Бриджмен стоял, прислонившись к колесу повозки. Папаша Вандербуш протирал заспанные глаза. Пьер Вандербуш с такими же, как у сестры, белыми волосами, испуганно озирался по сторонам.

«Странно, что среди собравшихся нет Билла Колфакса, – подумала Эмери. – Ведь его молитвы сейчас были бы кстати». Впрочем, ее это уже не удивляло. Мэйс Бриджмен выступил вперёд. Лицо его было решительным, хоть и усталым.

– Люди, боюсь, врачу понадобится наша помощь. Нужно несколько мужчин, чтобы держать мальчика. Нам надо собрать все масляные лампы, сколько сумеем, чтобы обеспечить свет во время операции. И еще добровольный помощник врачу.

Он посмотрел на Марту, очевидно, отведя ей эту роль.

Но не успела Марта ответить, как Эмеральда услышала собственный голос.

– Я могу помогать. У меня крепкие нервы, клянусь. И Тимми… Тимми любит меня. Я ему нужна.

Мэйс поджал губы:

– Не надо подвергать себя такому испытанию, Эмеральда. Марта жила на ферме, она привыкла к крови…

Он замолчал, увидев, как из повозки выбирается Маргарет. Живот ее казался огромным по сравнению с маленьким, худым лицом.

– Я хочу, чтобы Бену помогала Эмеральда, – сказала Маргарет высоким, звенящим голосом. – Она знает Тимми, и я… я хочу, чтобы она помогала врачу вместо меня, я доверяю ей.

– Но у Марты больше опыта, – не отступал Мэйс.

– Меня это мало заботит. Эмеральда и раньше помогала Бену, не так ли? Она сидела у постели мальчика как сестра милосердия. Я хочу, чтобы она осталась с моим сыном, – настаивала Маргарет.

– Ну что же, – тихо сказал Мэйс. – Но должен предупредить вас, миссис Уайлс, вам лучше отойти куда-нибудь на время. Во имя ребенка, которого вы носите под сердцем. Вам не надо при этом присутствовать.

Маргарет наконец сдалась. Положив руки на свой живот, она словно растворилась в темноте, окружавшей лагерь.

Эмеральда набрала в грудь побольше воздуху. Неожиданно она почувствовала в себе силы выдержать любое испытание. Разве она не помогала Бену, когда он обрабатывал рану Тимми? Если она смогла тогда, сможет и теперь. Она нужна Тимми, и этого достаточно.

Спокойно, без лишних эмоций Мэйс расставил всех по местам. Принесли лампы и чистые полотенца. Труди он велел вскипятить воды. Троих мужчин Мэйс попросил держать мальчика: одному за плечи и по одному за каждую ногу.

Тимми вынесли из повозки и уложили на одеяло. Боб Ригни должен был увести Сюзанну, которая проснулась и плакала. Он взял ее на руки и, баюкая, понес к своей повозке. Помощники заняли свои места.

Тимми, погруженный в полубред, вдруг открыл глаза.

– Эмери, они отрежут мне ногу, да?

Эмери проглотила подступившие слезы.

– Да. Но это поможет тебе. Доктор Колт даст тебе опиум, и ты ничего не почувствуешь.

Тимми кивнул. Лицо его, смертельно бледное в неровном свете масляных ламп, выглядело не по-детски.

– Где мама? – спросил мальчик.

– Она… Она ушла погулять, – нашлась Эмери, – но сейчас вернется.

– Она не хочет смотреть, – с пониманием прошептал Тимми. – А ты не уйдешь, Эмери?

– Я буду с тобой, – еле слышно прошептала она. Все было готово. Бен дал Тимми выпить опиум, на лбу его блестела испарина. Капельки пота дрожали на нижней губе.

Эмеральда отвела взгляд от Тимми и встретилась глазами с Мэйсом. В них отразилась боль.

– Не волнуйся, малышка, – тихо сказал он, приблизившись к ней. – Тимми сильный мальчик. Он выдержит. И ты тоже смелая девушка.

– Я… надеюсь.

Он взял ее за руку и сжал ее пальцы. И снова сердце Эмери забилось сильнее, а дрожь прошла по телу как это бывало всякий раз, когда он оказывался рядом.

Мэйс отступил и встал за голову Тимми, готовясь к тому, что ждало его впереди.

– Ну что же, – хрипло сказал Бен Колт, – прошу всех занять свои места. Опиум подействует через пару минут.

Годы спустя в памяти Эмери возникали картины той ужасной ночи: затемненные силуэты над распростертым на земле маленьким телом, бьющимся в конвульсиях. Три масляные лампы, качающиеся над головами Труди и Марты, резкий запах прогорклого масла и гноя.

«Это сон, кошмарный сон», – убеждала она себя. Но, увы, происходящее было явью. Реальным было и лицо Мэйса со сжатыми зубами, искаженное болью.

– Подойдите сюда, Эмеральда, к этой ноге. Да, вот сюда. – Бен Колт давал ей указания, что делать, что подавать. С ужасом смотрела она на пыточные приспособления, приготовленные для операции.

Все были охвачены единым чувством. Казалось, воздух наполнился страхом. «Мы все боимся, – подумала Эмеральда, – все: и Мэйс, и Бен».

Но думать было опасно. Надо было повиноваться командам Бена. Мир перестал для нее существовать. Остались только команды, быстрые, четкие, произносимые ровным, уверенным тоном. С трудом она отдавала себе отчет в том, что это ее руки тянутся за скальпелем, опускают окровавленные щипцы в таз, подают чистые полотенца и примочки.

Все произошло, как и обещала Труди, быстро. Тело мальчика выгибалось, стремилось вырваться из крепко держащих его рук. Он кричал страшно, дико.

– Держись, Эмеральда, держись, – словно издалека доносился голос Мэйса. – Соберись, девочка, не сдавайся.

Тошнота подступала к горлу, но она справилась с ней, до крови прикусив губу. Она не должна упасть сейчас, в самый ответственный момент. Ей надо держаться, пока Бен не остановит кровотечение и не зашьет вены и артерии. И руки Эмери продолжали делать свою работу механически, сами, без участия сознания, только повинуясь приказам Бена.

Они перевязали культю. Затем Тимми, укутанного в одеяло, перенесли обратно в повозку. С ним остались Труди Вандербуш и Бен, а Эмеральда, когда работа ее была закончена, бессильно опустилась на землю.

– Эмери? Ты в порядке? – Она почувствовала, как руки Мэйса подняли ее на ноги.

– Я… Похоже, что в порядке.

– Тебе надо поспать. До рассвета осталось не так много.

– Поспать? Я не могу.

– Сможешь, не сомневайся. Неужели ты думаешь, что твое бодрствование кому-то поможет. Иди поспи. Завтра ты понадобишься Тимми.

Она прижалась к нему, вдыхая аромат его тела. Его близость согревала ее, наполняла теплом душу. Она готова была простить ему Труди, забыть обо всем, кроме вот этих рук, прижимавших ее к себе все крепче.