История Русской армии. Том 2. От реформ Александра III до Первой мировой войны, 1881–1917 - Антон Антонович Керсновский

собственно мобилизация (постановка в строй запасных), правда, ускорялась, но сосредоточение чрезвычайно усложнялось — из Казани и Пензы под Люблин легче и скорее было подвезти запасные корпуса — 20 эшелонов, чем везти весь корпус — 120 поездов. В действительности здесь решающими были два соображения. Во-первых, создать в Казанском округе резерв в 5 дивизий XVI и XXIV корпусов на случай войны с Японией либо с Турцией.

Во-вторых, стремление Столыпина иметь под рукой войска на случай беспорядков в Центральной промышленной области и Поволжье. Во Франции это мероприятие, бывшее чисто русским внутренним делом, вызвало бурю негодования и даже дипломатические шаги («ослабление германского фронта») — доказательство того, что уже в 1910 году Российская империя вполне суверенным государством больше не являлась.

Переходя к устройству родов оружия, укажем, что реформа 1910 года — упразднение резервных и крепостных войск — имела следствием усиление кадров полевых полков на 20 офицеров и 380 нижних чинов. Благодаря этому роты «нормального» штата перешли из состава 48 рядов на 60, а увеличение офицерского состава повысило качество обучения. В пограничных округах войска оставались в прежнем «усиленном» штате 84 рядов.

К концу войны с Японией при каждой дивизии — пехотной и конной — была сформирована пулеметная команда из 8 пулеметов Максима на колесном лафете. В 1907 году такую пулеметную команду получил каждый пехотный либо стрелковый полк. Дивизионные пулеметные команды оставлены только в коннице. Вместе с тем принята система салазочного станка («люлька»), способствовавшего подвижности пулемета и неуязвимости стрелков. Охотничьи команды наименованы командами разведчиков.

Перед войной вся наша пехота составила 70 дивизий, 18 стрелковых, 1 пластунскую и 3 Заамурские пограничные бригады — всего 357 полков (13 гвардейских, считая и Сводный, 16 гренадерских, 208 армейских пехотных, 6 Заамурских пехотных, 44 Сибирских стрелковых — все в 4 батальона; 4 гвардейских стрелковых, 20 армейских стрелковых, 16 Финляндских, 8 Кавказских, 22 Туркестанских стрелковых — все в 2 батальона) и 6 пластунских батальонов. Пехотные дивизии: 1–3 гвардейские, 1–3 и Кавказская гренадерские, 1–52 пехотные, 1–11 Сибирские стрелковые; бригады: Гвардейская стрелковая, 1–5 армейские, 1–4 Финляндские, 1–2 Кавказские, 1–6 Туркменские, 1 пластунская, 1–3 Заамурские. Всего 1294 батальона (в 1898 году — 1138 батальонов, а в 1881 году — 1034 батальона) и качество ее повышено. Пропорция пулеметов у нас была та же, что и в европейских армиях: 2 на батальон, а в стрелковых полках двойная — 4 на батальон.

Устройство кавалерийских полков осталось без изменений. В 1910 году упразднены учрежденные было при генерале Палицыне в 1906 году четыре кавалерийских корпуса. Меру эту следует признать неудачной: в Мировую войну конные корпуса пришлось импровизировать. Сформированы новые дивизии: 3-я Кавказская казачья, Закаспийская, Забайкальская и Уссурийская конная бригада 4-полкового состава. Перед войной наша конница насчитывала 129 полков: 10 регулярных гвардейских, 21 драгунский, 17 уланских, 18 гусарских, 3 гвардейских казачьих и 52 армейских казачьих (17 Донских, 11 Кубанских, 4 Терских, 6 Оренбургских, 3 Уральских, 3 Сибирских, 4 Забайкальских, 1 Амурский, 1 Уссурийский и 1 Астраханский), 2 туземных конных, 6 Заамурских конных, 2 туземных и 2 казачьих дивизиона и 16 отдельных казачьих сотен. Силы эти составили 24 конные дивизии (1-я — 2-я гвардейские, 1-я — 15-я Кавказские кавалерийские, 1-я Донская, 2-я Сводно-казачья, 1-я — 3-я Кавказские казачьи и Туркестанская казачья), 8 отдельных бригад (Гвардейская, 1-я — 3-я, Уссурийская, Сибирская, Забайкальская, Закаспийская), 12 отдельных полков, 2 отдельных казачьих дивизиона и 16 отдельных казачьих сотен. Жестоким промахом всей организации было полное отсутствие войсковой конницы, делавшее наши пехотные дивизии и корпуса слепыми. Этот промах не подумали исправить придачей корпусам распыленной по отдельным бригадам и полкам конницы.

В артиллерии больного генерал-фельдцейхмейстера великого князя Михаила Николаевича заменил его сын — великий князь Сергей Михайлович, ставший с 1905 года генерал-инспектором всей артиллерии. Великого князя Сергея Михайловича можно назвать творцом скорострельной русской артиллерии, как Аракчеева — творцом гладкоствольной. Знаток своего дела, чрезвычайно требовательный и часто неприятный начальник, он знал достоинства и недостатки каждого из сотен дивизионных и батарейных командиров, а зачастую и старших офицеров. От всех них он сумел добиться подлинной виртуозности в стрельбе — и наши виленские бригады своим огнем на полях Гумбиннена изменили ход Мировой войны.

В 1910 году на вооружение полевой артиллерии были введены 48-линейные мортиры. Каждый корпус получил по мортирному дивизиону в 2 батареи по 6 орудий. Обращено, наконец, внимание и на горную артиллерию. Отличной 3-дюй-мовой горной пушкой были снабжены стрелковые финляндские дивизионы XXII армейского корпуса; ее получили в довольно сильной пропорции Кавказские корпуса (в I — половина батарей, во II и III — треть); наконец, в I, IV и V Сибирских корпусах Приамурского округа были образованы третьи дивизионы артиллерийских бригад из 2 батарей по 8 горных пушек. Со всем этим мортир и горной артиллерии было еще слишком недостаточно. Печальный опыт Маньчжурской кампании заставил отказаться от применения шрапнели, поставленной на удар, и ввести наряду со шрапнелью превосходную тротиловую гранату.

Артиллерию в дальнейшем предполагалось значительно усилить, введя мортирные дивизионы в состав полевых артиллерийских бригад, а тяжелую артиллерию — в состав армейских корпусов. В связи с этим в Одессе было открыто в 1913 году третье артиллерийское училище, по шефу наименованное Сергиевским, специально для подготовки офицеров тяжелой артиллерии.

Необходимо отметить, что после Японской войны артиллерийские бригады были подчинены начальникам дивизий, к великому негодованию правоверных артиллеристов, но на большое благо армии. Артиллерия приобщилась к общей тактике, перестав быть только «пушкарским цехом». Начальники артиллерии корпусов были вследствие этого наименованы только «инспекторами». Состав батареи был по-прежнему 8 орудий, что обеспечивало массивность огня, быстроту и отчетливость пристрелки. Подражатели иностранного ратовали за 6- и даже 4-орудийный состав «как за границей». Утверждали, что это увеличит количество «очагов огня», но забывали про главное: ухудшение в таком случае качества этого огня. Мирному времени свойственно, кроме того, увлечение «поворотливостью» батареи (о чем затем на войне и не вспоминают). В конце концов, при высокой квалификации наших артиллеристов введение 6-орудийной батареи (подобно уже существовавшей в конной артиллерии) опасности еще не представляло. На этом и остановились перед самой войной.

В военно-инженерном деле важнейшими событиями было введение искрового телеграфа (станции которого были приданы войскам) и формирование автомобильных частей. Пионером военно-автомобильного дела в России был полковник Секретов. Совет государственной обороны противился введению автомобиля, считая его «слишком хрупким» для русских условий. Совершенно так же в 40-х годах XIX века высокие умы пытались забраковать пистонное ружье, считая его тоже «слишком хрупким» для грубых солдатских