Я – истребитель - Владимир Поселягин

— Как аппарат? — спросил я у Семеныча.

— Норма. Бензин привезли три бочки, шестьсот литров, все что смогли пока достать. Через три дня обещали еще подвести.

— Хорошо. Комиссар сказал, что возможно сегодня еще вылет будет. Нужно быть наготове.

— Будем.

— Я если что обедать.

После столовой я направился в санчасть. Из нее меня уже выписали и поселили в землянке с первой эскадрильей, так что шел я к Лютиковой. Поболтав о том о сем, я вышел было от нее, как увидел суету у штабной землянки.

Как я и думал, вечером был вылет, а вот он не прошел так гладко как первый.

— «Сокол-2», со стороны солнца на вас заходят четверка мессеров. Будьте готовы. Атакую! — сказал я и вылетев из-за облака за которым прятался, бросил свой ястребок в глубокое пике.

Немцы хотели перехватить строй бомбардировщиков шедших на двух тысячах с полной загрузкой, на подлете к цели.

«Наверняка из охранения колонны!»

Летели мы бомбить, насколько я понял длинную артиллерийскую колонну, которую засекли «чайки» майора Запашного, возвращаясь со штурмовки другой колонны. Моя идея использовать их как штурмовики, нашла горячий отклик в сердце Запашного, особенно когда он вернулся с первого вылета с шальными глазами, и захлебываясь восторгом рассказывал как они штурмовали эРэСами пехотные колонны противника.

Судя по длине, это была бригада, или что-то другое. И почему-то она оказалась под воздушной охраной. Хотя может немцы куда по своим делам летели, но встреча таки состоялась.

Строй бомбардировщиков сплотился, ожидая подлета «худых», которых они пока не видели.

Немцы меня разочаровали. Честно. Нет, меня конечно плохо было видно, я постоянно укрывался за облаками, но то что они меня не засекли это ни в какие ворота.

Мессеры были в пятистах метрах от строя бомбовозов, как я тихой запой пристроился к ведомому задней пары, и открыл огонь уровняв скорости.

Немцы поняли что из сбивают, только когда второй задымил, клюнул носом и пошел вниз. Дав по газам я стреляя короткими очередями стал догонять первую пару «худых», которые тоже дали форсаж. Видимо пилот второго сбитого, успел крикнуть по рации, первый то точно не успел, очередь прошлась по кабине, поэтому они так и задергались.

Ни о какой атаке бомбардировщиков, речи уже не шло, оба мессера скользнули под огрызающийся строй, пытаясь уйти из-под удара.

На горизонталях «худые» помедленней «ЛаГГа», чем я и воспользовался быстро догнав ведомого и стал обстреливать его. Удивительно верткий истребитель уходил из под атак, и мне приходилось постоянно удерживая его в прицеле крутить фигуры высшего пилотажа вслед за немцами, и тут они разделились. Задумка была удачная, хвост мне никто не прикрывал, и ни что не мешало ведущему подойти ко мне сзади.

«Тренироваться надо!» — думал я, когда очередная очередь прошла мимо.

В это время ведущий зашел ко мне в хвост, и у нас получилось этакая спарка. Мессер, за ним я, и другой «худой» который висел на хвосте.

Я достаточно быстро бросил попытки сбить преследуемый мессер, теперь просто держался за ним, пытаясь не попасть в прицел немцу, что был сзади.

«Квалификация-квалификация, а попасть не могу!» — думал я, когда рядом снова пронеслись огненные струи, от которых я еле-еле увернулся.

И тут я вспомнил про капитана Титаренко, который в сорок третьем на Курской дуге попал в такую же ситуацию, правда на «Яке», но особой разницы не было. И я поступил точно так же как и он.

Нажав на кнопку выпуска шасси и рычаг открытия закрылок, я сильно замедлил скорость. Не ожидавший этого немец пролетел на скорости мимо. Нос я уже поднял в ту сторону, где он должен был пронестись мимо и нажал на гашетки.

Дав короткую очередь, пулеметы замолчали, закончился боеприпас, но немцу хватило и этого. Клюнув носом, он понесся вниз и врезался в землю. Судя по тому, что он не дымил, я убил пилота. А вот четвертый, которого я преследовал, не останавливаясь скрылся на большой скорости. Убрав закрылки и шасси, я с разворотом пошел к своим подопечным, под их крылышко. С отсутствием боезапаса, теперь они меня должны были защищать, а не я их.

— «Сокол-2», я «Малой». Работу закончил, иду к вам.

— «Малой», вас понял встречаем, — услышал я ответ радиста комиссара.

Пока я гонял мессеров, или они меня, бомбовозы уже разгрузились, и повернули обратно, когда мы повстречались.

«Ого, как немцы близко! Не ожидал, быстро они двигаются!» — подумал я посмотрев на дымы оставшиеся на месте бомбардировки. Вдруг среди дымов вспух огненный клубок, выбросив в небо не маленький столб огня и дыма.

«Машина с боезапасом рванула, а то и не одна!»

Пристроившись рядом с бомбардировщиками, я снизил скорость, уровняв ее с их ней, так и дошел до аэродрома, благо больше мы не с кем за это время не встретились.

— Как аппарат? — спросил Семеныч, как только я заглушил мотор.

— Мировой, — показав большой палец, ответил я устало. Подчиненные Семеныча быстро вкатили самолет в капонир в месте со мной, и стали его маскировать срубленными ветками.

— Боезапаса нет. Все отстрелял, до железки, — сказал сержант Оленев, наш оружейник.

— С немцами встретились? — спросил тревожно Семеныч, помогая мне выбраться из кабины. У меня честное слово сил на это не было.

— Ага. Четыре охотника. Заходили на наших со стороны солнца. Ну я на них сверху и…

— Сколько сбили? — спросил механик.

Я в это время уже спустился на землю, меня заметно шатало, поэтому оперся о крыло.

— Троих. Только я тебя прошу Виктор Семенович. Нарисуйте только две звезды, не надо мне тринадцать.

— Нарисуем. Главное чтобы засчитали, а то знаете ли…

— Да знаю… смотри двадцать минут с момента боя прошло, а меня все равно еще бьет.

— Это нервное перенапряжение, бывает.

— Бывает… Ох, и погоняли они меня там, ох погоняли… Ладно, я в штаб, мне еще рапорт писать. Напишу и купаться, вода всю усталость снимает. Посмотрите есть ли пробоины, а то мне кажется были удары по корпусу.

— Посмотрим, товарищ командир, — успокоил меня старшина. Развернувшись, я направился к штабной землянке, где уже собирались летчики после вылета.

Рапорт у меня приняли без особого удивления. Оказалось, комиссар уже рассказал о сбитых, правда он видел только двух, но и это хлеб. В рапорте как обычно я достаточно подробно написал как сбивал, и что делал.

После того как устно доложил майору Никитину результаты вылета, и ответил на его вопросы, я взял сменную форму, то есть комбинезон и направился на речку. Купаться, благо теперь мне это делать можно.

После чего после возращения, когда стало совсем темнеть, я заскочил в столовую, и поев, направился к самолету. Узнать как там дела.

— Три дыры в левом крыле, товарищ командир. Бак пробит. Но мы за ночь заклепаем, не волнуйтесь.

— Спасибо. Я спасть. Утром еще забегу, — ответил я и развернувшись направился в землянку, где не слушая разговоры соседей по койкам, завалился спасть.

Утром был вылет на бомбардировку переднего края, по заявке одной из стрелковых дивизий. По их предположению перед передним краем в глубине немецких позиций, в небольшой роще сосредоточивается крупная механизированная часть для прорыва обороны. По крайней мере, гул множества двигателей они слышали отчетливо.

Привычно заняв свое место на километровой высоте над строем, я расстроено осмотрелся. Небо было чистым. Укрываться в облаках, не получиться.

До расположения дивизии мы долетели спокойно, там нам показали сигнальными ракетами в какой стороне бомбить. Сам я был на четырех тысячах над землей, как бомбили не смотрел, все мое внимание было сосредоточенно на наблюдении за воздухом, поэтому мне показалось, что самолеты крутятся над расположением слишком долго. Потом уже на аэродроме узнал, что это действительно было так. Они никак не могли обнаружить немецкую технику, пока лейтенант Лапин не засек их в соседнем леске. Танки были хорошо замаскированы, и их не сразу можно было рассмотреть.

Делая большой круг над нашими, я летел привычной змейкой, наблюдая не только за подопечными, но и за своим хвостом, так что неожиданного нападения не получилось.

Увернувшись от атаки пары охотников, которые падали на меня с высоты, я неожиданно услышал:

— «Малой», я «Сокол-2» атакован немецкими истребителями. Требуется помощь.

«Видимо на бреющем подлетели, а я их не заметил, наблюдая за верхней парой» — подумал я, и ответил:

— «Сокол-2», я «Малой» веду бой с двумя охотниками, иду на помощь.

Двумя словами я сказал, «иду на помощь, продержитесь немного, могу опоздать», думаю комиссар меня понял.

В пологом пикировании догнал пару мессеров, что атаковали меня и на попытке уйти на вертикаль через поворот на левое крыло, срезал ведущего.