Полное собрание сочинений. Том 4. Туманные острова - Василий Песков

Наши читатели уже знают историю двух людей, потерявших друг друга в первое лето войны. Мы писали о них 27 декабря и 24 января.

Вот короткий пересказ прошлого.

Вальдемар Шилке, живший в Германской Демократической Республике, узнал, что он русский, вывезенный фашистами во время войны в Германию. Он хочет узнать свое прошлое, хочет найти родителей, но поиски ни к чему не приводят. «Комсомольская правда» рассказала о судьбе человека, привела короткие воспоминания детства. С заметки и фотографий в газете начались поиски.

Редакция получила десятки писем с предположениями, просьбами и даже категорическими утверждениями: «Мой сын». Мы тщательно прочли письма и отобрали одно, пришедшее из Сибири от Куликовой Ирины Ивановны. 24 января под заголовком «Материнская память» опубликовали ее рассказ. Мы постарались сохранить все детали в этом драматическом воспоминании матери, потерявшей в годы войны и мужа, и дом, и детей. Мы рассчитывали: прочитав рассказ, возможный сын припомнит новые картины детства. Сопоставив их, можно будет сказать: да или нет. Нельзя было сразу сказать да, хотя воспоминания двух людей совпадали до мелких подробностей. Решили: последнее слово может сказать только личная встреча.

Редакция стала хлопотать о приезде Шилке в Москву. Вальдемар, которому перевели подробный рассказ Ирины Ивановны, сразу сказал, что ни секунды не сомневается — это мать. Но мы обязаны были сомневаться. Между тем письма продолжали идти. Среди них были такие, с которыми надо было считаться. Из Минусинска пришло письмо: «Я думаю, что это мой племянник. Мое имя Вильгельм Христианович Шилке. Я обрусевший немец. Предки мои поселились в России еще при Петре. Я не видел в детстве мальчика, о котором идет разговор.

Но сестра, жившая в Киеве и имевшая фамилию Шилке (она не была зарегистрирована с мужем), писала, что у нее в 1938 году родился сын Вальдемар». Мы сочли обязательным вместе с Куликовой вызвать и этого человека в Москву.

О приезде в Москву Вальдемара редакция известила и еще одну женщину, потерявшую под Киевом при сходных обстоятельствах своего мальчика. Чтобы не сделать ошибки, надо было взвесить каждую деталь, каждую примету, еще и еще раз подробно поговорить со всеми приехавшими. Нетрудно представить волнение ожидающих встречу людей и наше волнение.

Вчера вечером пришел самолет из Берлина.

Один из нас ждал самолета, другой вместе с Вальдемаром приближался к Москве. Каждый берег для последней проверки и сопоставления несколько «секретных» деталей, которые мы сочли нужным не открывать даже друг другу.

Ирина Ивановна, кроме новых подробностей воспоминаний, твердо сказала: «У сына должны быть следы от нарывов и золотухи и следы от болезни ушей. У него должны быть редкие зубы. У отца были редкие зубы, у сестренки были такие же, и у него тоже». Эти приметы подтвердились. Появились новые важные детали воспоминаний. Целая «комиссия» вчера до позднего вечера с карандашами в руках слушала Вальдемара Шилке. Только в восемь часов прервалась беседа. Москва осветилась огнями салюта в честь Дня нашей армии. В окно были видны разрывы огней. Вальдемар молча стоял у окна и держал в руках ветку привезенной из Берлина сирени. Пять минут продолжался салют, и все молча стояли около окон. Было о чем подумать и нам, не один раз уже видевшим эти огни, и человеку, в первый раз за многие лета увидевшему Родину и эти огни наших побед…

Сопоставления подробных рассказов всех приехавших и воспоминания Вальдемара не оставляли сомнений: Куликова Ирина Ивановна нашла сына. При «наложении» одного на другое воспоминаний Вальдемара и Куликовой мы получили точную картину, без малейших противоречий в деталях. Два человека независимо друг от друга вспомнили:

«Мужчина купал в реке, старался не замочить мне голову, которая болела и была повязана белым». — «Отец купал его в реке и старался не замочить ему голову, потому что была золотуха…» «У нас наверху жили куры…» — «У нас под крышей в сенях был курятник…»

«Хорошо помню, как загорелась мельница. Мы увидели огонь из окна». — «Бабушка увидела огонь из окна — горит мельница! И мы все побежали тушить».

«Хорошо помню: когда взяли от матери, мужчина в военном погладил меня по голове и дал кекс». — «Когда мальчика у меня взяли, он плакал и колотил ножками. Наш командир порылся в сумке и дал пряник». И так далее. Сомнений не было — это мать и сын, тем более что даже не физиономисту нетрудно было уловить сходство в лицах…

Встреча состоялась сегодня в полдень в редакции. Мы просим извинения у читателей, но описать подробно встречу мы не беремся. Любое слово показалось бы бедным для тех, кто видел это свидание людей, испытавших двадцать три года разлуки, видевших бездну страданий и шагнувших навстречу друг другу с невидящими от слез глазами. Мы сидели потрясенные. И, не будем стыдиться, смахнули слезы.

Виктор Левченко (Вальдемар Шилке) и его мать Ирина Ивановна Куликова.

А потом были два часа разговора. С перерывами, с восклицаниями и словами, не растраченными, не забытыми за двадцать три года: «Сынок мой! Кровинка моя! Отец, вылитый отец…» И сын по-русски: «Мама, мама родная».

Одним из первых сына и мать поздравил Вильгельм Христианович Шилке. А потом уже после подробного, обстоятельного разговора о прошлом все, кто был в этот день в редакции, собрались в большом зале. Растроганный, взволнованный Виктор Левченко (это прежнее имя Вальдемара Шилке) сказал слова счастливого человека, нашедшего самое дорогое в жизни: мать и Родину. Он сказал слова благодарности всем, кто принял участие в его судьбе. А потом сказала мать. Вот что сказала простая женщина.

Сохраняем каждое слово:

«Душевно хочу поблагодарить всех, кто помог мне найти родного сына, которого я не видела двадцать три года. Я была уверена, что он не погиб, мое сердце чувствовало, что я его найду все равно, хотя пройдет много лет. И хочу поблагодарить людей из демократической Германии за то, что они воспитали и вырастили моего сына. Будь проклята эта война и фашисты. Что они наделали! Они сделали кровавые потоки на нашей земле, они отнимали у нас все, у меня все отняли. Хочу, чтобы больше не было войны, чтоб был только мир. Чтобы все матери жили счастливо и воспитывали своих детей сами. Спасибо, спасибо вам».

Спасибо всем, кто проявил сердечность в эти шестьдесят дней поисков. Сотни людей звонили в редакцию, слали письма и телеграммы. И не только в редакцию — в Наумбург и в Сибирь, в Лесогорск. Удивительное сердце у наших людей! В письмах и участие, и советы, и приглашение в гости, и вопросы: «Чем могу вам помочь?», «Мы будем помогать тебе учить русский язык», «Приезжай в Киев (сообщают свой адрес), поедем вместе искать село, где ты жил». «Сынок, желаю, чтоб ты скорее нашел родных. А не найдешь — приезжай — будешь сыном». В детском письме — веточка с листьями, лежавшая, видно, в тетрадке. «Это из нашего сада, у нас хороший сад. Приезжай». Невозможно все перечислить.

Участие в судьбе русского человека приняли и жители Наумбурга. Когда стало известно, что Вальдемар поедет в Москву, председатель городского отделения германо-советской дружбы первым хотел сказать парню об этом. Пожилой человек ходил из дома в дом, расспрашивая, не видел ли кто Вальдемара. Работники полиции Наумбурга, люди, строго соблюдающие сроки оформления выездных документов, на этот раз в считаные минуты сделали все, что обычно требовало десятка дней. Много немцев приходили пожать руку Вальдемару перед отъездом.

Тысячи людей волновались, ждали, и мы рады сегодня всем сообщить радостную весть.

Но на столе у нас лежит гора писем, которые нельзя отправить в архив. В этих письмах просьба о помощи. «Помогите найти брата… сына… мать…» Люди стали уже взрослыми. У многих есть свои дети. Но сердце не может забыть, не может примириться с потерей.

Что делать с этими письмами? Рядом с нами сидит работник Красного Креста Елена Борисовна Соболева. Она уже двадцать лет ведет розыски. Человек большого сердца, большого терпения, она уже многих людей сделала счастливыми.

Она и на этот раз принимала большое участие в розысках. Она берет эти письма и начинает с ними работать. Но уже теперь ясно — Красный Крест не всем сможет помочь. Нужна публикация. Нужно обращение к тысячам людей.

Газеты не имеют никакой возможности систематически это делать. Может быть, и нет выхода из этого круга? Выход есть. Уже не один раз раздавались голоса о создании печатного бюллетеня по розыскам. Честное слово, это издание не менее нужно, чем выходящий бюллетень по обмену квартир. Надо собрать для работы в издании людей отзывчивых и сердечных. Тысячи и тысячи кровно заинтересованных людей скажут спасибо за любую возможную помощь им обрести родственников. Сейчас, когда люди взволнованы воспоминанием о войне, сделать это самое время.