Мир приключений № 8, 1962 - Леонид Платов

— Будем ждать, — негромко сказал Феликс. — Пыль скоро сядет.

— Неужели мы от них избавились?

— Эй, загонщики, много вы там настреляли?

— На ужин хватит! — сказал кто-то из загонщиков.

— Они, подлые, все ушли в каверны.

— Здесь только одна прошла. Они сирен боятся.

Пыль медленно оседала. Стал виден неяркий кружок солнца, проглянуло фиолетовое небо. Затем Юра увидел мертвую пиявку — вероятно, ту самую, которая перепрыгнула через кузов. Она валялась на склоне холма, прямая, как палка, длинная, покрытая рыжей жесткой щетиной. От хвоста к голове она расширялась, словно воронка, и Юра разглядывал ее пасть, чувствуя, как по спине ползет холодок. Пасть была совершенно круглая, в полметра диаметром, усаженная большими плоскими треугольными зубами. Смотреть на нее было тошно. Юра огляделся и увидел, что пыль почти осела и вокруг полным-полно танков и краулеров. Люди прыгали через борта и медленно брели вверх по склону к развалинам Старой Базы. Моторы затихли. Над холмом стоял шум голосов да слабо потрескивал неизвестно как подожженный кустарник.

— Пошли, — сказал Феликс.

Он взял из-под турели карабин и полез через борт. Юра двинулся было за ним, но Жилин поймал его за рукав:

— Тихо, тихо! Ты пойдешь со мной.

Они вылезли из танка и стали подниматься вслед за Феликсом. Феликс направлялся к большой группе людей, толпившихся метрах в пяти ниже развалин. Люди обступили каверну — глубокую черную пещеру, круто уходившую под развалины. Перед входом, уперев руки в бока, стоял человек с карабином на шее.

— И много туда… э-э… проникло? — спрашивал он.

— Две пиявки наверняка, — отвечали из толпы. — А может быть, и больше.

— Юрковский! — сказал Жилин.

— Как же вы их… э-э… не задержали? — спросил Юрковский укоризненно.

— А они… э-э-э… не захотели задержаться, — объяснили в толпе.

Юрковский сказал пренебрежительно:

— Надо было… э-э… задержать! — Он снял карабин и передернул затвор. — Пойду посмотрю.

Никто не успел и слова сказать, как он пригнулся и с неожиданной ловкостью нырнул в темноту. Вслед за ним тенью скользнул Феликс. Юра больше не раздумывал. Он сказал: «Позвольте-ка, товарищ!» — и отобрал карабин у соседа. Ошарашенный сосед не сопротивлялся.

— Ты куда? — удивился Жилин, оглядываясь с порога пещеры.

Юра решительно передернул затвор.

— Нет-нет, — скороговоркой сказал Жилин, — тебе туда нельзя!

Юра, нагнув голову, пошел на него.

— Нельзя, я сказал! — рявкнул Жилин и толкнул его в грудь.

Юра с размаху сел, подняв много пыли. В толпе захохотали. Мимо бежали Следопыты, один за другим скрываясь в пещере.

Юра вскочил, он был в ярости.

— Пустите! — крикнул он.

Он кинулся вперед и налетел на Жилина, как на стену. Жилин сказал просительно:

— Юрик, прости, но тебе туда и правда не надо.

Юра молча рвался.

— Ну что ты ломишься? Ты же видишь, я тоже остался.

В пещере глухо забухали выстрелы.

— Вот видишь, прекрасно обошлись без нас с тобой.

Юра стиснул зубы и отошел. Он молча сунул карабин опомнившемуся загонщику и понуро остановился в толпе. Ему казалось, что все на него смотрят. «Срам-то, срам какой! — думал он. — Только что уши не надрали. Ну пусть бы один на один. В конце концов Жилин это Жилин. Но не при всех же». Он вспомнил, как десять лет назад забрался в комнату к старшему брату и раскрасил цветными карандашами чертежи. Он хотел как лучше. И как старший брат вывел его за ухо на улицу, и какой это был срам.

— Не обижайся, Юрик, — сказал Жилин. — Я нечаянно. Совершенно забыл, что здесь тяжесть меньше.

Юра упрямо молчал.

— Да ты не беспокойся! — ласково сказал Жилин, поправляя его капюшон. — Ничего с ним не случится. Там ведь Феликс возле него, Следопыты… А я тоже сгоряча решил, что пропадет старик, и кинулся, но потом, спасибо тебе, опомнился…

Жилин говорил еще что-то, но Юра больше не слышал ни слова. «Уж лучше бы мне надрали уши! — в отчаянии думал он. — Лучше бы публично побили по лицу. Мальчишка, сопляк, эгоист неприличный! Правильно Иван сделал, что треснул меня. Не так еще меня надо было треснуть! — Юра даже зашипел сквозь зубы, так ему стало стыдно. — Иван заботился обо мне и об Юрковском, и он нисколько не сомневается, что я тоже заботился об Юрковском и о нем… А я? Юрковский прыгнул в пещеру, и я воспринял это только как разрешение на геройские подвиги. Ни на секунду не подумал о том, что Юрковскому угрожает опасность. Жаждал, дурак, сразиться с пиявками и стяжать славу… Ай-яй-яй, как стыдно! Хорошо еще, что Иван не знает».

— Па-аберегись! — завопили сзади.

Юра машинально отошел в сторону.

Сквозь толпу к пещере вскарабкался краулер, тащивший за собой прицеп с огромным серебристым баком. От бака тянулся металлический шланг со странным длинным наконечником. Наконечник держал под мышкой человек на переднем сиденье.

— Здесь? — деловито осведомился человек и, не дожидаясь ответа, направил наконечник в сторону пещеры. — Подведи еще поближе, — сказал он водителю. — А ну, ребята, посторонитесь!.. — сказал он в толпу. — Дальше, дальше, еще дальше… Да отойдите же, вам говорят! — крикнул он Юре.

Он прицелился наконечником шланга в черный провал пещеры, но на пороге пещеры появился один из Следопытов.

— Это еще что? — спросил он.

Человек со шлангом сел.

— Елки-палки, — сказал он, — что вы там делаете?

— Да это же огнемет, ребята! — догадался кто-то в толпе.

Огнеметчик озадаченно почесал где-то под капюшоном.

— Нельзя же так, — сказал он. — Надо предупреждать…

Под землей вдруг стали стрелять так ожесточенно, что Юре показалось, будто из пещеры полетели какие-то клочья.

— Зачем вы это затеяли? — сказал огнеметчик.

— Это Юрковский, — сказали из толпы.

— Какой Юрковский? — спросил огнеметчик. — Сын, что ли?

— Нет, пэр.

Из пещеры один за другим вышли трое Следопытов. Один из них, увидев огнемет, сказал:

— Вот хорошо. Сейчас все выйдут, и дадим.

Последним выбрались Феликс и Юрковский. Юрковский говорил запыхавшимся голосом:

— Значит, эта вот башня над нами… э-э… должна быть чем-то вроде… э-э… водокачки. Очень… э-э… возможно! Вы молодец… э-э… Феликс. — Он увидел огнемет и остановился. — А-а… огнемет! — сказал он. — Ну что ж… э-э… можно. Можете работать. — Он благосклонно покивал огнеметчику.

Огнеметчик оживился, соскочил с сиденья и подошел к порогу пещеры, волоча за собой шланг. Толпа подалась назад. Один Юрковский остался возле огнеметчика, уперев руки в бока.