Сутра Сердца - Геше Джампа Тинлей

В отличие от Читтаматры, Прасангика Мадхьямика утверждает, что внешние объекты существуют, но нет никакого истинного, самосущего существования объектов. Вы должны отличать самосущее существование, или самобытие, объекта и просто существование. Сейчас я буду объяснять Воззрение Прасангики Мадхьямики. Философы этой школы отрицают истинное существование, самобытие любого объекта — внутреннее присущую ему природу. Это относится ко всем феноменам, в том числе и к сознанию.

Но, если нет самосущих феноменов, имеющих внутренне присущую им природу, то тогда какие же феномены существуют? Школа Мадхьямика подразделяется на две подшколы — Сватантрика Мадхьямика и Прасангика Мадхьямика. Прасангика Мадхьямика — это высшая школа, чье Воззрение является совершенным. И, согласно этому Воззрению, нет никакого истинного существования, нет никакого самобытия объектов. Сватантрика Мадхьямика считает точку зрения Прасангики крайностью нигилизма. Согласно позиции Сватантрики Мадхьямики, если нет самобытия объектов и никаких собственных характеристик, то тогда невозможно установить, что есть феномен и что не есть феномен, и невозможно удостоверение существования феноменов. А Прасангика Мадхьямика утверждает — нет никакого самосущего существования, нет никакого самобытия объектов, нет никаких собственных характеристик, все феномены бессамостны и имеют только номинальное существование.

Мы вначале освоим понятие "бессамостность ” в отношении самих себя, своего собственного “я”, оставив пока в покое “бессамостность феноменов”. Понятие “бессамостность наличности)” с точки зрения Прасангики Мадхьямики имеет своим смыслом отсутствие у “я” (личности) самобытия: “я” (личность) имеет только номинальное существование, это только имя, название. Почему? Если бы “я” (личность) имело субстанциональное бытие, некую природу, существующую независимо от наименования мыслью, то это и называлось бы “самосущим существованием, самобытием”. И если бы такое “я” существовало, то вы должны были бы начать его поиски и установить его объективное существование вне наименования мыслью и независимо от него.

Вы должны понять, что номинально существующее “я” не требует анализа, ибо это просто имя, тогда как самосущее “я” необходимо найти с помощью анализа.

Есть два вида анализа. Один вид анализа — это абсолютный анализ, или высший, анализ и другой вид анализа — это условный анализ. Сначала я объясню, что такое абсолютный анализ. Не беспокойтесь, что сейчас вы что-то не поймете, в будущем, прочитав книгу комментариев к Сутре Сердца, вы лучше поймете эти вещи. Я даю сейчас объяснение очень простыми словами. Если бы я использовал философский подход, оперируя традиционными философскими терминами, то для вас это было бы очень сложно понять.

Я объясню на простом примере, в чем заключается абсолютный анализ. Допустим, я говорю вам: “Это — стол”. Хотя этот объект кажется вам прочным, субстанциональным, имеющим бытием “столом”, вы, тем не менее, не удовлетворяетесь этим и начинаете анализировать, где — стол, что есть стол, какая часть этого объекта есть стол. И такой анализ называется абсолютным анализом. Является ли верхняя часть этого объекта столом, или нижняя его часть является столом? Вот этот угол объекта является столом или не является? И, сколько бы вы ни продолжали такой анализ, вы не находите стола. Но что вы не можете найти? Вы не можете найти самосущий стол, вы не можете установить самобытие стола. Если бы стол существовал объективно как имеющий самосущее бытие, или са- мобытиё, то есть обладающий некой внутренней природой, независимой от наименования мыслью, то тогда он должен бы быть найден с помощью абсолютного анализа. Но вы не находите самосущий стол, имеющий самобытие. Однако это не означает, что стола вообще не существует. Стола, существующего со стороны объекта, самосущего стола, самобытия стола вот этого вы не находите. Этого не существует с самого начала — такого стола. Что же остаётся в результате анализа способа существования стола? Только имеющий номинальное существование стол, стол как просто имя, название, данное объектной основе.

Аналогичным образом, Борис — это имя, данное объектной основе. Борис — это ни тело, ни ум. Борис — это только имя, данное конкретным скандхам, являющимся объектной основой Бориса. И так как Борис есть только имя, наложенное на эту объектную основу, состоящую из тела и ума, то есть скандх, то, когда его тело идёт, вы говорите: “Борис идёт”, когда вы видите его тело, вы говорите: “Я вижу Бориса”. Почему, когда вы видите эту объектную основу, вы называете эту объектную основу Борисом? Потому что вы уже привыкли, что вот эта объектная основа носит имя “Борис”. Вот это конкретное тело проявляется перед вами, и вы называете его Борисом, но вы не видите номинальное существование Бориса. Вы в следующий момент, после наименования объектной основы именем “Борис” воспринимаете её как объективного Бориса, имеющего самосущее существование, самобытие, независимое от наименования вашей мыслью. И с такой видимостью, кажимостью мы имеем дело всё время. Это — всё равно, что галлюцинировать.

Точно так же как Бориса, все феномены вы именуете вашей мыслью даёте им имя, название, но, тем не менее, все эти феномены проявляются перед вами так, будто они существуют объективно, вне зависимости от наименования мыслью. Если вы поймёте вот эти объяснения, то это уже очень хорошо — вы не будете уже цепляться за внешние феномены, как это делали прежде. Мы очень сильно цепляемся за самосущее существование, за самобытие человека, а за самобытие насекомых мы не сильно цепляемся. Можно проследить иерархию ваших привязанностей: самое сильное цепляние — за своё человеческое “я”, которому вы приписываете самосущее бытие, затем идет цепляние несколько меньшей силы — за концепт “я — россиянин”, затем — вы цепляетесь за то, что вы — русский (бурят, калмык, татарин и т. д.), затем, если вы по национальности — бурят, а родом — из Аги, то цепляетесь за концепт “я — агинский бурят” и так далее. А что касается насекомых, то для нас, если мы не биологи, изучающие насекомых, нет никакой особой разницы между насекомыми. Они для нас все просто насекомые, мы не различаем их по нации, по стране проживания и т. д. И чем более дифференцированную идентификацию своего человеческого “я” мы проводим, тем всё более эта самоидентификация становится способной ранить нас в сердце. На самом деле, Борис Дондоков и это насекомое — это, в общем-то, одно и то же: это живое существо, объектная основа, на которую мы накладываем то или иное имя.

Теперь я буду объяснять, что такое условный анализ. По мере этих моих объяснений вы начинаете постепенно проникать всё глубже в познание Пустоты. Это сравнимо с тем, как в луковице мы снимаем слой за слоем. Итак, что есть условный анализ? Это процесс познания условной, или конвенциональной, истины, то есть, это установление достоверной объектной основы для наименования феноменов. Чтобы проиллюстрировать это, например, я назову этого человека (Геше-ла показывает на Бориса Дондокова) Баиром Доржиевым. Это будет противоречить условному анализу, потому что условный анализ устанавливает, что данная объектная основа не есть объектная основа для наименования “Баир Доржиев”, это — объектная основа для наименования “Борис Дондоков”. Если вы, глядя на белоснежную вершину, видите её жёлтой, то это ваше восприятие также противоречит условному анализу, ибо условный анализ устанавливает, что снег — белого цвета, и что снежные вершины — белого цвета. Восприятия, которые противоречат условному анализу, называется мирской галлюцинацией.

Что есть условная истина? Условная истина — это то, что вы находите через условный анализ. Это стол, это чашка, это статуя и т. д., то есть, — то, существование чего подтверждается условным анализом. Иначе говоря, это условная, или конвенциональная, истина о том, что существует. А абсолютная истина — это то, что устанавливается с помощью абсолютного анализа. А именно, это истина отсутствия самобытия. Иначе говоря, абсолютная истина — это истина о том, как вещи не существуют. Отсутствие самосущего бытия феноменов есть абсолютная истина, потому что она устанавливается с помощью абсолютного анализа.

Что касается условной истины, то есть два вида условной истины. На самом деле условная истина — едина. И все виды условного познания являются иллюзиями. Но следует различать то, что с обычной точки зрения является иллюзией, или недостоверным условным познанием, — например, желтый снег, и то, что является иллюзией с точки зрения познания Пустоты. То, что, желтый снег — это иллюзия, вы можете познать и без понимания Пустоты. А то, что Борис Дондоков является иллюзией, вы сможете познать только через постижение Пустоты. Итак, “желтый снег” — это иллюзия и Борис Дондоков — это иллюзия, но между этими типами иллюзии — очень большая разница. В одном случае установить иллюзорность нашего восприятия можно и с помощью здравого смысла, в крайнем случае, с помощью обычной науки. Во всяком случае, здесь не требуется постижение Пустоты. Но познать Бориса Дондокова как иллюзию нельзя без познания Пустоты.