Гремучий Коктейль 3 (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— Это не женщина! — спустя несколько секунд постановила Кристина, — Это молодой человек в наряде женщины!

— Хахаль приехал? — задумчиво предположил я, глядя, как Анна Петровна буквально грудью блокирует рывки пытающегося пробиться в подъезд юноши, — Нет, вряд ли. Ария у нас девушка бедная, а если платил её таинственный сожитель, то его бы встречали совсем не так, как сейчас. Более того, я могу поклясться, что арендаторша впервые видит этого молодого человека. Да еще и переодетого.

Крики усилились. Куда более могучий и прокуренный голос видавшей виды петербурженки в первый раз пригрозил вызвать полицию, а заодно пожаловался, что развелось тут психопатов, понимаешь, оголтелых. Уже в женском платье ходят, нехристи поганые, чтоб они сдохли все и перестали людям гадости показывать.

— Никогда еще не был согласен с человеком, как сейчас, — пробормотал я под согласное хихиканье Пиаты, — Однако, это не реш…

Меня перебила эйна, внезапно схватившая рукой за ухо.

— Кейн, смотри! — почти зашипела она, — Мобиль!

А что мобиль? Из него появляется какая-то женщина лет сорока, тут же врывающаяся в дискуссию. Точнее, усмиряющая её, как масло усмиряет волны бушующего моря. Переодетый парень затыкается и смирно стоит, пока новоприбывшая властно что-то проговаривает красной от злости Анне Петровне.

— Кейн, — продолжает шипеть Пиата, — Эту женщину я знаю! Ты убил её мужа! И сыновей!

Ренеева?! То есть, бывшая княгиня?!! Не спрашивая, откуда Пиата знает, как выглядит мать одноклассника, которому я как-то вышиб мозги, я, кивком подтвердил услышанное, продолжая наблюдать за сценой.

Масло быстро растворилось с поверхности моря, когда Анна Петровна, оглянувшись по сторонам, увидела многочисленные головы людей, высовывающихся из каждого второго окна и наблюдающих за бесплатным концертом. Осознав, что сила, право и люди на её стороне, петербурженка с утроенной силой взорвалась ругательствами, взывая к Богу, Аллаху, Будде, полиции, чести и совести. От такого напора Ренеева даже сделала пару шагов назад, а парень в женском платье так вообще отпрыгнул чуть ли не за ее спину.

— Только попробуй за чернокнигу схватиться! — орала взбешенная рантье на Ренееву, — Вон люди, смотрите, смотрите! Знаете, что они хотят!? В чужой дом пробраться хотят! Девочку бедную ограбить!! А той приходится с мужиком жить из бедности!

— Ужас!

— Кошмар!

— Да как так можно!

— А вот так и можно! — солировала Анна Петровна, — Последнее пришли отобрать! Я что, как будто не видела, как она с академии еду в узелке приносит?! В черном теле её держал! А сам под утро приходил, сильничать! Теперь вот, и вовсе…

Люди тут же подняли шум и гам. Некоторые просто высовывались из окон и поливали бранью оказавшуюся под прицелом рантье парочку, а некоторые исчезали, чтобы выскочить в домашнем из подъезда, встать около и с возмущенным видом орать даже погромче верхних.

Парень в женском платье отчаянно взвыл, оглядываясь по сторонам и хватаясь за руку аж пошатнувшейся от такого Ренеевой, но больше парочка ничем не успела отличиться, так как дверь мобиля вновь открылась, выпуская нового актера этой насквозь бытовой и пропитанной испанским стыдом пьесы. Правда, вид показавшейся особы заставил нас с Кристиной хором засипеть, Пиату заскулить, а Фелицию, наблюдающую из-за спины моей княгини, тихо, но очень тоскливо взвыть.

Из мобиля, окутанная багровой дымкой, в которой периодически потрескивали фиолетовые разряды магии, вышла Сильвия Сильверхейм. Крайне раздраженная Сильвия Сильверхейм.

Глядя, как окутанная волшбой женщина спускает её с поводка, атакуя небольшими болидами туманного багрянца всех, кто попался ей на глаза, я почувствовал, как у меня ум заходит за разум. Так, мы же следим за Арией фон Аркендорф? Обычной дурочкой, подставившей меня пару раз, а потом еще и оскорбившей?! Причем, дамы и господа, мы следим просто потому, что нам надо было где-то убить время! Спрятаться, пока уехавшие слуги оповестят княжество о нашем прибытии! Мы, можно сказать, просто валяли здесь дурака!

Так откуда тут чертова Ренеева?! И тем более, откуда тут сама Сильверхейм! И что это за трансвестит с ними?!!

Вопросами, правда, мы задавались, уже спрятавшись от греха подальше. Атака злобной мегеры из самого известного рода Истинных была вполне гуманна — заклинание просто-напросто парализовало тех, на кого падал взгляд мегеры. Люди просто падали как подкошенные, продолжая хлопать глазами и даже пытаясь что-то произнести. Но тщетно, поэтому голос самой Сильвии спрятавшимся нам был отлично слышен.

— У вас есть пять минут, дамы… или вы будете возвращаться назад пешком! У меня нет времени!

Ренеева, волоча за собой одетого в женское юношу, тут же шустро метнулась в подъезд мимо лежащей на спине и хлопающей глазами Анны Петровны. Метнулась сразу, как служанка, которой дали пинка, подметил я, шустро утекая за занавеску — госпожа Сильверхейм, окутанная магией, изволила внезапно заинтересоваться нашими окнами.

— Не высовываемся, — еле слышно прошипел я, — Не шумим. Она умеет обострять свои чувства!

Долго простоять в неподвижности не вышло, буквально через несколько секунд мы услышали скрип покрышек нескольких тормозящих мана-мобилей, от чего я рискнул выглянуть снова. И правда, внимание Сильвии уже переключилось на новых членов этой загадочной пьесы — из аж трех мобилей, занявших всё оставшееся свободное место несчастного питерского дворика, выходили люди. По одному из каждой машины.

Черноволосые и молодые, дорого одетые, они неторопливо зашагали к напряженной Сильвии, внезапно ставшей похожей на обложенную псами волчицу. Или мне так показалось?

— Кузина!! — тут же громко заорал один из этих новоприбывших, раскидывая руки по сторонам, — Сколько лет, сколько зим!

Сильвия что-то резко и зло бросила, чем вызвала дружный смех подходящих к ней людей. Побледнев, женщина выпрямилась, раскрывая свой гримуар. Новоприбывшие тут же потянулись к своим.

— Это… еще… Сильверхеймы, — с трудом вытолкнула изо рта Кристина, — Что тут… происходит?

— Ничего хорошего, — шепнул в ответ я.

— Он прав! — внезапно говорит Пиата, — Отходите от окон! Они сейчас подерутся!

Я тут же падаю на пол как подкошенный, отталкиваюсь от стены и, протянув руку, хватаю жену за юбку. Короткий рывок под удивленный, но тихий возглас, и я уже держу суматошно возящуюся девушку в объятиях на груди. Толчок ногами от стены, мы уезжаем в коридор!

Лишнее? Безусловно лишнее, потому как никто гранатой в окно не целился. Но потом, спустя полчаса нервного ожидания на кухне под приглушенные стенами взрывы, крики и звон битого стекла, мы аккуратно высовываемся в то же окно на шум полицейских и пожарных карет.

…и видим раздолбанный двор. Опалины на стенах, выбитые окна, даже, вроде бы, тела. Видим две половинки разных мобилей, вокруг которых небольшие озерца парующего серебристого инея, фирменной «подписи» Сильверхеймов. Видим полицейских, опасливо поводящих автоматами по сторонам, даже видим волшебника, прижавшегося к стенке и выставившего перед собой Щит.

Правда, мы не видим ни Сильверхеймов (живых или мертвых), ни вдовы Ренеева, ни странного парня в женской одежде. Да и некогда, если честно, нам смотреть. Нам нужно драпать — и мы драпаем по крышам, ведомые Пиатой, ловко скачущей по черепице. Недалеко и недолго, лишь бы переждать, пока полиция закончит обходы и опросы всех возможных свидетелей. Иначе было бы крайне сложно объяснить власть имущим, что в этих клоповниках могла забыть княжеская чета.

Глава 20

Станис выглядел представительно, хоть при этом и морщился так, как будто у него болят все зубы. Ему приходилось поддерживать собственную проекцию в непривычном состоянии, на что тратилось чуть больше маны, чем ему бы хотелось, поэтому дух чернокниги чувствовал себя не очень. Нас это, впрочем, совершенно не волновало. Мы с Кристиной, сидя на лавках в купе, вертели и вертели несчастного в разные стороны, то и дело командуя ему что-нибудь изменить в проекции. Дело-то серьезное, князь из него должен получиться всем князьям князь.