Я великий друид которому 400 лет! Том 2 - Дмитрий Дорничев

Староста же попытался остыть, видимо, задели мои слова про преступление. Ну а я подошёл к телефону и, взяв трубку, набрал номер. Как раз помню телефон одного участкового…

— Алло, Пётр Евгеньевич? Можете, пожалуйста, срочно приехать в село Старая Вишня, а также прихватить медиков, нужно засвидетельствовать побои. Пострадали дети. Выезжайте, пожалуйста, тут также… — договорить я не смог, ибо староста выдернул телефонный шнур. — И что же вы делаете?

— Вы совершаете ошибку, Иван, — ответил тот и вновь перешёл на «вы».

— Я? — не удержавшись, приподнял бровь от удивления.

— Вы сделаете лишь хуже. Причём всем.

— Да? И что же вы предлагаете?

— Мой сын извинится перед вашей сестрой и забудем об этом, — напирал немолодой мужчина, отчего я едва не рассмеялся.

— И вы считаете это справедливым? «Простите за то, что я избил вашу сестру и попытался изнасиловать. Давайте всё забудем!», так что ли⁈ — слегка повысил я голос.

— В противном случае, Иван Олегович, ваша семья окажется в затруднительном положении, — прорычал староста. — И вообще, это не вам решать. Пусть ваш отец приезжает, и мы поговорим.

— Что ж, пусть приезжает, — согласился я с последним, и отец приехал. Вот только…

— Максим, да я тебе рожу набью! — рассвирепел обычно спокойный отец, когда всё выслушал.

И пришлось мне держать отца, иначе этот урод ведь всё в свою пользу использует. Здесь также находилась сестра, а вот матери мы ничего не сообщили.

— Остынь, Олег! — рыкнул староста. — Ничего же не произошло. Не собирались они ничего такого делать!

— В жопу засунь себе это «не собирались»! — ответил отец, но всё же успокоился.

— Я уже всем рассказала, — раздался голос Оли, и взгляд у неё был серьёзным, а голос уверенный. — И фотки в чат скинула, и запись разговора вашего. Теперь не удастся всё замолчать, Максим Викторович.

Староста застыл, а глаза стали наливаться кровью.

— Прости, пап, но эти уроды немало крови попили девчатам. От кого, по-вашему, беременна моя одноклассница Черноголова? Староста заставил молчать как Аню, так и её семью. Ну и денег вроде подкидывает за молчание.

Мы все, особенно директор, неслабо удивились, а староста побагровел.

— Это ложь!

— Тест ДНК, — ответил я и стал предельно серьёзным. — Максим, ты не только не смог угомонить своего упыря, но и не пытался. Рекомендую подать заявление в отставку. Не быть тебе более старостой.

— Я вас всех засужу за клевету, — он пошёл на выход и хлопнул дверью. А у нас телефон зазвонил. Телефон директора.

— Пётр Евгеньевич! Там сейчас староста наш выходит. Не могли бы вы его задержать? У нас тут, оказывается, весьма серьёзное дело, — попросил я участкового и всё рассказал. Но, нет, наш участковый — мямля и не смог этого сделать…

Одно хорошо, он привёз медиков, которые осмотрели меня и подтвердили, что я никого не бил, не царапал и прочее. Осмотрели сестру, составили протоколы, приняли наши заявления, и поехал участковый к старосте. Чего он добьётся, не знаю, но мы в любом случае это так не оставим.

* * *

Дом старосты.

Вечер.

Из города Максим Викторович вернулся поздно и в отвратительном настроении. Пришлось ехать к юристу, который поможет в этом деле.

Вот только толкового юриста пришлось ещё поискать, ведь, узнав в чём суть дела, многие юристы попросту отказывались. Все, у кого были хоть какие-то жизненные принципы, не захотели защищать сына старосты. И «как назло», это были самые именитые адвокаты города. Ну и у них были свои дочери.

Благо, нашёлся один адвокат, который взялся. Правда, за очень большие деньги. Зато он «гарантировал успех»…

— Максим… — в гостиной, мужа встретила худая женщина лет пятидесяти. — Гене плохо…

— Ещё бы! Прибил бы придурка! — рассвирепел тот.

— Да нет… Он уже час в туалете сидит!

— Туалет! — мужчина схватился за живот, ибо уже давно терпит и даже едва не остановил машину на дороге, дабы удобрить снег.

Рванув с места, староста влетел в туалет на втором этаже, ибо туалет на первом был занят сыном. Лишь каким-то чудом Максим Викторович дотерпел, а затем начался ад…

Высокая температура и, казалось бы, бесконечный понос. К моменту, когда мужчина выбрался из туалета, прошёл час, и в гостиной обнаружились врачи. Сейчас они уложили на носилки Геннадия, который выглядел бледным и истощённым.

— Вы тоже заразились? — спросил врач в маске.

— Похоже… живот и понос…

— Тогда с нами поедете.

Отказываться Максим Викторович не стал, потому что чувствовал себя и правда плохо. А этот кровавый понос словно высасывал душу из тела…

* * *

Ферма.

Поздний вечер.

— Спасибо, — кивнул отцу.

— Тебе спасибо за Олю… И спокойной ночи.

Отец развернул машину и поехал домой. Я же запер ворота и направился в дом, где меня уже встречала Любава. Устал…

Вечер выдался тяжёлым… Оля смогла взбудоражить всех девушек, включая тех, кто приезжает из соседних сёл. Все, к кому приставал сын старосты, домогался или даже склонил к действиям сексуального характера, а таких нашлось аж трое, написали заявления. На дружков Геннадия заявления тоже написали, они — соучастники.

Вот мы с участковым и ездили по сёлам собирая показания, заявления и прочее. Вечером же участковый передал материалы в следственный комитет, а отец отвёз меня домой.

Тяжёлый был день…

— Как Занн? — спросил у девушки на крыльце.

— Лучше… Я переживала…

— Сейчас всё расскажу.

За ужином поведал девушке о сегодняшнем дне, и та аж пламенем вспыхнула. Благо, одежда не пострадала. Пострадала скатерть!

— Ну бли-и-и-ин! — сокрушалась девушка, смотря на обожжённый кусок скатерти.

— Ещё и маны кучу потратила в никуда, — покачал я головой.

— Из-за всего этого нервы ни к чёрту, — вздыхала она. — Но всё же, как можно быть таким мудаком⁈ Ну дай ты своему щенку ремня хорошего, раз он такой урод. Нет же, начал его прикрывать, чем сильнее избаловал и вырастил ещё большую мразь!

— Власть и безнаказанность извращают, — теперь уже я вздыхал, вспоминая немало плохого из иного мира. — А где волки?

— Спят с Занн. Охраняют её.

— Хорошо. Пошли и мы спать?

— Душ, баня, запас сил? — похотливо заулыбалась