Первая леди - Blayne Cooper

– Очень плохо… – С готовностью согласился он.

– В чем дело? – Нетерпеливо спросил Фрэнк, вставая из-за стола и поправляя галстук-"бабочку" прежде чем направиться к супруге.

Джанет закрыла глаза и опустила саквояж на стол. Затем она отошла на пару шагов назад, как будто в сумке была взрывчатка. Инстинктивно каждый в комнате повторил ее действия

Дэв, открыв рот, смотрела на черный саквояж.

– О, Боже. О, Боже. – Оцепенело повторяла она

– Ты это уже говорила.

– Заткнись, Дэвид, или ты оденешь то, что находится в этом мешке.

Более угрожающего голоса он от Дэв никогда не слышал, и рыжеволосый мужчина обернулся, чтобы оценить искренность слов своего босса. Нервно сглотнув, он снова посмотрела на мешок.

– О, мой Бог. О, мой Бог.

– Да ладно вам, – разумно сказал Фрэнк. – Насколько плохо это может быть?

Три пары глаз скептически смотрели на него.

– В самом деле, – упорствовал мужчина. – Конечно, ты видела его и до этого утра, Джанет. Ты…

– Нет, – быстро ответила Джанет. – Этот проклятый дизайнер стал таким чувствительным, когда я хотела посмотреть. С ним случился припадок и он начал плакать. ПЛАКАТЬ!

– Настоящие слезы? – Удивленно спросил Фрэнк.

– Богом клянусь, – ответила Джанет, заламывая руки. – Нужно было еще так много сделать, и Майкл уверил меня, что Дьявол все одобрила. Но…

– Хватит! – Простонала Дэв. – Ты заглядывала в саквояж?

Джанет несчастно кивнула, ее нижняя губа начала дрожать, хотя Дэв и не могла сказать от смеха или от слез.

– Пощади Бог мою несчастную душу.

– Где ликер? – Громко спросил Дэвид, оглядываясь в поисках холодильника. – Мне нужно выпить.

– Дэв схватила его за отвороты пиджака.

– О, нет, ты не уйдешь. Ты откроешь этот мешок и покажешь мне, что я буду носить в самый прекрасный день моей жизни.

– Улыбнешься? – Сказал Дэвид, пытаясь спасти немного хорошего настроения.

– Только если убью кого-нибудь.

– Открой мешок, Фрэнк, – сказал Дэвид, быстро отходя от Дэвлин на максимально возможное расстояние. "Где Бэт, когда она так нужна?" Она могла бы заняться Дэв, и дать ему возможность скрыться за спинами Секретной Службы.

– Ради всего святого! Да что с вами НЕ ТАК, люди? Это – просто платье. – Фрэнк быстро расстегнул молнию и вытащил платье из мешка, не тратя время на то, чтобы разглядеть его. – Вот. – Его голос слегка дрожал. – Смотрите.

Некоторое время никто не мог сказать ни слова.

– Прах побери! – Воскликнул Фрэнк, резко отпустив платье.

Джанет пыталась придумать что-нибудь, что заставит Дэвлин чувствовать себя лучше.

– Ну, это… м… розовое и… э…

– Воздушное, – подсказал Дэвид. – Действительно удивительное антигравитационно-воздушное.

– Матерь Божья! – Глаза Дэв были размером с блюдце. Она не была уверена, разрыдаться или начать смеяться. Возможно, и то, и то. – Нет! – Она отодвинулась от платья, будто оно было чумным саваном. – Стойте. – Внезапно она остановилась. – Вы же не думаете, что я одену это, не так ли? – Она обнадеживающе посмотрела на мать, которая не посмела встретиться с ней взглядом. – Я ПРОСТО НЕ ВЕРЮ ЭТОМУ! Никоим образом! Нет! Я не одену этого на свою свадьбу. Я буду похожа на волшебную крестную Золушки… спятившую!

– Но мне нравятся эти большие гибкие цветы на рукавах, – добавил Дэвид, бледно улыбнувшись в ответ на убийственный взгляд Дэв. – Они напоминают те штуки, которые кладут на пол ванны, чтобы не поскользнуться. Только те – в моем доме – выглядят лучше.

– Я это не одену, – объявила Дэв, поднимая подбородок. – Ни за что. – Она покачала пальцем перед носом матери. – И ты меня не заставишь. Мне все равно, что это потребовало 29 часов работы. Нет. Нет. Нет.

– Милая, – успокаивала Джанет. – Свадьба начнется через двадцать минут. Полагаю, ты можешь надеть штаны, в которых приехала. Или решиться, и надеть это платье в стиле… м-м-м… каком-то, я уверена. – Но сомнение в ее голосе было слишком явным. – Так или иначе, у нас нет времени, чтобы найти что-то другое. Ты слишком высокая, чтобы взять что-нибудь из моих вещей.

– Возможно, это не я слишком высокая, – многозначительно сказала Дэв, – а ты – слишком низкая. Ой! – Она не была достаточно быстрой, чтобы уйти от щипка матери.

Дэв начала загибать пальцы.

– Джинсы. Спальный костюм. Мои трусы. Трусы ДЭВИДА. Голая задницы. ВСЕ – лучший выбор, чем это платье!

– Дэвлин, – начал Дэвид, глубоко вздохнув и надеясь, что его страховка покроет возможный ущерб, – Тоби Ягасаки – самый известный дизайнер Японии и кузен императора. Сам император звонил, чтобы сказать, какая честь для его семейства и всей нации, что ты выбрала именно его. В следующем месяце у нас торговые переговоры с Токио. Если ты не наденешь это платье… ну, мне неприятно это говорить, но это может стать роковым шагом.

Именно в этот момент Эшли, Кристофер и Аарон ворвались в комнату. Мальчики были в крошечных смокингах, их волосы были приглажены назад, а щеки разгорелись от игры. На Эшли было бледно-желтое платье, на фоне которого выделялись черные волосы, убранные так же, как и у ее матери.

На секунду, Дэвлин забыла о платье и улыбнулась детям, ее пристальный взгляд был заполнен гордостью.

– Вы выглядите прекрасно, – мягко сказала она.

– Спасибо, мамочка, – ответила Эшли.

– Это твое платье? – Спросил Кристофер, широко открыв глаза.

Дэв сделала каменное лицо.

– Да.

– Ух-ты, – громко сказал Аарон. – Красивое.

– Самое прекрасное, мамочка, – сердечно согласилась Эшли. – Не могу дождаться, чтобы увидеть тебя в нем. Лаура будет так счастлива.

– Ты ведь оденешь его, правда, мамочка? – Спросил Кристофер, дотрагиваясь до ткани; несколько взрослых сказали ему, что все уже готово к церемонии. – Оно такое, как ты и обещала. Я знал, что ты сдержишь обещание!

Дэв закрыла лицо руками и тихо застонала, признавая поражение, и молясь, чтобы Лауре больше повезло с платьем.

* * *

– Прекрати ругаться.

– И не подумаю. – Лицо Лауры было – само отвращение. Они с Дэвлин не виделись со вчерашнего дня, она одевалась в хижине. – Бэт, нет ни малейшей возможности на этой зеленой земле, что я одену подобное чудовище. Ни малейшей.

– Это выглядит не так плохо, как кажется. – Бэт вздрогнула, понимая, что ее ложь была довольно жалкой.

– Черта с два. Я предпочла бы пойти голой. И не оправдывайся торговыми переговорами с Японией. В моем случае это не сработает. Так или иначе, я предпочитаю покупать американские товары. И я видела господина Ягасаки, крутящегося тут. На нем был Армани. И его одежда, – она указала на себя, – не был такой яркой ослепительной отвратительно фиолетовой!

Бэт удалось сдержать усмешку. В основном.

– Это мог быть Армани, но на нем все еще были ярко-зеленые шлепанцы.

– Заткнись.

– Вы с Дэв сказали 'никакого белого', – напомнила Бэт, опираясь плечом о шкаф. Она была одета в хорошо скроенный брючный костюм кофейного цвета, и впервые радовалась, что весит килограмм на 18 больше Лауры, которая с завистью поглядывала на ее одежду.

Лаура с трудом подняла заключенный в фиолетовые рукава руки, чтобы потереть пульсирующие виски.

– Мы не хотели белый потому, что обе состояли в браке прежде. А не потому, что я хотела походить на ШЛЮХУ сегодня.

– Ты не походишь на шлюху.

Лаура молча посмотрела на Бэт.

– Ну, разве что немного.

– Сука-янки.

Бэт вспыхнула смехом. Ей нравилось, как это произносит Лаура, с ее мягким южным акцентом.

– Хорошо, это не совсем ложь. Это – самая отвратительная вещь, которую я когда-либо видела.

Четверг, 30 июня 2022 года

Дэв мерила шагами комнату, она остановилась, взъерошив руками волосы, затем снова начала шагать. Незадолго до того она приказала всем сотрудникам, кроме Дэвида, покинуть дом. Они сводили ее с ума. Обычно спокойная и уверенная, сейчас высокая женщина адски нервничала и даже не могла найти в себе сил, чтобы скрыть это.

Дэвлин не видела Лауру все утро, ее живот скрутился в узел, погода стала мерзкой… И она была уверена – главным образом потому, что Майкл Оакс сказал ей, что никакая косметика не скроет темные круги под глазами.

Ночь для нее была заполнена беспокойными снами, ни один из которых она не помнила.

– Готова поспорить, что ты спала как бревно, Лаура, – пробормотала она, ревнуя к своей возлюбленной, которая никогда, кажется, не возражала против того, чтобы спать отдельно. Дэвлин никогда не любила спать одна, и она не могла сосчитать ночей, когда прокрадывалась в комнату родителей, чтобы улечься между ними. Улыбка коснулась ее губ при этом воспоминании.

Дэв поправила колготки, проклиная эту ужасную деталь туалета, и шлепнулась на стул возле окна в своей детской спальне. Успокаивающе-синие тона этих стен всегда хорошо действовали на ее нервы. Вздрогнув, Дэв вспомнила, что после того, как она привела Саманту домой, она полностью прекратила останавливаться в этой комнате, променяв ее на ту, в которой была кровать королевского размера.