Няка - Таня Танк

– Не вижу смысла в этих проволочках, – отрубила Зина. – Свадьба состоится или в апреле, или никогда. Считаю до трех. Раз… два…

– Хорошо, твое желание для меня закон, – Миша вытер пот со лба. – В апреле так в апреле.

– Первый раз мне делают предложение столь романтичным образом, – фыркнула Зинка. – Просто хочется разрыдаться от умиления! Радуйся: я согласна стать твоей…

– Какое счастье, – на Бекетове лица не было от волнения.

– …немедленно, – подмигнула Зинка и подтолкнула его ко входу в подъезд.

Второй этап тренинга оказался куда насыщеннее. Теперь тренировки длились по часу, и Зина выпивала уже две розовые таблетки – через 20 минут и в конце занятия. Каждый раз Кирилл интересовался, как клиентка себя чувствует. И всегда Рыкова бодро рапортовала:

– Полет нормальный!

Хотя на самом деле это было далеко от истины. Откуда ни возьмись у нее появились головные боли, она просыпалась среди ночи от внезапно участившегося пульса, ей постоянно хотелось пить. Но, помня слова Миши о том, что корректор безопасен, а подобные симптомы наблюдались у четверти пациентов, Зина не тревожилась.

Зато забеспокоилась Корикова.

– Зина, что с тобой творится? После этого гриппа я тебя не узнаю. От тебя остались только скулы, нос и коленки.

– Тебя не понять, – едко отвечала Рыкова. – То гонишь меня в «Аполло», то начинаешь травить из-за худобы…

…В «Аполло» Зина окинула снисходительным взглядом кряжистую фигуру Стражнецкой:

– Чем увенчался сеанс стриптиза? Тебе удалось растопить ледяное сердце Черной шапочки?

– Зина, я пропала, – обреченно ответила Катюшка. – Я не смогла найти всю сумму за два дня, и… и… в общем, вчера адвокат Костика сообщил мне, что он подал на развод. Я даже оправдаться перед ним не могу. Он втихаря съехал, и я понятия не имею, где он теперь.

– Отлично, все идет по плану. Скоро будем гулять на твоей свадьбе с зайцем.

– С зайцем? – Катюшка горестно вздохнула. – А заяц, похоже, вообще меня разлюбил. Представляешь, у него в апреле настолько плотный график персоналок, что мне не нашлось там места!

– Сунь ему деньжат. Припугни Гольцевым, в конце концов. Надо бороться за свою любовь. Мужик сейчас робкий, инертный. Тем не менее, я добилась от своего трюфеля кое-каких подвижек. Вчера мы что-то промямлили насчет свадьбы.

– Ты выходишь замуж за того красавчика? Везет…

– Ой, не завидуй. Квартиры нет, ездит на «жигулях», работает врачом чуть ли на волонтерских началах…

– Но он такой хорошенький, – мечтательно вздохнула Стражнецкая.

– Сама знаю, что иду на мезальянс, но уж больно хорош мерзавец. Слава богу, я могу позволить себе красивого мужа – у меня свой небольшой бизнес.

– Зин, я давно хотела спросить, какой?

– Да так… Информационный.

– Благодарю за комплимент, но вы раскроили на дюймовочку, – Зина с трудом влезла в смётанное свадебное платье и чувствовала себя в нем словно спелёнутой.

– Я кроила по вашим меркам, – без всяких эмоций отчеканила самоуверенная девица с татуировкой на голом черепе. – У меня даже из Москвы шьют и никогда не было никаких претензий!

– Если бы вы не были самой Глорией Пресловуцкой, я бы потребовала немедленно вернуть задаток, – пробурчала Рыкова. – Но, как видите, настоящим профи я готова простить мелкие огрехи…

– Не переживайте, я оставила приличные припуски. Сейчас все расставим… Скажите, а вы не поправились?

– Поправилась? – взвилась Зинка, точно модельерша кольнула ее иголкой.

– Другой причины я не вижу.

Пошив подвенечного платья в модном доме Глории Пресловуцкой стал подарком Миши на их помолвку. Рыкова направо и налево хвасталась щедростью жениха, предвкушая, что их свадебные снимки украсят страницы местного глянца.

Но ликование сменилось недоумением, едва Зинка явилась на примерку. Неужели Глория права, и ее действительно расперло в объемах? Но ведь они снимали мерки всего два дня назад… Мало того, с утра она весила всего 57 кг – на кило меньше, чем три дня назад. Мистика какая-то…

– Полундра! – вечером того же дня проверещала она Кириллу. – Процесс похудения пошел вспять. Надо срочно предпринимать жесткие меры!

– Коррекция идет своим чередом, – мягко отвечал тренер. – Ты неуклонно теряешь в весе…

– …но при этом почему-то не влезаю в свадебное платье.

– Значит, надо прокачивать мышцы. Вес-то уходит, но мышцы пока не в тонусе, вот и расползаются, как кисель.

– У меня на все-про все две недели, – напомнила Зинка.

– Обещаю, что сделаю все возможное.

Через день Бекетов вновь отвез невесту на примерку.

– Что вы опять напортачили?! – заголосила Рыкова. – Оно стало еще теснее.

– Не может быть. Я ослабила на сантиметрик в основных швах…

– И кто вам это разрешал? Если дело пойдет такими темпами, то скоро нам придется делать в швы эластичные вставки!

– Не скандальте, – оборвала ее Пресловуцкая. – От меня еще никто не уходил недовольным.

В примерочную заглянул Миша.

– Не понимаю, что ты так переживаешь, – улыбнулся он. – Что с того, что ты слегка поправилась? Я тебя люблю всякой.

Зинка метнула на модельершу строгий взгляд:

– Будьте любезны, оставьте нас наедине. Нам нужно посовещаться насчет этой анорексической одежки.

Когда Глория вышла, Зинка порывисто обняла Мишу и ловко скользнула руками под его джемпер. Бекетов уткнулся лицом в ее волосы.

– Ух ты, какой гладенький, – прошептала Рыкова. – И почему ты у меня такой недотрога?..

Клан Пащенко пришел в движение.

– Катенок, как ты могла…? – увещевал дочку Папик.

– Папа, я не изменяла ему! Этот неуклюжий тренер запнулся о ковер, сшиб меня с ног, и мы вместе упали на кровать. Это же просто недоразумение! Почему вы все верите Стражнецкому, а не мне?

– Да я не про это, – отмахнулся Николай Юрьевич. – Как ты могла подписать этот бредовый брачный договор?

– Не знаю… не помню… столько лет прошло…

– Вспоминай, вспоминай, это очень важно. Отец для вас из кожи вон лезет, а вы раздариваете такие куски всяким проходимцам!

В комнату вошла Карачарова и поставила перед мужем бокал с коричневатой жидкостью:

– Твой настой шиповника, Коля.

– Нет, Оля, ты подумай, как этот подонок обошелся с Катенком!

– А я всегда говорила: не стоит так слепо верить этому человеку, – холодно отвечала Ольга. – Я, конечно, знаю его только по работе, но интуиция подсказывает мне, что он способен продать родную мать.

– Я понятия не имела, какой он! – зарыдала Катюшка. – Он клялся, что будет добрым и верным мужем!

– Верным?! – лицо Папика исказила ироническая улыбка. – Кстати, кстати… В вашем договоре сказано, что первый из супругов, нарушивший верность, расплачивается с другим добрачным имуществом. Да я на двести процентов уверен, что этот кобель гулял! Я кое-что о нем слышал…

– И ты веришь в этот самопиар? – усмехнулась Ольга. – В определенный период Стражнецкому хотелось иметь репутацию казановы, и он сам распространял о себе разные небылицы.

Папик удивленно посмотрел на жену. Такая трактовка никогда не приходила ему в голову.

– А тот случай, когда я застал его в гостиничном номере с одной красивой брюнеткой в красном платье в горох? – напомнил Николай Юрьевич о хорошо известных Ольге событиях пятилетней давности.

– Коля, – вздохнула Карачарова. – Теперь ты понимаешь, как легко и непринужденно можно создать себе репутацию бабника. Пошел на обед с одной, посидел в кафе с другой, подвез на машине третью… И все – готово! А тебе никогда не приходило в голову, что ни с одной из этих женщин его ничего не связывало?

– Ольга Вячеславовна, скорее всего, вы правы, – шмыгнула носом Катюшка. – За все пять лет брака он ни разу не дал мне повода его в чем-то заподозрить. Ночевал всегда дома, никакого запаха женских духов… какие там еще бывают признаки, что муж завел любовницу?

…Расположившись на кушетке с зимнем саду, Карачарова закрыла глаза и с легкой улыбкой углубилась в воспоминания о событиях последних недель. С удовлетворением вызвала в памяти обескураженное лицо Костика, когда она объявила ему, что не одна в номере. Вот уж не думала, что он так разобидится! Уехал из пансионата, сбросил ее звонок, не ответил на СМС-ку… Но как только узнал о проделках жены, бросился к ней, извинялся, просил совета…

Ольга опять улыбнулась сама себе. Если бы ей было 25 лет, она решила бы, что Костик ее любит. Но ей было 44, и в любовь людей, подобных Косте Стражнецкому, она не верила. В одном она была уверена твердо и непоколебимо: в своей над ним почти безграничной власти.

Да и он был ей словно родной. Прекрасно осведомленная о большинстве его связей, она могла в один миг повернуть бракоразводный процесс на 180 градусов и доказать, что не жена, а муж систематически нарушал супружескую верность. Но Ольга не видела в этом смысла. Ей было интересно: что выгадает ее любовник в результате череды своих хитрых ходов? К какому финалу придет? И станет ли, наконец, счастлив? Об этом в последние год-полтора Костя говорил очень много…