Смысл ночи - Майкл Кокс

— Прочитаю позже, — сказал я, бросая журнал на стол. — Я голоден и хочу наесться до отвала. Куда пойдем?

— В «Корабль и черепаху»! Куда ж еще? — воскликнул Легрис, распахивая дверь. — Я угощаю, старина. Лондон ждет. Берите пальто и шляпу, мистер Глэпторн, и следуйте за мной.

В ноябре 1854 года, когда я сидел с бокалом бренди перед гудящим камином в комнатах Легриса в «Олбани», мне с трудом верилось, что с момента моего переезда из Сэндчерча в Лондон минуло всего шесть лет. Казалось, прошла целая жизнь — столько разных событий, столько радужных надежд, столько жестоких разочарований! Лица в огне, запах сентябрьского утра, смерть и страсть — картины и образы проплывали перед мысленным взором, сливаясь и вновь разъединяясь; сонмы призраков, кружащихся в вечном танце.

— Я никогда никому не говорил, ты знаешь, — негромко произнес Легрис. Он сидел с запрокинутой головой, наблюдая за клубами сигарного дыма, всплывающими к густо затененному потолку. — Никому ни словом не обмолвился, какую жизнь ты ведешь. Если кто спрашивает, я всегда отвечаю, что ты путешествуешь или что я давно не получал от тебя никаких известий. Так и надо, да? Ты этого хотел?

Он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза, но я молчал.

— Не знаю, чем все это кончится, Джи, но если то, что рассказываешь, — правда…

— Истинная правда. Все до последнего слова.

— Тогда я, конечно, понимаю. Ты не Эдвард Глайвер — так почему бы тебе не назваться Эдвардом Глэпторном? Я думал, за тобой гоняются заимодавцы или что-нибудь в таком роде, а ты просто не желаешь признаться. Но теперь я понимаю: ты действительно должен хранить все в секрете, покуда не получишь возможности уладить дело. Но какая история, Джи! Не стану говорить, что я не в силах поверить: я должен верить, раз ты утверждаешь, что это правда. Однако ты еще не закончил, вне всяких сомнений, и я весь внимание, старина. Впрочем… ты хочешь продолжить сейчас же — или предпочитаешь заночевать у меня, а досказать все поутру?

Я взглянул на часы. Десять минут второго.

— Сон отменяется, — решил я. — А теперь позволь мне рассказать еще немного о мистере Тредголде.

Интермеццо

1849–1853

I

Книжный шкаф мистера Тредголда

Верный своему слову, мистер Кристофер Тредголд в должный срок порекомендовал светилу юриспруденции, королевскому адвокату сэру Эфраиму Гэдду, воспользоваться моими педагогическими услугами для обучения лингвистическим знаниям кандидатов в Иннер-Темпл, не имевших необходимой университетской степени, над каковыми особами сэр Эфраим осуществлял надзор, будучи бенчером.[117] Эти обязанности нисколько меня не тяготили, и я легко выполнял их наравне со своей ежедневной службой у Тредголдов — о ней я расскажу чуть позже.

Сердечная приязнь, выказанная мне мистером Тредголдом при первой встрече, проявилась и в первый день моей работы. Сразу по моем прибытии в контору на Патерностер-роу Фордайс Джукс препроводил меня в кабинет старшего компаньона на втором этаже. Джукс являлся одним из старейших сотрудников фирмы и восседал за высокой конторкой при входе, подобно привратнику встречая клиентов и отводя на второй этаж, к одному из компаньонов.

Он восхищался мистером Тредголдом сверх всякой меры, но в самом скором времени проникся не меньшим почтением и ко мне, хотя едва знал меня. Неизменно услужливый и учтивый, он отрывался от работы и торопливо вскидывал голову, чтобы улыбнуться или приветственно кивнуть мне, всякий раз, когда я проходил мимо.

Я с первого взгляда невзлюбил Джукса с его бычьей шеей и толстым приплюснутым носом. Он носил короткую стрижку, как у обитателя работного дома, и зачесывал волосы со лба так, что они топорщились черным ежиком. Из-за прямой линии стрижки над ушами и на шее вся прическа производила впечатление диковинного головного убора, надетого поверх самой обычной шапки волос. Я терпеть не мог и паршивую собачонку Джукса, и его багровую чисто выбритую физиономию с хитрым и сладким выражением. Он постоянно прищелкивал пальцами, тряс головой или почесывал макушку, а в крохотных зеленых глазках мерцал тревожный огонек, который никогда не разгорался вовсю, но скрывался и таился в глубине взора, точно наемный убийца, то и дело исчезающий в дверных проемах и подворотнях в ходе преследования своей жертвы. Все это вызывало у меня стойкое отвращение к Джуксу.

Вскоре он начал оказывать мне столь назойливые знаки внимания при каждой утренней встрече, что я вообще прекратил пользоваться передней дверью и стал подниматься в свой кабинет по боковой лестнице. Тем не менее я часто сталкивался с ним по окончании рабочего дня на улице, где он поджидал меня. «А, вот и вы, мистер Глэпторн, — говорил Джукс своим несуразно тонким голосом. — Я подумал, мы с вами можем прогуляться до дома вместе. Приятное общество и дружеская беседа в конце дня — что может быть лучше?»

Свой в высшей степени нежелательный интерес ко мне Джукс обнаружил при первом же моем появлении на Патерностер-роу. Когда я вошел в переднюю дверь, он выскочил из-за конторки и принялся подобострастно кланяться.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, мистер Глэпторн, — сказал он, энергично тряся мою руку. — Огромная честь. Надеюсь, мы с вами будем много общаться, не только в служебное, но и во внеслужебное время. Мы ведь живем по соседству, знаете ли. Новая кровь здесь всегда приветствуется, сэр, — своего рода смазка для огромного механизма фирмы, верно? Мы должны двигаться вперед, не так ли, мистер Глэпторн? Да, конечно. Как умно со стороны старшего компаньона пригласить вас к нам — но ведь мы и не ожидаем от старшего компаньона ничего другого.

Он продолжал в таком же духе, покуда мы не дошли до кабинета мистера Тредголда. Отвесив еще один раболепный поклон, он провел меня в комнату, а потом, не переставая почтительно кивать, вышел и бесшумно затворил за собой дверь.

Старший компаньон с лучезарной улыбкой встал из-за стола.

— Добро пожаловать, добро пожаловать, мистер Глэпторн! — воскликнул он, сердечно пожимая мне руку. — Прошу вас, присаживайтесь, сэр. Не угодно ли вам чего-нибудь? Мне позвонить, чтобы подали чаю? Утро нынче прохладное, правда? Не желаете ли придвинуться поближе к камину?

Он рассыпался в подобных изъявлениях заботы и внимания еще несколько минут, покуда я не убедил его, что нисколько не замерз и не нуждаюсь ни в каких согревательных напитках. Затем я поинтересовался, какого рода служебные обязанности мне предстоит выполнять.

— Обязанности? А, ну да. Обязанности, конечно же, имеются. — Он протер монокль и одарил меня ангельской улыбкой.

— Могу ли я спросить, мистер Тредголд, в чем именно они заключаются?

— Разумеется, можете. Однако сначала, мистер Глэпторн, я полагаю нужным немного рассказать вам о моих коллегах. Наша фирма называется «Тредголд, Тредголд и Орр», но в настоящее время Тредголд здесь только один — я сам. Мистер Дональд Орр является младшим компаньоном. Еще есть мистер Томас Инграме. У нас шесть клерков, включая мистера Джукса, старшего по положению среди них. Мы занимаемся самой разной практикой. Уголовные дела, разводы, банкротства, случаи неплатежеспособности (по ним специализируется мистер Дональд Орр), управление поместьями и прочей частной собственностью и тому подобное. Ну и конечно, мы представляем интересы множества известных особ.

— Вроде лорда Тансора?

— Совершенно верно.

— В какой же области вашей разнообразной практики вы задействуете меня?

— На мой взгляд, вы просто созданы для этой работы, мистер Глэпторн, и превосходно с ней справитесь.

— О какой именно работе идет речь, мистер Тредголд?

— Так… дайте подумать. Возможно, для начала вам захочется просмотреть кое-какие бумаги по делу о банкротстве, которое мы ведем с недавних пор. Такое занятие доставит вам удовольствие?

— Я здесь не для того, чтобы получать удовольствие, мистер Тредголд, — ответствовал я, — а для того, чтобы доставлять удовольствие вам.

— Но я и так премного доволен, — вскричал он, — и буду просто безмерно рад, коли вы любезно согласитесь ознакомиться с упомянутыми бумагами.

— Позвольте спросить, требуется ли от меня еще что-нибудь помимо ознакомления с данными документами?

— Не на сей раз. Пойдемте!

С этими словами старший компаньон подхватил меня под руку и провел по коридору в темную комнатку с большим письменным столом посередине и весело потрескивающим камином.

— Подождите здесь, пожалуйста, — попросил он. Через несколько минут он вернулся с толстой кипой бумаг, которую положил на стол.

— Вам будет удобно здесь?