Кот Артур и ловушка для Земли - Фред Адра

Да не, не может быть. Он же учитель!

— Почему ты решила, что я пришелец?

Вместо Марины ответил ее сосед по парте — волчонок с прилизанной шерстью и очень наглым взглядом:

— А это просто. Пришли, залезли на стол. Как-то это не по-земному. Верно, учитель Константин?

— Правильно, учитель Артур? — добавила Марина.

Снова всеобщий смех.

Константин начал понимать, что происходит, — он помнил такое из собственного школьного опыта. В его классе была компания ребят, которые считали себя особенными и самыми крутыми. Их особенность и крутизна держались единственно на самомнении. Константин же, который всегда был одиночкой, считал этих ребят придурками и снобами. (Он-то точно знал, что куда круче и особенней их.) Заправляли в той компании избалованные детишки из богатых семей, считавшие, что им по праву рождения принадлежит весь мир, а все обитатели этого мира по жизни им обязаны.

И теперь, глядя на Марину и ее приятеля-волчонка, Константин узнавал в их нахальных мордах своих бывших «особенных» одноклассников. А судя по тому, как сидящие вокруг них зверята подхалимски хихикают, они в своей компании — лидеры.

«Проверяют меня, — подумал Константин. — Если я покажу слабость, они перейдут к настоящим издевательствам, и тогда кирдык моему учительскому авторитету. Ну уж нет! Хоть я и не учитель, свой авторитет на поругание не дам!»

Он решил пока не реагировать на провокации, чтобы не обострять ситуацию. Но если они захотят войну, они ее получат. Они ведь считают его учителем, а значит, ожидают реакции учителя. И в этом их ошибка…

Как ни в чем не бывало Константин уселся за учительский стол и пробежал взглядом классный журнал.

— Сегодня я должен провести у вас уроки математики, истории и литературы. Это слишком долго. Так что я проведу все уроки одновременно.

Ученики, уже было расслабившиеся после легкого «испытательного» хамства своих одноклассников и вовсю шушукавшие, смолкли и захлопали глазами.

Константин сделал вид, что ничего необычного не происходит.

— Что вы проходили на прошлом уроке истории? Вот ты, Андрей, мой любимчик, скажи что?

— Я болел! — немедленно отозвался лохматый котенок.

«Типичный я», — мысленно порадовался Константин, а вслух произнес:

— А если бы не болел, то что бы тогда проходил?

— Эээ…

— Ну, сымпровизируй!

— Открытие Америки! — осенило Андрея.

Константина такая тема устраивала — об открытии Америки он слышал. Правда, лишь то, что ее когда-то кто-то открыл, но и это немало.

Вокруг забормотали:

— Но мы не это проходили на прошлом уроке…

— Цыц! — немедленно пресек ропот Константин. — Открытие Америки важнейшая тема! Не верите, спросите американцев! Вот ты, Марина, — обратился он к нахальной лисице. — Скажи, кто открыл Америку?

— А разве вы не знаете?

«Опять провоцирует».

— Нет, не знаю. — Константин произнес это особым тоном, означающим «знаю лучше всех, а теперь проверим, знаешь ли ты».

— Америку открыл волк по имени Голуб, — снисходительно сообщила Марина.

— Допустим, — уклончиво ответил Константин, потому что не был уверен, действительно ли Америку открыл волк Голуб или Марина над ним издевается. В любом случае ее следует поставить на место. — Тогда реши задачу. Сколько Америк открыл бы Голуб, если бы совершил свое путешествие три раза плюс еще два?

— Пять.

— Неправильно! Один раз! Нельзя открыть уже открытую Америку!

— Где же здесь математика? Это логика!

— По-твоему, математика не логична?

— Да что вы за учитель такой! — возмутилась Марина, и Константин с удовлетворением отметил, что нахальное выражение наконец слетело с ее морды.

— Я обалденный учитель. Всякий, кто согласен, получит пятерку. Класс?

Почти все ученики подняли лапу. Константин осуждающе покачал головой.

— Я действительно обалденный учитель, но мне кажется, что вы неискренни. Поэтому пятерку получит только тот, кто ее заслужит.

— Так нечестно! — раздались недовольные возгласы.

— Нечестно ставить заслуженные отметки? — удивился Константин. — Ребята, у вас странное представление о честности. Но вернемся к нашим урокам. Которых, напоминаю, у нас сразу три: история, литература и математика. Вот ты! — Константин указал на одного из учеников, зайчонка. — Напишешь сочинение.

Зайчонок испуганно дернул ушами.

— А почему только я?

— Так честнее. Один на один. Один ученик против одного учителя. Тема: «Какие книги по геометрии читал Голуб по пути в Америку».

— Откуда мне знать, какие книги он читал!

— Я что сказал написать?

— Сочинение…

— Ну так сочини!

Зайчонок насупился.

— А чё я-то? Небось вашего любимчика Андрея не заставляете сочинение писать!

— Справедливый упрек, — кивнул Константин. — Однако не беспокойся, для Андрея я тоже припас задание.

Теперь уже встревожился котенок Андрей.

— Серьезно?

— Конечно. Встань. Для тебя, любимчик, у меня тест. Сразу по всем трем предметам. Вопрос: сколько книг о Средневековье прочитал друг учителя Евгений? Варианты ответов: «а», «б», «в» и «г». Итак?

— А какие ответы?

— «А», «б», «в» и «г»! Выбирай!

— Ну… «б»?

— Отлично! Садись, пять! — Константин повернулся к зайчонку: — Видишь, справедливость восторжествовала. Пиши сочинение.

Волчонок, сосед по парте лисички Марины, поднял лапу:

— У меня вопрос. — Его глаза недобро сверкнули.

Константин махнул лапой — спрашивай, мол.

— На кого вы учитесь?

— Это вы учитесь, — заметил Константин.

— Ну да, в школе. А вы в университете, так сказала директор Циркюль. Что вы изучаете?

Константин замялся и начал судорожно вспоминать, что изучают Артур и Денис. Вспоминалось плохо.

— Ну, много чего. Последние микроны учу. Разумные очки всякие. В космических пришельцах я большой дока.

— Какие-то странные дисциплины, никогда о них не слышал, — усмехнулся волчонок. — Теперь вижу, что папа был прав.

— Это в чем же?

— Он у меня крупный бизнесмен, и я унаследую его империю. Так вот, он говорил, что университеты — для неудачников, которые даже не способны что-нибудь унаследовать. Ну, вроде вас.

Константин в душе фыркнул. Этот наследник папиных миллионов думал его оскорбить. Дурачок, ему и невдомек, что «учитель» тоже считает, что университетская учеба — чушь и напрасная трата времени. Однако надо притвориться, что слова ученика его задели, — этого требует конспирация. А заодно и осадить зарвавшуюся мелюзгу.