Бутлегеры - Олег Злотников

Виталий начал аккуратно выставлять коробочки с драгоценностями на стол, а мы сгрудились возле него, с интересом разглядывая изделия, которые он доставал. А посмотреть было на что. Хозяин дома обладал отменным вкусом и отбирал для себя настоящие произведения ювелирного искусства. Казалось, что мы попали на некую передвижную выставку запасников алмазного фонда.

Постепенно весь стол наполнился разнообразными кольцами, кулонами, сережками и колье, но настоящим украшением экспозиции стала корона, какими украшают головы победительниц конкурсов красавиц.

- Это не ваша? - спросил Вязов Ирину.

- Нет. Это реквизит, - усмехнулась она. - Тимофей Васильевич является одним из учредителей конкурса "Горноуральская красавица", и специально для него изготовил на свои деньги эту корону. Так что она принадлежит ему.

- Понятно, - кивнул Виталий. - Только я подумал, что корона идеально подошла бы к вашей головке. Такой, как вы, я и представлял нормальную горноуральскую красавицу.

Одной этой фразой Виталий моментально завоевал расположение Ирины. Теперь она значительно лояльнее стала воспринимать всегда неприятную процедуру обыска и даже помогла Вязову разгружать сейф. Между тем оттуда на свет божий появилась коллекция значков. Но отнюдь не таких, какие собирают пацаны в пионерском возрасте, а довольно редких. Во-первых, значки были юбилейные, выпускавшиеся небольшими партиями к круглым датам крупных предприятий и организаций, а во-вторых, не просто юбилейные, а изготовленные с использованием драгоценных камней и металлов. Осмотрев коллекцию, Вязов повернулся к Зуеву и спросил:

- Серега, а ты почему не сказал, что Пахомов является почетным сыскарем уголовного розыска?

После чего продемонстрировал ему серебряный значок "70 лет уголовному розыску". Зуич скрежетнул зубами, но тут же, что-то увидев, хитро улыбнулся и сказал Виталию:

- Но ты же тоже не сказал, что Пахомов является почетным обэповцем.

А потом ткнул пальцем в маленький значок с позолотой и алмазной крошкой, выпущенный к 60-летию службы БХСС-БЭП в количестве всего нескольких экземпляров для высшего руководства службы. Наличие таких экспонатов лишний раз убеждало во всевластии денег и отнюдь не способствовало оптимистичному отношению к нашей действительности.

Кроме ювелирных изделий и юбилейных значков в сейфе ничего не было. Нас же прежде всего интересовали документы, однако ни одной бумажки, связанной с коммерческой деятельностью Пахомова мы так и не нашли. А жаль, поскольку дома коммерсанты обычно хранят те документы, которые не хотят оставлять на работе и желают сохранить в тайне.

Таким образом наши надежды обнаружить при обыске документы, которые бы позволили привязать его к уголовному делу в отношении Зубарского, не сбылись. Но оставалась еще надежда отыскать чего-нибудь запрещенное, что бы позволило возбудить уголовное дело в отношении самого Тимофея Васильевича. Лучше всего для этой цели подходили наркотики и оружие.

После того, как все драгоценности были сняты на видео, сфотографированы и аккуратно сложены обратно в сейф. Вязов, обращаясь к Зуеву, произнес:

- По нашей части ничего нет. Может быть, вам повезет больше. Дальше командуй парадом ты.

Зуев кивнул и повернулся к Ирине:

- Слышь, подруга, говорят, твой хозяин большой любитель оружия. Где он его прячет?

Та пожала плечами и с таким видом, будто ей задан детский вопрос, ответ на который известен каждому, сказала:

- В гостиной.

Естественно, что мы все тут же переместились в гостиную. Информация об арсенале в доме Колчедана подтвердилась. Вот только оружие оружию рознь. То, которое находилось в гостиной, было предназначено не для защиты и нападения, а для ублажения тщеславия хозяина. Конечно, для кухонных разборок оно бы сгодилось, но являться с ним, скажем, на бандитскую стрелку стал только идиот.

В общем, в гостиной мы обнаружили некое подобие музейной экспозиции по холодному оружию. Вдоль стен под стеклом на красном бархате покоились флотские кортики, казацкие шашки, самурайские мечи, шпаги, рапиры, а так же в единственном числе присутствовали кирасирский палаш и янычарский ятаган. Не думаю, что эти экспонаты имели музейную ценность. Не перевелись еще умельцы, которые могут изготовить и стилизовать под старину что угодно.

Мы не стали долго задерживаться в оружейной комнате. Стало ясно прицепиться к Колчедану не за что. Но раз уж пришли, то решили осмотреть все до конца. Вязов попросил Ирину стать нашим гидом, и она не смогла ему отказать. Сначала "госпожа референт" провела нас по другим помещениям дома, где мы смогли оценить, как выглядят широко рекламируемые натяжные потолки, а так же достоинства лучших образцов европейских отделочных материалов и сантехники. Потом спустились в подвал, ознакомились с оборудованием сауны, спортивного зала и биллиардной. Экскурсию продолжили во дворе. По ковровой дорожке прошлись от дома до деревянной русской бани, наскоро осмотрели фруктовый сад и псарню, после чего направились к открытому бассейну с фонтаном посередине. В бассейне мирно сосуществовали небольшие осетры и какие-то красные рыбки, должно быть форель.

- Да, молодец, Тимофей Васильевич, устроил себе быт, как в песне, отметил Виталий.

- Не поняла. Почему? - поинтересовалась Ирина.

- В застойные времена была популярной одна песня, выражающая бытовые чаяния русского народа. Она представляет собой рассказ простого советского дипломата: с кем он живет, дружит, что пьет, ест, курит и тому подобное. И есть в ней такие строчки: "А что я ем? А ем я осетрину. Простую русскую еду. Простую русскую еду, ловлю ее в своем пруду", - напел Вязов.

Ирина посмеялась и заметила:

- Красиво жить не запретишь!

- Однако, мне бы очень хотелось кое-кому это запретить! - заявил Виталий.

- Вы предлагаете вернуться к военному коммунизму? - с сарказмом спросила Ирина.

- Нет, я предлагаю вернуться в дом, подписать протокол и распрощаться, - отрезал Вязов.

От обыска остался неприятный осадок. Дело было не в том, что он закончился для нас безрезультатно. И не в зависти к роскоши, которой окружил свой быт Пахомов. В последние годы все мы уже привыкли к социальной несправедливости и к тому, что герои труда едва сводят концы с концами в то время как жулики сорят деньгами. Мы уже убедились в правоте бальзаковских слов, что за каждым большим состоянием стоит преступление и смирились с этим. А особенно паршиво на душе стало от осознания, что грязные колчедановские бабки оказались для кого-то сильнее ментовской чести.

Вскоре после возвращения в райотдел к нам в кабинет заглянул Зуев и сообщил, что когда "уголки" малость поучили уму-разуму охранника, который не хотел нас пропускать на территорию особняка Пахомова, тот в оправдание своей ошибки рассказал очень интересную вещь. Оказывается, незадолго до нашего приезда в будку охранников у ворот заглянул Тимофей Васильевич собственной персоной, сказал, что к нему едут менты с обыском и распорядился их не пущать, после чего спешно сел в машину и укатил через запасной выезд. Из этого следовало, что Колчедана кто-то предупредил о наших планах. И этот кто-то мог быть только свой!

РАННИЙ ГОСТЬ - К ХЛОПОТАМ

Кто говорит, что ранний гость к дождю, кто - к письму, а я утверждаю - к хлопотам. Может быть, ходящий в гости по утрам поступает мудро, но почти наверняка он идет по срочному делу, которое потребует от хозяев определенных хлопот.

В понедельник с утра пораньше к нам в гости заявилась Виолетта. Она терпеливо дождалась, пока у нас не закончится оперативка и пока Вязов не вернется от секретаря, и лишь потом смогла излить душу.

- Да что же это такое делается?! - возмущалась она. - Неужели совсем нет управы на наше рыночное начальство?! Оно уже вконец обнаглело. Последние остатки совести потеряло. Стою я вчера вечером, торгую, никого не трогаю. Подходит ко мне Зубарский, а с ним еще три головореза из бандитской крыши. "Ну, так ты будешь бабки за павильон платить или как?" - спрашивает. Я ему говорю: "Подожди немного, нет у меня сейчас денег таких. Перекручусь немного, займу и заплачу". А он мне объявляет: "Все, ждать больше не буду! Убирай к чертовой матери свой лоток, я на этом месте новый павильон строить буду". Ну, слово за слово, поругались мы с ним. А потом он своим гориллам говорит: "Выкиньте эту лярву с моего рынка вместе со всем ее барахлом! Чтобы духу ее больше здесь не было!" Один бугай как даст ногой по моему лотку, у меня весь товар на землю попадал. Они по нему потоптались. Потом собрали все в охапку и через забор рынка выкинули. Короче, выгнали меня. А Зубарский стоял, наблюдал и ухмылялся. Ублюдок!

В выражениях Виолетта не стеснялась:

- Гады, подонки, мразь! Нашли жертву, беззащитную женщину. Но я им этого так не оставлю. Особенно этому подлецу Зубарскому. Я ему отомщу. Жестоко отомщу! А вы тоже хороши, менты-защитнички. Ну сделайте что-нибудь с этими козлами!