Посыльный "серой стаи". Книга 1. Гонец из прошлого - Сергей Задонский

— О таком варианте я даже и не мечтал, Владимир Николаевич. Спасибо! с чувством сказал Сергей.

— Свои люди, сочтемся. Но не думайте, что и дальше будет так просто, думая о чем-то своем, сказал военный атташе. — Да, кстати, ваши соседи по номеру как себя ведут?

— О подводной лодке не было сказано ни слова, — понимая смысл вопроса Голубева, ответил Сергей.

— Значит, тоже ничего определенного!

— Почему «тоже»?

— Вы заметили, кто и где живет в нашей гостинице? — вопросом на вопрос ответил Сергею Голубев.

— Нет, вообще не обратил внимания.

— Второй этаж заняли группа американцев и два немца, которые приехали в Трабзон на второй день после того как море выбросило лодку. На третьем мы вместе с турками, которые въехали в гостиницу в тот же день, что и мы. На четвертом наши соотечественники. Прилетели сюда два дня назад спецрейсом из Москвы.

— Этих я заметил. Молодые ребята со всем джентльменским набором «новых русских»: дорогие костюмы, мобильные телефоны, даже здесь в прокате автомобилей взяли дорогие джипы с затемненными стеклами.

— Правильно. Турки, понятно, приставлены следить за нами и прослушивать наши разговоры. Кстати, они довольно прилично говорят по-русски. Американцы и немцы весь день проводят в порту, в свободной зоне и на набережной, якобы готовятся к международной конференции по морскому праву и обеспечению безопасности морских перевозок. Не обходят они вниманием и подводную лодку. Но и их интерес к этой субмарине можно как-то объяснить. А теперь вы, сугубо гражданский человек, ответьте мне: зачем «новым русским», ребятам с бритыми затылками и золотыми цепями, понадобилась эта лодка?

— Как, и им тоже? — в один голос изумленно воскликнули Сергей и Александр.

— Да, и им тоже. И, наверное, даже в большей степени, чем американцам, немцам и туркам, вместе взятым. Они уже успели обследовать лодку с носа до кормы и от киля до рубки. Но, судя по их беспорядочным действиям, они либо ничего не нашли, либо не знают, что искать, и уповают на случай.

— Да, деньги великая вещь, да еще, если их много, они зеленого цвета и называются долларами, — риторически заметил Александр, хотя всем присутствующим было понятно, как именно могли оказаться эти ребята на подводной лодке.

— И ваш друг, Сергей Альбертович…

— Какой… мой друг? — запнувшись от неожиданности, тихо спросил Сергей.

— Ваш друг, Василий Семенович Макаров, со своими ребятами тоже успели посетить лодку. Вот так-то. А удастся ли нам проделать то, что сделали они, — ещё не известно. Ведь мы не знаем самого главного, как, впрочем, я думаю, и все они — что нужно искать на этой старой подводной лодке?

— Хорошо. Владимир Николаевич, Саша, я вам расскажу. У меня есть один знакомый. Считаю, что пока нет нужды говорить, кто он такой и что нас с ним связывает. Полагаю, что после нашего возвращения мы с ним встретимся, и он вам подробно все расскажет. Но на сегодняшний день я и сам мало что знаю. Он давал мне кое-какие документы, и газету в том числе, — обращаясь к Александру, сказал Сергей, — но часть их не так давно была у меня похищена, кстати, не без помощи нашего Макарова, а из того, что осталось, трудно составить ясное представление о существе вопроса.

— А теперь о подводной лодке, — снизив голос до полушепота, произнес Михайлов. — Мой знакомый просил выяснить только одно — номер субмарины.

— Это практически невозможно! — возразил Голубев. — За полвека, что лодка пролежала на дне Черного моря, пусть даже и неплохо сохранившись… Ни о каком номере не может быть и речи.

— Но те лодки, которыми интересуется мой знакомый, не имеют номера корабля в общепринятом понятии, то есть нанесенного краской. По его словам, это какая-то специальная серия лодок, и номера на них вырезаны из металлических листов и приварены или привинчены на рубках. Вот он и хотел узнать, не из этой ли серии трабзонская субмарина?

— Судя по возне вокруг нее, из той самой — в этом можно не сомневаться, — вставил слово Богуславский. — Владимир Николаевич, вы моряк, вам и карты в руки.

— Теперь кое-что становится на свои места, но я думаю, что, несмотря на все принятые нами предосторожности, кто-то попытается нас, а точнее вас, Сергей Альбертович, спровоцировать на определенный поступок.

— А как они могут это сделать?

— Просто. Устроят по просьбе Генконсульства осмотр лодки, но по каким-то обстоятельствам, весьма важным, заметьте, не допустят возможности посторонним приблизиться к ней.

— Но это возможно только в том случае, как вы верно заметили, если они знают, что искать на лодке, — добавил Михайлов.

— Правильно. А если они не знают, что искать, но догадываются, что в Трабзоне на сегодняшний день есть люди, которые это знают, то каковы их действия?

— Разрешите, Владимир Николаевич, — начал Богуславский. — В таком случае они должны вынудить нас самих показать то, что им нужно. Будем плясать от печки. Во-первых, почему они заинтересовались именно этой лодкой? Потому, что лодка своей конструкцией или предназначением отличается от остальных. Они это поняли и сейчас её исследуют.

— Сразу же в качестве присутствующего здесь моряка, как ты недавно заметил, вставлю ремарку. Месяца три назад в турецких газетах прошло сообщение, что недалеко от Синопа штормом выбросило останки потопленной немецкой подводной лодки, корпус которой до такой степени подвергся коррозии и проржавел, что разламывался в волнах на глазах у местных жителей. Подвожу итог сказанному: наша субмарина за полвека в соленой воде не сгнила и даже с виду практически цела и невредима. Далее, внутрь лодки для её сохранности был закачан какой-то газ, скорее всего из разряда инертных, то есть лодку не просто бросили и затопили, а законсервировали на длительное время, на будущее. Только у тех, кто это делал, по-видимому, будущего не оказалось. И, наконец, раз подводная лодка за полвека никогда ранее не всплывала, то можно сделать вывод, что она где-то стояла, быть может…

— …на подводной базе или на чем-то подобном, верно? — не выдержал Михайлов, напряженно слушая военного атташе. — Я даже помню книжку с похожим эпизодом о немецкой подводной лодке «Летучий Голландец»: роман, кажется, называется «Секретный фарватер», правда, автора не помню.

— Платов. И даже может быть, что ваш знакомый, Сергей Альбертович, знаком с автором этой книги и подарил ему данный сюжет. Будете в отпуске в Москве, попробуйте с ним встретиться, если он ещё здравствует.

— Таким образом, по первому пункту стало кое-что вырисовываться, сказал Александр. — С вашего разрешения, я продолжу. Во-вторых, не допустить нас к лодке они могут и в том случае, если они не знают, что искать. Тогда «нашим друзьям» просто останется занять выгодную позицию и наблюдать за всеми, кто проявляет к лодке хотя бы малейший интерес, а уж потом вытащить нужные сведения из человека или группы людей. Отсюда вытекает и третье: кому-то из нас, скорее всего тебе, Сережа, они подстроят какую-нибудь пакость. Ну, там, контрабанду, наркотики, девочек, ты понимаешь меня. В обмен же за гуманное с их стороны отношение к тебе и сокрытие местными официальными лицами и органами власти, а равно товарищами американцами, немцами и «новыми русскими» твоих преступных действий и фактов нарушения международных законов на территории Турции попросят тебя рассказать обо всем, что у тебя связано с этой старой немецкой подводной лодкой. А может, даже попробуют завербовать — и такое исключать нельзя.

— Сергей Альбертович, Саша расписал все толково. Но все равно ваше слово последнее. Мы можем узнать то, что вам надо, уже сегодня, но в таком случае мы рискуем нарваться на неприятность. Есть и другой путь, он более безопасный, но никто не может сказать, на сколько времени он растянется.

— Нет, мне и моему знакомому подходит только первый путь. Да, и ещё перед одним человеком у меня есть обязательства, но об этом как-нибудь потом, — вспомнив погибшего Георгия, сказал Сергей.

Глава 44

— Ну-с, продолжим, Сергей Валентинович! — раздался голос старшего из прибывших для беседы с Васильченко сотрудников одной из спецслужб.

— Я думаю, что мы только начинаем, — тут же парировал Васильченко. — И начнем мы именно со знакомства. В противном случае позвольте мне откланяться. — В динамиках послышался отчетливый стук каблуков.

«А Васильченко не так прост, как кажется: такие могут пригодиться. Надо будет, чтобы Федоткин принес мне его личное дело и побольше раскопал о нем», — рассудил про себя Антипов.

— Мы и собирались это сделать, — ответил второй. — Разрешите представиться. Старший оперуполномоченный отдела по расследованию фактов коррупции городского управления ФСБ капитан Чаплыгин Александр Григорьевич.