Невинные дамские шалости - Татьяна Полякова

— Но план у тебя есть? — забеспокоилась я.

— Возможно. Это зависит от того, продолжаем мы работать в паре или ты в принципе не желаешь иметь со мной дело.

— Продолжаем, — проворчала я. — Хотя даже во спасение говорить гадости было ни к чему, мог бы выразиться как-то иначе, а то выходит, ты меня на дороге подобрал, точно я какая-нибудь шлюха…

— А где я тебя подобрал на самом деле? — наморщил лоб Пашка.

— Это я тебя подобрала и очень об этом сожалею.

— Ладно. Я уже извинился, больше не буду. Обещаю выбирать слова и выражения. Идет?

— Идет.

— Вот и отлично. Какая у нас сейчас главная задача? — спросил Пашка.

Я задумалась.

— Найти мента?

— Что мент? Мент и до утра подождет, никуда не денется. Главная задача — восстановить пошатнувшееся доверие, скрепить союз.

— Я не буду скреплять его в машине, в центре города, даже если улица без единого фонаря.

— Кто говорит о машине? — обиделся Пашка. — Здесь ноги путем вытянуть невозможно. Едем в одно тихое место и пересидим, то есть перележим там до утра. А утром начнем на мента охотиться. Да… вот еще что: прошу помнить, что я герой и в момент скрепления союза относиться ко мне соответственно. С полным пониманием, душевной чуткостью и желанием угодить.

— Я убью тебя, придурок, — пообещала я.

— Придурка уберем, глагол поменяем, и будет самое то.

— У меня голова болит, — сказала я. — Просто невыносимо болит, ты не мог бы заткнуться, хоть ненадолго?

— Желание дамы — закон, — хмыкнул Пашка и наконец-то тронулся с места.

В темноте мы плутали немыслимыми переулками, пока не оказались перед зданием с надписью «Баня». Признаться, я не удивилась. Пашка загнал машину в гараж в соседнем дворе и, взяв меня за руку, повел к боковой двери. Позвонил, с трудом нащупав в темноте кнопку звонка, и стал ждать. Где-то через минуту мужской голос спросил:

— Чего надо?

— Я это, открой… — отозвался Пашка.

Дверь распахнулась, и я оказалась в уже знакомом коридоре, в компании со Свистуном, которого по-настоящему звали Димкой.

— О, знакомые все лица! — хмыкнул он, глядя одновременно и на меня, и на Пашку, после чего, хохотнув, заметил: — Павлик, должен сказать, она тебе не пара. Еще одной бутылки ты можешь не пережить.

— Заткнись, а? — попросил тот. — Мне только что опять по башке съездили. Как можно жить в этом городе?

— Опять она? — ахнул Свистун.

— Нет, с ней мы теперь дружим. Ребятки Мальчика. Скажи, зачем я им сдался?

— Мама моя, — веселости в Димке-Свистуне разом поубавилось. — Им точно ты был нужен или с кем спутали?

— Вот она им нужна. Теперь, конечно, и я. Раз ребята остались на дороге с разбитыми рожами, а один и вовсе коньки отбросил.

— Паша, ты дурак, — грустно констатировал друг и соратник. — Кто ж из-за бабы с братвой воюет? Я считал тебя талантливым парнем, возлагал большие надежды. Намекни, что я должен сказать на твоей могиле, чтобы сделать тебе приятное?

Все эти разговоры мне страшно не нравились, я косилась то на одного, то на другого и пыталась понять: дурака они валяют или все действительно так плохо?

Мы прошли в комнату, памятную мне по прошлому визиту, и взяли из холодильника по бутылке пива.

— А это точно были ребята Мальчика? — поразмышляв, спросил Свистун.

— Точно. Одного я знаю, он вечно в казино у Бути сшивается. Он меня вроде не признал, но это вопрос времени. Кое-что меня беспокоит: мы ехали с одной дачки, а в городе нам сразу на хвост сели, точно ждали.

— Может, случайность?

— Случайно знали, что девка в моей машине?

— А что ты думаешь?

— Думаю, Андрюха меня сдал, Карась. У него двоюродный брат у Мальчика на побегушках, вот и стукнул, гад… тоже, дружок называется.

— Туманно очень… Выходит, Мальчик уже был в курсе, что ты себе заботу нашел и с девкой болтаешься, и искать начал. — Свистун тяжко вздохнул. — Был Кочан, теперь еще и Мальчик. Ты мой лучший друг, и мне грустно видеть, как человек пропадает из-за… — В этом месте он покосился на меня и крякнул, а я решила вмешаться:

— Пашка, почему этот Мальчик решил меня ловить? Ведь сам отпустил, я же подсадная утка…

— Была. Теперь кое-что изменилось. «Ауди» нашлась, а в ней ни шиша. Мальчик осерчал и хочет побеседовать еще разок, авось ты и скажешь что-нибудь интересное.

— Я ничего не понимаю, — честно призналась я.

— Ну и не надо. Береги извилины, не напрягайся. У тебя есть герой, готовый за тебя в огонь и воду. Мальчик хотел найти убийц курьера — мы их найдем. Одного-то уж точно… Вот что, радость моя, мы с Димкой малость поболтаем в соседней комнате, а ты приляг, отдохни и подготовь себя к скреплению союза. Подумай, чем ты меня, к примеру, можешь удивить или просто порадовать?

На этот раз ругаться с ним мне не хотелось, уж очень напугали открывшиеся перспективы и все возрастающее число врагов, я послушно устроилась на диване и попыталась понять, что происходит. Жизнь выглядела нелегкой и чрезвычайно запутанной.

Пашка с Димкой удалились, я слышала их голоса за стеной, но слов не разбирала и от мысли подслушивать сразу же отказалась. Легла, накрылась Пашкиным пиджаком и только тогда поняла, как я устала.

Пашка пришел уже под утро, вытащил откуда-то одеяло, осторожно укрыл меня и еще долго стоял, молча что-то во мне разглядывая… Потом пододвинул кресло и устроился в нем, вытянув длинные ноги на валик дивана. Я выглянула из-под одеяла: Пашка спал, я взяла его ладонь и прижалась к ней щекой. «Конечно, у меня есть виза, я могу уехать туда, где никакие Мальчики меня не найдут. Только как же я этого дурака сейчас брошу?»

Я проснулась и взглянула на часы. Они стояли. Так как окон в комнате не было, определить время суток оказалось делом нелегким. Пашки тоже не было. Я сунулась к дверям — обе заперты. Начав беспокоиться, я громко постучала. Послышались шаги, дверь открылась, и я увидела Свистуна. Смотрел он на меня сурово.

— Проснулась?

— А Пашка где? — спросила я.

— Ушел на разведку. Просил считать его коммунистом. Если хочешь в туалет, тебе вон туда, там же можешь и умыться. Пожрать принесу минут через пятнадцать.

— А зачем меня заперли?

— На спрос. А кто спрашивает, с теми знаешь, что бывает. И вот еще что: я не Пашка, церемониться с тобой не буду, начнешь выкаблучиваться, привяжу к стулу и рот лейкопластырем заклею. Уяснила? Отдыхай.

Я пошла в туалет, потом в душ и как следует наревелась. Думать о Пашке плохо очень не хотелось, но вдруг он затеял решить свои проблемы за мой счет, то есть отдать меня на растерзание… Правда, интересуется мною не только Мальчик-весельчак, но и какой-то Кочан, так что угодить сразу обоим Пашке будет затруднительно.

День выдался на редкость долгим и утомительным. Пашка явился под вечер, насвистывал и вроде бы чему-то радовался.

— Ты где был? — накинулась я на него. — Почему меня здесь заперли? Какую пакость ты затеял?

— Опять недоверие? — ахнул он. — А почему? Я тебе отвечу, потому что ночью ты прохалтурила и союз мы не скрепили. И вот результат. Тебе были даны точные инструкции, а ты сунула голову под пиджак и сразу спать. Нет в тебе никакой старательности, и ответственности за порученное дело тоже нет.

— Заткнись, а? — тяжело вздохнула я. — В конце концов, мог бы и разбудить.

— Не мог, ты выглядела очень жалостливо, пробудив во мне давно угасшие отцовские чувства. Я страдал в кресле, оберегая твой сон.

— Ты придурок, и я тебя ненавижу, — ответила я. — Мента видел?

— А как же. Мы сегодня с ним здорово побегали. По-моему, он тебя ищет. Выглядит несчастным, тоскует, наверное. А мент ничего… бабам такие обычно нравятся. Ну-ка, скажи мне, тебе такие нравятся?

— Он убийца, я сама видела, а мне не нравятся убийцы.

— А до обнаружения родимого пятна в районе тазобедренного сустава он тебе нравился?

— Я промывала его раны, и он снял футболку. И никаких тазобедренных суставов…

— А чего ты завелась? — насторожился Пашка. — Я же просто так спросил. Мент — красивый мужик, и я задал вопрос без нажима, просто поинтересовался твоим мнением. А ты краснеешь, глаза бегают, и начинаешь орать. Выходит, я попал в самую точку: с ментом у вас что-то было.

— Ты за ним следил, чтобы это выяснить? — ласково спросила я.

— Нет, — вздохнул Пашка. — Вот доля незавидная у мужиков: копать начнешь одно, а раскопаешь такое, что прямо с ходу удавиться… — Он потосковал, глядя на потолок, я терпеливо ждала, когда ему надоест валять дурака. Пашка покосился на меня и заявил: — По одному адресочку он бегал. Сдается мне, там кто-то прячется. Мент туда жратву возил. Закупил в магазине всякой снеди преогромную сумку, в том числе три бутылки водки. Вывод: там скорее всего дружки, которые с ним на лесной полянке братца пришили.

— А кто ж тогда в был «Тойоте»? — вытаращила я глаза. — Ты же сам говорил, мент хитрый, заставил их за мной следить, выждал удобный момент и укокошил…