От Феллини до Иньярриту. Сборник кинорецензий - Юлия Бычкова

Опасная смесь (к фильму «Опасный метод», Дэвида Кроненберга)

A Dangerous Method (2011)

Дэвид Кроненберг снял психологический фильм о любви двух исторических персонажей. Их не заменишь, они также известны, насколько таинственны. Режиссер берет на себя смелость, чтоб, наконец, изобразить художественно самого доктора Фрейда, а так же Юнга и юную пациентку Сабину Шпильрейн. Такая расстановка сил открывает для мастера море возможностей. Как глобально – все встречается со всеми – австрийский ученый Фрейд, их умные разговоры с Юнгом, человеческие амбиции и грядущая мировая война, где кого-то прижмут, а потом освободят, а также и в отдельных сценах – мы видим двух влюбленных, один порет другого… как понимать обывателю эти «женские слабости»? Зачем? Это такое удовольствие? Новая нежность? Ой ли. Но интерес к этому исследованию невольно разрастается, и общество наполняется полемикой. Таким образом, Кроненберг начинает и выигрывает. А больше ничего и не надо.

Опускаю актерские подвиги, кажется, некоторые из них свершены на пределе возможностей, и про них только ленивый не написал, хочется все же разобраться в общем плане киноистории. Итак, умные люди – ученые, их автор сталкивает как плюс и минус. Молодая женщина, Сабина – у нее невротические проблемы. Сама природа полна живых ярких красок, а человек не готов это понять, пока блуждает по своим неврозам. Не нужно далеко ходить, чтобы узнать, что женщина вполне может быть счастлива, родив ребенка рядом с любимым человеком. Режиссер примерно такую мораль несет, но успевает нам сообщить, что психотерапевты – тоже люди, склонные порой ошибаться.

Фильм, в каком-то смысле является пропагандой фрейдизма, заметьте, насколько хорошо создан образ Фрейда – он как бог красив, умен, и проницателен. Тот самый Фрейд, которого критиковали многие. Набоков однажды в интервью сказал по поводу этой «комической фигуры»: «путь верят легковерные и пошляки, что все скорби лечатся ежедневным прикладыванием к детородным органам древнегреческих мифов.» А Кроненберг будто бы сам в сомнениях, ведь это он заставляет Юнга объявить ключевую фразу – «не может мир висеть на одном гвозде», чем создает еще одну ловушку. Он и за и против одновременно.

А чего стоит короткая и яркая сцена с Венсаном Касселем, открывающим ящички комода, как бессознательное – у него радикальная роль, он будто призывает – трахайтесь, ребята, что есть сил. И это снова размывает смыслы, я не понимаю, за кого наш Дэвид, кажется теперь за всех и сразу. Как будто его режиссерская цель и состояла в том, чтобы постигнуть технику метода Фрейда, – наставить ловушек, спрямить сложные углы, пренебрегая божественной природой и таинством жизни, наделать ошибок, намекая на всемирную историю – понятое дело, войну с фашистами, а затем объявить мир. Это эпопея, в которой опасно разбираться – вот, что нам было сказано.

Я вижу исключительную пользу в роли Сабины. Она представляется, как проблема, а на деле и есть главный стержень, муза и спасение истории. Фрейд слишком известен, а она – никому. И это режиссерское решение позволяет загрузить в кино еще больше сложного, ведь не проверишь была ли невинная симпатия врача и пациентки (а в 100% случаев это происходит само собой, оттого что ее слушают, ей помогают) или он, на самом деле, имея приятную внешность медика-ангела, порол ее ремнем перед зеркалом, добиваясь непонятно какого наслаждения. Наслаждения для себя или для нее? Это еще один нерешенный вопрос. Ее сила в том, что она смогла прекратить тайную связь, выйти замуж и родить сына, что я понимаю, как победу и само воскрешение, даже если твоим врачом (а вдруг?) был бы сам Карл Густав Юнг. В этом есть режиссерская ирония – мол, видите, кто вам еще поможет? Психоанализ порой необходим, но чаще думайте головой, а своего врача ищите в отражении зеркала по утрам. Чем больше вы в него верите, тем быстрее он сможет улыбнуться вам в ответ. Остальное – для легковерных, пошляков и бесов.

По улице с односторонним движением (к фильму «Ночь на Земле», Джима Джармуша)

Night on Earth (1991)

Ночь на Земле – пять коротких новелл, где главные герои – таксисты и пассажиры, и их объединяет ночь.

Новая сказка странствий. Современные люди садятся в машины, и едут по делам. Лос-Анжелес-Нью-Йорк-Париж-Рим и Хельсинки. Люди повсюду и во все времена не устают общаться и путешествовать.

Пять сюжетов по-настоящему полных абсурда. Абсурд – как реальность Джима Джармуша – клоун-таксист, который не знает города, не умеет водить машину и даже не привык считать деньги. Думаете невозможно? Пожилой эмигрант из Восточной Европы, без семьи, с таким детским взглядом на жизнь, что позавидуешь – «смотри у нас одинаковые шапки» – все просто, как в детстве, – «и, значит, мы должны подружиться». Милая наивность, которой в мертвом голливудском кино, а про наше я вообще молчу, зачастую только пересчитывающим капиталы, видимо, не осталось. В другом сюжете очаровательная Вайнона Райдер, которая, кажется, одна во всем мире категорически не хочет быть звездой, а просто механиком (I want to be a mechanic). Этим она ставит опытную кинопродюсера из Голливуда в тупик.

Конечно, на самой высоте историй – Роберто Беннини – совершенный, узнаваемый, он устраивает настоящий театр одного актера.

Абсурд и случай здесь ходят парой. Взять хотя бы эту нелепую аварию в Париже. Возможно ли представить, чтобы слепая (с детства) в четыре часа ночи совсем одна садилась в такси, чтоб доехать на другой конец города? Или история со священником, которого Беннини ласково называет епископом. Джармуш словно бы говорит – нас окружает великое разнообразие случайностей. Ведь это хорошо заметно именно в такси, никогда не знаешь, каторое из них около тебя остановится. И еще нас всех без исключения объединяет путь – «улица с односторонним движением». Такая точная метафора, и ведь не поспоришь.

Сценарист, и это снова он – Джим Джармуш затрагивает социальные различия – вроде как – если ты не смог стать дипломатом из Кот-д’Ивуара, терпи насмешки, таксист. Но он на этом не останавливается – потому что в конечном итоге, это тоже дело случая – кем ты станешь в жизни; в противовес фальшивым схемам из бульварного кино, в котором все такие упертые, что богатств и роскоши добиваются исключительно «своим умом». Ну, или просто людей за дураков держат.

«Ночь на Земле» – раздробленный и очень цельный фильм, что остается за гранью понимания – как было возможно сохранить интригу в столь невыгодных условиях, когда кругом ночь, действие очень условное, в основном они только разговаривают (правда, рассказчики один лучше другого). Все это Джармуш скрепляет своими фирменными контрастами, музыкой, двойной символикой, и наполняет грустью. Во всех сюжетах недосказанный важный смысл, который, как положено в хорошем кино, зритель домысливает сам.

Джармуш прекрасен. Он нетипичный представитель американской киноиндустрии – смелый, временами мрачный, созерцательный и человечный. У его таланта много граней – его внутренние контрасты и провокации – все есть в его кино по-честному, без кривляний. Невольно думаешь, как хорошо, что есть возможность узнать, о чем думает, мечтает и тревожится режиссер и человек на другом конце Земли.

Настоятельно рекомендую.

Радуйтесь, ведь неизвестно, что нас ждет в будущем (к фильму «Сады осенью», Отара Иоселиани)

Jardins en automne (2006)

Отар Иоселиани всегда верен своему стилю: неспешное повествование в ярких красках – слоны, аборигены, предметы искусства, красивые женщины, леопарды и автомобили. Кадр за кадром, с поднятым бокалом и со словами: «за неизбывную доброту!» Сразу ясно – это фильм, снятый с удовольствием.

Иоселиани – эстет, выверяющий все перемещения в кадре (как кажется) по миллиметру. За этой чистой геометрией и аккуратностью вдруг выстраивается городская история с социальным протестом, с вызовом ханжеской морали. Он будет выдавливать из своих героев зависимость, смеяться над властью денег и прочими «глупостями».

Музыка, хлеб и вино – вот отмычка от закрытой двери, ключевые слова, направляющие к свободе. Не думаю, что пьяные застолья надо воспринимать буквально, этим режиссер словно бы призывает нас – радуйтесь дети, пока живете. В этом есть набоковское: «Балуйте своих детей, ведь неизвестно, что их ждет в будущем». У Иоселиани похожая судьба последнего аристократа в кинематографе – возьмите хотя бы «Охоту на бабочек».

«Сады осенью» полны иронии в каждой сцене, но я вижу между тем разочарование. Иоселиани – аналитик, он хорошо видит и не рад тому, что происходит со старушкой Францией. Его герои хотят жить свободно, а в действительности должны прятаться под мостом от соседей, от полиции, от гостей-эмигрантов и даже от себя. Так выглядит современный мир, полный неразрешимых проблем и противоречий. Иоселиани умеет говорить об этом легко. Иоселиани констатирует, но не жалуется. Он далек от морализаторства, от панических ожиданий. Только за эту солнечную легкость хочется смотреть его фильмы снова и снова.