Одержимость киллера (ЛП) - Льюис Тиа

Подготовившись, постучал в дверь дулом пистолета и отошел от двери. Сначала мне послышалось эхо внутри квартиры, затем чьи-то шаги и шелест бумаг. Я представил, что кто-то шел по полу, покрытому газетами. Возможно, кто-то что-то пролил. Вскоре я увидел под дверью тень, которая закрыла просвет.

— Кто там? — спросил мужчина.

Я редко узнавал имена, но у меня было описание жертв. Один из них был высоким, худым и рыжеволосым, с веснушками на лице, его голос звучал высоко и пронзительно. Другой — высокий здоровый мужчина с прыщами на лице и длинными, жирными волосами. У него отсутствовал мизинец на левой руке, и он часто носил футболку с изображением группы «Metallica». Я также знал, что они наркоманы, употреблявшие героин, и их дилера звали Стив.

— Принес кое-что от Стива, — ответил я.

— Кое-что? — судя по тому, как рыжий отвечал, он был под кайфом. В его голосе прозвучала такая напряженность, которая бывает только у наркоманов. Прямо сейчас рыжий открыл бы дверь даже сатане, если бы это значило, что ему дадут героин.

— Да, открывай, чувак.

Лязгнула металлическая задвижка, и замок со щелчком открылся. Передо мной стоял высокий мужчина с рыжими волосами и веснушками. На диване позади него лицом вниз спал пухлый мужик с жирными волосами. В квартире валялось море использованных шприцов, коробок от пиццы и окурков. В помещении все пропиталось сигаретным дымом, а кухня, наполовину видневшаяся из дверного проема, была переполнена грязной посудой. На противне, оставленном на кухонном столе, красовалась плесень.

— Что ты нам принес, чувак?

Рыжий был настолько высок, что не заметил пистолет, черные кожаные перчатки и колючую проволоку. Когда я зашел в квартиру и запер за собой дверь, на моем лице не отражалось никаких эмоций.

Пришло время поработать.

* * *

Приняв долгий горячий душ, я обернул чистое белое полотенце вокруг торса и проверил девушку, все еще крепко спавшую на диване.

«Проспала весь день судя по всему», — подумал я. Девчонка могла бы запросто убежать. Ведь ничто ее здесь не удерживало.

Платье, которое едва прикрывало ее задницу, демонстрировало длинные гладкие ноги и упругую попку. Я сделал глубокий вдох, а вставший член прижался к полотенцу, словно хотел выпрыгнуть и трахнуть ее прямо сейчас. Недели без разрядки превратят любого человека в животное. Пока я восхищался женской задницей, девушка, не открывая глаз, перевернулась лицом ко мне. Ее светлые волосы выглядели естественными, не крашеными, а на лице виднелись веснушки.

Мысли заполнились фантазиями о ней. Я представлял, как брал ее сзади, или как она лежала на спине и принимала в себя мой член. Мне стало интересно, каково было бы трахать ее киску и одновременно разрабатывать пальцами узкую задницу. Или посасывать сочную грудь и наблюдать, как та краснеет. Мне чертовски было интересно, каково было бы ощутить ее губы на своем члене.

Я наблюдал за девушкой несколько минут, и она проснулась. Я думал, что она закричит, заметив меня, но незнакомка просто села и зевнула.

— Привет, который час? — спросила девушка, оглянувшись так же, как и прошлой ночью — словно повсюду ее преследовали тени.

— Около пяти.

— Вечера? — ахнула она. — Как я могла так долго проспать?

— Видимо, моя безупречно «чистая» квартира на тебя так повлияла.

Сентябрьский солнечный свет проникал сквозь щель в затемненных занавесках и падал на женский лоб тонкой полоской, отчего ее бледная кожа светилась.

Девушка продолжала смотреть по сторонам. Думала, русские прятались за занавесками? Это раздражало. Паутина, пивные банки и в принципе грязная комната, казалось, ее не беспокоили.

Я поправил белое полотенце, обернутое вокруг торса, и выпуклость от моего девятидюймового члена стала более чем заметной. Этого оказалось достаточно, чтобы девушка переключилась на мою промежность и выпучила глаза.

— Эй?

Она вышла из транса.

— А… ты что делал весь день?

— Убивал.

— А кроме убийств чем занимаешься?

— Я трахаюсь, работаю, коллекционирую оружие и не лезу в гребаные чужие дела.

— Звучит ужасно скучно, — вздохнула девушка.

— А тебя никто, нахрен, и не спрашивал, — возразил я в ответ.

Несколько минут спустя она зевнула и потерла лицо, размазав макияж, отчего ее глаза стали, как у панды. Сексуальной панды. Она наклонилась и нервно посмотрела на дверь.

— Никто сюда не войдет. Расслабься.

Я отодвинул пивные банки и сел на край кофейного столика. Упиравшийся в белое полотенце член был нереально твердым. Девушка посмотрела на мою промежность, а затем немного сдвинула ноги, отчего красное мини-платье задралось сильнее, обнажив еще больше кожи. Не знаю, нарочно она это сделала или нет, но результат меня впечатлил. В языке ее тела было… нечто, что привлекало внимание. В том, как девушка смотрела на меня сквозь свой размазанный макияж, было что-то одновременно уязвимое и манящее.

— Красивое платье. Люблю красный цвет.

— Учту.

— Знаешь, для женщины, которая теперь принадлежит мне, ты не выглядишь испуганной, — сказал я. — И, кажется, я знаю причину. Все потому, что ты видела, как я убил того русского, и подумала про себя: «О, можно его использовать. Он сможет меня защитить».

— Даже если и так, то что? — съязвила она. — Меня тоже использовали. С чего вдруг ты такой особенный?

Я наклонился к ней так близко, что почувствовал запах ее вчерашних духов с ароматом роз. Увидел дорожку светло-коричневых веснушек под ее глазами прямо около носа. Даже разглядел крошечные, коричневые вкрапления в ярко голубых глазах.

— Я объясню, что делает меня особенным, — произнес я, тяжело дыша, словно медведь, сражавшийся с железными прутьями клетки. — Если кто-то попытается использовать меня, то это будет последнее в его жизни.

— Ладно, — девушка подняла руки в защитном жесте. — Я не хотела никого обидеть. Боже ты мой.

Она говорила снисходительно, но я заметил, что шокировал ее. У нее дрожали руки, когда она их опускала. Я снова сел на кофейный столик и посмотрел на ее дрожащие ноги. Я изучал ее и злобно улыбался, как вдруг захотел есть.

— Умеешь готовить?

— Ты только что набросился на меня. А теперь просишь что-то приготовить?

— Ты слишком много дерьма мне выговариваешь, а я ведь тебя спас.

— Если тебе нужна какая-нибудь молчаливая дурочка, надо было спасать пластиковую куклу.

— Я ждал, когда ты наконец проявишь свое истинное лицо, — засмеялся я.

— В смысле?

Способность женщины превратить простой разговор в спор, несомненно, поражала меня, но, по крайней мере, голос незнакомки было приятнее слушать, чем чей-либо еще. Я прикусил губу и наслаждался развернувшимся передо мной зрелищем. У этой дамочки язык подвешен. Неужели она не осознавала, что меня это лишь заводило и делало член тверже? Я хищно улыбнулся. Потому что собирался хорошо повеселиться с этой сексуальной злючкой.

— Да или нет?

— Да, я могу готовить, черт возьми.

— Вот и славно. Пойдем.

Я проводил ее до холодильника. Как только девушка открыла его, я понял глупость своего плана.

— Здесь не из чего готовить, — сообщила она очевидное. Трехнедельный гнилой банан, открытая банка черной фасоли и одна морковка — вот что хранилось в моем холодильнике.

Я вздохнул. Почему киллеру так сложно купить домой еды?

— Подай мой телефон, закажу что-нибудь.

— Знаешь… ты даже не спросил моего имени, — сказала девушка, передав мой сотовый.

— В данный момент оно меня не интересует.

Она хотела сказать что-то еще, но внезапно раздраженное выражение исчезло с ее лица. Внизу что-то громыхнуло. Возможно, миссис Кук бросила тарелку в своего мужа, или мистер Кендрик пробил стену, или один из наркоманов наткнулся на телевизор. Но по тому, как девушка отреагировала, можно было подумать, что взорвалась бомба.

Она упала на грязный пол и свернулась в клубок. На пол, который никогда не мыли и не подметали, и который был усыпан засохшими кусочками старой пищи, паутиной и кишел насекомыми.