Обладать и ненавидеть (ЛП) - Грей Р. С.
- Категория: Любовные романы / Современные любовные романы
- Название: Обладать и ненавидеть (ЛП)
- Автор: Грей Р. С.
- Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перевод: Женя
Редактор: Cloud Berry
Обложка: Cloud Berry
Оформление: Eva_Ber
Глава 1
Я выделяюсь, как бельмо на глазу. Даже в Нью-Йорке люди, как правило, выбирают кремовый или белый цвет, когда дело касается свадебного наряда. Я же не выбрала ни тот, ни другой. Хуже того, мое платье оказалось короче, чем, вроде бы, оно было, когда я выходила из гостиничного номера. Подол словно подскочил на несколько дюймов, пока я шла к зданию суда. Хочется верить, что леопардовый принт не слишком заметен, но мои черные ботинки Doc Martens точно не заметить нельзя. Они у меня уже много лет. Это моя версия башмачков Дороти (туфли героини из книги «Волшебник страны Оз» — прим. пер.).
Очередной порыв ветра раздувает подол, и я, дрожа в своих ботинках, оглядываюсь по сторонам в ожидании, когда придет он. Удивительно, сколько хихикающих парочек проносятся мимо, стремясь поскорей забежать в тепло и начать свое супружеское блаженство с церемонии в здании суда.
Скоро она ждет и меня. Опускаю глаза на безымянный палец и представляю, как он будет выглядеть, утяжеленный огромным бриллиантом, затем вспоминаю вчерашний телефонный звонок.
Мама звонит мне редко. Я даже подумала, что зрение обманывает меня, когда на экране вспыхнуло ее имя.
— Мама? — произнесла я, настороженная странным поворотом событий. Может, звонок был ошибкой — возможно, она перепутала цифры в быстром наборе? Но потом мама заговорила, и от ее резкого тона у меня по спине пробежала дрожь.
— Элизабет Брайтон, где ты находишься? Что там за ужасающий шум?
Музыканты, выступающие в центре фойе музея, играли все громче.
— Я в МоМА (музей современного в Нью-Йорке — прим. пер.).
Она фыркнула, как будто ответ ей не понравился, и я, не дожидаясь просьбы, пошла прочь от толпы зевак, пока не нашла тихий уголок.
— Теперь слышно лучше? — спросила я, прощупывая почву.
— Да. Слава богу. А теперь, прежде чем я начну, ты должна знать, что звонить тебе мне не хотелось.
Я рассмеялась, слегка ошеломленная ее откровенностью.
— Спасибо, мам. Мне тоже приятно тебя слышать.
— Не говори со мной таким тоном.
Не желая усугублять ситуацию, я стиснула зубы, заставив себя прикусить язык и обуздать сарказм. У нас с мамой, мягко говоря, натянутые отношения. Будь ее воля, я бы встала в один ряд со своими братьями и сестрами, вернулась в Коннектикут и пошла по ее стопам.
Я предполагала, что именно об этом и пойдет разговор. Думала, что сценарий будет обычным и сначала мне скажут: «Тебе обязательно быть настолько упрямой? Ты действительно думаешь, что сможешь оплачивать своими каракулями счета?». Затем последует ультиматум: «Мы с твоим отцом не поддерживаем это и не будем продолжать финансировать тот богемный образ жизни, к которому ты так стремишься!». Который в итоге завершится слезливым: «Элизабет, я не понимаю, как ты могла с нами так поступить».
Пока я росла, маме нравился мой интерес к искусству, но лишь потому, что она полагала, будто в конце концов он иссякнет и я построю другую карьеру — более достойную по мнению матери и ее великосветских друзей. Одно дело культивировать мягкое стремление к консультированию по вопросам искусства или управлению выставками. Совсем другое — быть настоящим художником и жить рядом с чернью.
Я приготовилась к разговору, который мы уже вели миллион раз, но потом мать глубоко и тяжело вздохнула. Последовала долгая пауза, и мое сердце упало. Что-то было не так.
— Мама? — нерешительно спросила я. — Все в порядке?
— Нет, — ответила она резким тоном. — Все далеко не в порядке. Твоя сестра сбежала со своим водителем.
Если честно, я не горжусь тем фактом, что засмеялась. Но это было так неожиданно! Моя сестра всегда идеально вписывалась в образ дочки мечты. Самая популярная девочка в школе. Красивая классической красотой. Достаточно умная, чтобы попасть в Лигу Плюща (ассоциация самых престижных американских университетов — прим. пер.), но не настолько, чтобы считаться занудной интеллектуалкой. Я никогда не видела ее без макияжа. Никогда не видела ее в чем-то, кроме дизайнерской одежды. Думала, она на пути к тому, чтобы выйти замуж за какого-нибудь принца голубых кровей, и вот теперь эта новость. Сбежала со своим водителем?! Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})По крайней мере, так мне казалось, пока мама не начала плакать.
Мой смех сразу иссяк, как только я поняла, что ее невероятно драматичные рыдания в ближайшее время не прекратятся.
— Мама? О боже. Прости меня, ладно? Все будет хорошо. Ну и что с того, что Шарлотта сбежала с водителем? Главное, что она счастлива!
— Нет, Элизабет. Это ужасно. Ужасно.
Я боролась с желанием закатить глаза, инстинктивно догадываясь, почему для матери это стало таким сильным ударом.
— Какая разница, что подумают твои друзья?
— Мои друзья?! — Ее пронзительный тон привлек мое полное внимание. — Мне нет до них дела! Ты не понимаешь, Элизабет. Твоя сестра была помолвлена не абы с кем!
Мои воспоминания о вчерашнем телефонном звонке прерываются громким гудком, когда две машины чуть не сталкиваются на улице перед судом. Опускаются окна, и водители начинают ругаться. «Да пошел ты, мудак!» — звучит прощальный выпад, после чего они разъезжаются, и мое внимание переключается на пешеходов, пересекающих улицу в моем направлении. Позади толпы, засунув руки в карманы шерстяного пальто и устремив взгляд на горизонт, идет мужчина, которого я узнаю́, но не знаю. Он почти незнакомец — и скоро станет моим мужем.
Бабочки начинают порхать у меня в животе, и волнение смешивается со страхом. Не могу поверить, что согласилась на это — занять место сестры… На самом деле, я до сих пор не уверена, что это решение было мудрым, но теперь, когда он пришел и предстал передо мной во плоти, такой высокий, красивый, я понимаю, что разорвать соглашение не смогу.
Он отрывает взгляд от тротуара и замечает меня. Я замираю, пока он приближается, оценивая меня и не давая ни намека на то, что он на самом деле думает. Его темные глаза скользят вниз по моему платью, надолго задерживаются на ботинках, а затем, когда он наконец останавливается передо мной, возвращаются к моему лицу.
Я сглатываю и жду, когда он улыбнется и поздоровается. Уголки моих губ начинают приподниматься, зарождаясь в улыбку, готовясь ответить взаимностью.
Но вместо приветствия он коротко спрашивает:
— Ты уверена, что хочешь это сделать?
Мрачные слова для мрачного дела.
— А ты что, передумал? — спрашиваю. Расправляю плечи и выпячиваю подбородок, пытаясь излучать уверенность, которой не ощущаю.
Он видит, что уверенность моя ложная, и прищуривается так, что его черные ресницы сходятся вместе, еще больше подчеркивая его проницательный взгляд.
Я не двигаюсь ни на дюйм, ни один волосок на моем теле не вздрагивает, пока он пристально изучает меня. Он делает это так долго, что мне начинает казаться, что из земли вот-вот вырастут виноградные лозы, которые опутают мои ноги и прикуют к месту, но в итоге он жестом велит мне идти. Я секунду колеблюсь, инстинктивно боясь поворачиваться к нему спиной.
Кто этот человек?
Нет, кто он такой для всех, я, конечно, знаю.
Уолтер Дженнингс II, он же Уолт.
Почти столетие назад наши деды вместе работали над изобретением кардиостимулятора с батарейным питанием, основав затем компанию «Диомедика». Сегодня она превратилась в крупнейшую корпорацию по производству медицинского оборудования в мире, специализирующуюся на разработке и распространении робототехники для черепно-мозговой и позвоночной систем, хирургических инструментов и инсулиновых помп. В «Диомедике» работает более ста тысяч человек по всему миру. Это также основная причина, по которой я нахожусь сейчас здесь, желая побыстрее зарегистрировать этот поспешный брак.
Я сталкивалась с Уолтом на нескольких обедах и праздничных вечеринках. В последний раз — лет десять назад. Он на десятилетие меня старше, а значит в прошлом нам вряд ли было что сказать друг другу, помимо обязательных приветствий. Он, конечно, казался мне довольно-таки сексуальным для взрослого парня, но ничем больше мое внимание не привлекал, а я определенно не привлекала его. Пытаюсь вспомнить, как выглядела в нашу последнюю встречу. Без сомнения я была очень худой и долговязой и, вероятно, безуспешно старалась выглядеть хорошо в своем слишком свободном платье. Скорее всего, я читала где-нибудь в одиночестве, забившись в углу. Я всегда брала с собой книгу, когда родители затаскивали меня на вечеринки.