Божественная комедия в цитатах и афоризмах - Алигьери Данте
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ад. Песнь 19
…Я заглянул туда, где чернота:Из каждой ямы ноги жертв торчали,А тел не видно было… Нагота
Ступней меня смутила. И вначалеЯ не увидел, что подошвы ногОгнем объяты. Грешники кричали
И так рвались отчаянно.
Песнь 20
Но закричал Вергилий:«Даже ты Глупцов мягкосердечных не умнее…Те грешники преступны и пусты,
И должное воздал бы их вине я!Ты там, где состраданью места нет.И на себя вину берешь страшнее
Иных, когда в Аду, где гибнет свет.
Ад. Песнь 20
Я круглый ров увидел: тень за теньюСквозила в нем, одна другой темней.Их цепь напоминала погребенье
Торжественное умерших людей.Печально это шествие тянулосьИ влагу высекало из очей…
Я пристальней вгляделся. СодрогнуласьМоя, от слез уставшая, душа,Что незнакомой болью захлестнулась.
Шли тени (тут я замер, не дыша).Так странно были свернуты их шеи —Лицом к спине.
Песнь 21
«Пускай он сгинет в смоляном кругу.В тот город, где ему подобных много,Я вновь без промедленья побегу:
Там все продажны и забыли Бога.И лишь Бонтуро не прельщает звонПреступной взятки… Всем другим дорога
В кипящий чан!»
* * *Но мне Вергилий пояснил в ответ:«Не бойся, сын мой! Демоны трепещут
От бешенства, но в злобе этой нетДля нас угрозы: гнев в зрачках искритсяЛишь против тех, кому немало лет
Здесь суждено за тяжкий грех томиться…»
Песнь 22
Подобно жабам, что глядят из тины,Здесь грешники торчали из смолыИ вновь ныряли – нет мрачней картины!
* * *«О человек! В Наварре я родился,Но мой родитель негодяем был,
Развратничал и быстро разорился.Тогда я в услуженье поступилИ вскоре из слуги преобразился
В почтенного вельможу. ПолюбилМеня король Тебальд. И вот тогда-тоВ его глазах себя я погубил:
Брал взятки, был пособником разврата».
Ад. Песнь 22
И вот наваррец, улучив мгновенье,Чертей коварных не заставил ждать
И прыгнул в ров, чтоб избежать мученья.
* * *«Ты будешь мой!» – всей яростью утробной.Свистящей, лук покинувшей стрелеВ кипящий ров он кинулся подобный.
Но мученик давно исчез в смолеИ выглянуть оттуда не решался,А бес, блеснув, как молния во мгле,
Взмахнув крылами, на берег поднялся.
Песнь 23
Я чуял близость горестной напасти.И дыбом встали волосы моиПри мысли, что спастись – не в нашей власти.
* * *Крылатые гонители явились…Но и боязнь моя уже прошла.Из пятого ущелья не решились
В погоню черти броситься.
* * *Один из «братьев» молвил в свой черед:«Я об уловках дьявола когда-тоВ Болонье слышал толки: он народОбманывать привык. А дьяволята —Исчадье лжи и хитрости – не разГубили мир…»
Ад. Песнь 23
…Толпа теней растерянных блуждала.На каждом был глубокий капюшонТой мантии, что мне напоминала
Монаха рясу и со всех сторонСвоею пестротой и позолотойГлаза слепила, словно отражен
В ней солнца блеск.
Песнь 24
Вокруг – развалин вздыбилась гряда.И, оценив размеры разрушенья,Мой проводник промолвил: «Не беда»,
Дальнейший путь прикинув за мгновенье.Потом меня на руки подхватилИ, времени не тратя на сомненья,
Он, соколу подобно, воспарил.
* * *«Без трудностей и славы нет в веках;Проспишь свой час – и вот пропал бесследно,Как пена волн, как ветер в облаках.
Бездействие бессмысленно и вредно.Встань, человек, усталость отведиИ, с мужеством, которое победно
Влечет к борьбе, вослед за мной иди».
* * *«Мои страданья знает эта яма.Сюда бы ни за что я не попал,Когда бы злом не промышлял упрямо.
Из ризницы сосуды я украл,Но, совершив такое преступленье,Из трусости я друга оболгал,
Вот он и был казнен за похищенье».
Ад. Песнь 24
Так Ливии пустыня не кишелаПородами: здесь были: кенхр, фарей,И амфисбена, и якул… Кипела
Жизнь ядовитых и коварных змей,Которые в клубок ужасный свились…И рядом с ними я толпу теней
Заметил там. Давно они лишилисьСпокойствия, земной покинув гроб.Напрасно эти грешники стремились
От змей укрыться: и гелиотропИм не помог бы обрести спасенье…А эти твари жалили то в лоб,
То в спину с тихим свистом и шипеньем.
Песнь 25
Змей шестиногий, бешенством пылая,На первого из грешников напалИ, кольцами беднягу обвивая,
Сдавил живот и плотно горло сжал,Зубами в щеки грешника вцепился,К бокам тщедушным руки примотал
И, словно плющ, вокруг него обвился.Мы не успели с другом уловитьМиг, за который дух преобразился:
Кто змей, кто грешник – трудно различить;Они слились в одно живое тело.Казалось, их уже ни разлучить,
Ни разорвать судьба бы не посмела.
Ад. Песнь 25
Вот к одному скользнул, нетерпелив,Ужасный змей и острым жалом шеюСтремглав пронзил, хвостом его обвив..
Признаюсь, я затрясся, но, бледнея,За ловкими движеньями следил,Не в силах отвести очей от змея.
Как только он злодейство завершил,Как только хвост свернувшийся расправил,Несчастный грешник свечкой зачадил,
За краткий миг его огонь расплавилИ в горстку пепла обратил.Но вот (Все, что я видел, было противправил)
Он вдруг опять из пепла восстаетИ прежний облик снова принимает,И вновь кривится судорогой рот.
Известно нам: так Феникс умирает.
Песнь 26
Нахлынула, сильна и глубока.И вновь воспоминания былогоУже могли сорваться с языка.
Но, добродетель поприща земного —Вергилия – не смея потерять,Я всякий раз обуздывал их снова.
И снизошла на душу благодать…
* * *И мне Вергилий дал такой ответ:«Я все твои желанья одобряю,Когда в них ничего дурного нет,
И всякий раз прилежно исполняю.Лишь об одном прошу, чтоб ты привык(О чем тебе опять напоминаю)Придерживать, где нужно, свой язык».
Ад. Песнь 26