Мелкинд Виллейн - Павел Шмидт

В воротах шум, затор телег, стража ругает крестьян, взимает мелкую монету. Внутри городских стен утренний рынок, суетной и шумный. Столица требует свежего каждый день, плещется в бочках речная рыба, гуси в клетках из ивовых прутьев тянут шеи щипнуть соседний хлеб, в корзинах овощи и лесная ягода. Дородные хозяйки тщательно выбирают снедь, сразу не берут, обходят подводы, сбивая цену. Снуют оборванные мальчишки, коротко вспыхнула драка, победитель согнулся под тяжёлой корзиной и топает вслед хозяйке к поместью.

Я иду сквозь толпу к краю площади, к ряду узких домов в два этажа, нижний отдан под торговые лавки. Под вывеской в виде щита и скрещённых копий дверь нараспашку, через порог вышагнул давешний белобрысый здоровяк, лицо одуревшее, глаза прищурены на яркий свет. Следом пожилой сержант, добротный кожаный доспех прикрыт плащом цветов одного из баронов.

– Не сомневайся, будут и битвы, и доброе вино, и жаркие девки! Слыхал, поди, о ретунских проказницах? – проговорил сержант на голубом глазу, в руках длинный пергаментный свиток. – Все за счёт лорда – одёжка, жратва, и пара монет на пиво! Держи задаток. Да ты не робей, кто сказал, что в переднее войско пойдёшь? Таким увальням копьё дать – что выкинуть, в гарнизоне самое место. Отслужишь своё, найдёшь вдову добрую. Куда ещё податься? Хочешь снова навоз месить в Липких Гадюках или как там вас?

Белобрысый растерянно кивает, тянет руку поставить крест напротив имени в конце свитка. Не успевают просохнуть чернила, как тон сержанта меняется.

– А ну-ка! Чего столбом стоишь?! Марш к повозке, получишь наряд. Живо, рекрут!

Увесистый тычок в плечо отправляет незадачливого пропойцу к армейскому возку, навстречу двое поперёк себя шире, пристроить новичка. Сержант смотрит орлом в поисках новой жертвы. Я усмехнулся и качнул головой.

Дверь соседней лавки закрыта, но кто прогонит, пусть раннего, покупателя? Стучу громко, спустя минуту ещё раз, настойчиво.

– Сейчас-сейчас! – донёсся брюзжащий голос.

Стены оружейной лавки увешаны щитами на любой вкус, в стойках пилумы и копья, в углу штабелями связки стрел. На витрине детали кожаной брони, у окна сияет полированным металлом турнирный доспех, крашеные перья глухого шлема метут потолок. Хозяин лавки невысок, человек в летах, расплылся от сытой жизни.

– Неужто мелкиндам понадобилось оружие? – удивился он. – Вы больше того, по торговому делу. Или секреты пришёл выведывать?!

– Я – не торговец, – успокаивающе ответил я. – И мне действительно нужен меч. Не для себя.

– Разуй глаза, мечами не торгую. Сходи к Тремару через площадь или в предместье, в кузни, там сделают на заказ, – грубовато ответил лавочник, жестом отсылает на выход.

– Наверное, у них хорошие мечи, но мне нужен особенный! Думаю, я пришёл по адресу, – добавил я многозначительно.

Торговец глянул остро.

– Кто, говоришь, прислал?

– Дядюшка Пикарон передаёт привет.

Торговец осёкся, глазки забегали, как костяшки на счётах, направо убыток, налево прибыль. Тяжёлый вздох кладёт конец подсчётам.

– Ступай следом.

В задней комнате тесно, из мебели – стол, справа дверь в глубь дома.

– Жди, – бросил торговец. Я стиснул рукоять кинжала.

Возвращается через минуты три, в руках свёртки. Два меча брякнулись на стол, лезвие левого украшено затейливым узором, крестовина в синих сапфирах, навершие в виде волчьей пасти. Правый меч прост, рукоятка из потёртой чёрной кожи, прямая как крест гарда, лезвие обычной серой стали, в подозрительных тёмно-рыжих пятнах.

– Что с ним? – спросил я, киваю на ржавый меч. – В болоте нашли, забыли оттереть? Как рыцарю такой в руку взять? Засмеют!

– Не смотри что ржавый, да и не ржавчина вовсе, счистить не смогли, – ответил торговец, указательный палец в потолок. Продолжил шёпотом: – Меч зачарован! Не нравится, бери второй, смотри какой богатый, всего триста серебром.

– Или проклят, – предположил я.

– Как проклят?! Ты что такое говоришь!

– Поверь, я отличу магию от проклятия, – внушительно проговорил я. – Эти пятна… Нет, меч не стоит и пятидесяти. Если кто купит. Пожалуй, если пустить слух о проклятии…

– Это ложь! Я буду жаловаться!

– Страже? Как хочешь, выясним откуда меч, кто принёс, – оборвал я.

Торговец краденым приуныл, процедил сквозь зубы:

– Меньше ста не отдам! Чтоб подавился, Пикароново отродье! До чего дошли, нелюдь всякую нанимают!

– По рукам, – сказал я, пропуская брань мимо ушей.

Рынок пустеет, крестьяне засобирались, распродают за гроши последнюю снедь.

Я сворачиваю меж домов, узкий проход ведёт на пустырь, что подле городской стены. Среди кустов большие валуны, солнце целует верхушки, ящерицы жмутся брюшком, греют чешуйчатые спинки. Развернул на земле свёрток, ржавый меч поверх грубой ткани, в рыжих пятнах слабо угадываются чеканные знаки.

Пальцы нашарили на поясе кинжал, в навершии кристалл, яркая точка пляшет в прозрачной глубине. Осторожно приблизил к ржавому пятну, с грани кристалла с треском ударила искра. Тонкая пыль взвилась рыжим облачком, проступают волнистые линии знака воды. Я коснулся и символа камня, оставив нетронутым огня и воздуха. Поверхность меча чуть дрожит, нетронутые знаки вспыхнули и с дымом исчезли. Лезвие блестит, как только что из кузни.

Меч в руке как родной, кожа рукояти тёплая, а лезвие клинка пускает зайчики острой гранью, так и просится на удар. Шагнул к камням, меч в правой, рубанул со всех сил. Клинок погрузился в валун как в масло, срубил с натугой верхушку, та скользнула в траву. Ящерка отчаянно прыгнула, прилипла к срезу, слабое сияние потекло ручейками к тёмному тельцу. Я прижал пальцем за кончик хвоста, но чертовка дёрнулась, погрузилась прямо в камень.

– Сонных ингредиентов на огра нет, что остаётся? Этот меч, смею уверить – срубит каменную башку как гнилушку! Осталось передать принцу. Меня не допустят во дворец, быть может, вы сами? – предложил я.

Кабинет Мастера вызывающе просторен, в пол-этажа тесной башни. Витражные окна бросают размытые розовые и голубые пятна на мрамор пола, стопка дорогой писчей бумаги свисает с края стола, один за другим сыплет белыми листами. Стол завален книгами, корешки раскрыты, страницы в закладках. Поверх грубо пристроился меч.

Фитц замер в кресле, высокая готическая спинка заставляет держаться прямо. Взгляд колдуна прикипел к клинку, но по бледному, словно высечено из мрамора, лицу не прочесть ничего.

– Нет, отправляйся ты, отдашь капитану. Вот записка, – решил колдун, меж пальцев трепыхается перо. – Хорошая работа, Виллейн! Ты, наверное, поиздержался?

– Не без того, торговец шкуру спустил, двести серебром вынь да положь! – соврал я. – Да и амулет зачаровать бы.

– Эх, ладно. Клади сюда и поди вон, позову, – помедлив, ответил Мастер.

Я выложил амулет – серебряный кинжал, клинок особенно хорош против нежити и диких магов. Дверь закрылась, щёлкнуло язычком замка, отсекая главный секрет колдуна. Из щели возле самого пола приглушённый писк, затем вой, полыхнуло. Долгое время ничего не происходит, наконец Фитц зовёт усталым голосом. Под глазами мешки, мелкие капельки пота на восковом лбу, дышит прерывисто

– Хватит ста, знаю вас, пройдох, – сказал колдун ворчливо, выложил тугой кошель. Я поклонился, собираюсь уйти, прихватив меч. – Садись, надо поговорить!

Фитц указал на крепкий табурет, я примостился на самом краешке и застыл, вытянутый в струнку.

– О чём, Мастер?

– Сколько ты у меня, лет пять? В делах всегда первый, в городе полно приятелей. Хотя амулет твой откровенно слаб, но ты с ним ловок на удивление, я сам лучше не управился бы!

Фитц протянул кинжал, от клинка ощутимая мощь, кристалл в рукояти сияет багровым.

– Держи, теперь доступно больше. Из леса вернётесь – погляжу как вышло, доволен ли принц – объявлю первым помощником! Рыскать по окрестностям, как раньше, не выйдет, но не горюй, добавятся поручения во дворце, добавится и магии. Так что учись разговаривать со знатными людьми, а то на язык больно бойкий!

Я взвился вверх.

– Спасибо, Мастер!!! Я не подведу! – воскликнул я с ликованием.

– И ещё, – добавил Фитц настойчиво, даже с нотками беспокойства, – доверяй простую магию другим, присмотри, как Хольстер сладит с троллем.

«Делиться магией? Ага, щас!»

– Мастер, могу задать вопрос? Вы обходили стороной… в чём суть магии? Мы пользуемся амулетами разной мощи, но где источник?

Фитц помолчал, смежил веки. Я затих, тишина сгустилась до звона крови в ушах.

– Никому не известно. Я – колдун, но ни маг, ни чародей не даст ответа.

Я низко поклонился старику, скрывая гримасу разочарования. У двери обернулся: колдун сидит не шелохнувшись, взгляд устремлён на меня.

Весь путь от кабинета Фитца шёл, натыкаясь на стены.

Встал у подножия башни отдышаться. Старый город как на ладони, дворцовый комплекс раскинулся на треть. Леди в компании разодетых вельмож гуляют в королевском саду, скорее шипастые, чем цветущие кусты роз цепляют складки длинных платьев. На заднем дворе тренируются на мечах, звонкий стук перемежается глухими ударами. Перед величественной лестницей группа рыцарей, спорят громко, руки дёргаются к пустым ножнам. В парке, у входов, на площади, что внутри дворцовых стен полно людей воинского звания.