Звездный врач - Джеймс Уайт

– Кто из вас шутник? – спросил он. Все молчали, и Конвей, не оборачиваясь; сказал:

– Мне неизвестен вид существа, которое необходимо классифицировать, поэтому свои выводы я буду строить на интуиции, дедукции и результатах наблюдения за поведением…

Вероятно, сарказм, звучавший в его голосе, был скрыт транслятором, а большая часть неземлян была нечувствительна к таким оттенкам речи. Стараясь говорить без издевки, Конвей продолжал:

– Я обращаюсь к находящемуся среди вас существу, обладающему аморфной структурой тела, позволяющей ему приобретать какие угодно конечности, органы чувств и кожные покровы в зависимости от того, в какую окружающую среду или обстановку оно попадает. Позволю себе предположить, что данное существо эволюционировало на планете, орбита которой отличалась большим эксцентриситетом и климатические условия на которой были настолько суровы, что для выживания требовался необычайно высокий уровень приспособляемости. Существа, принадлежащие к этому виду, стали доминирующими на планете, приобрели разум и образовали цивилизацию, но не за счёт конкуренции в плане данного им природой оружия, а лишь за счёт развития и совершенствования способности к адаптации. При встрече с естественными врагами эти существа прибегали к защитной мимикрии либо приобретали такую форму, каковая бы устрашила врага.

Скорость и точность продемонстрированной мимикрии, – продолжал Конвей, – наряду с практически совершенным воспроизведением особенностей поведения существ, принадлежащих к другим видам, позволяет также высказать предположение о том, что данное существо – рецептивный эмпат. Я бы сказал, что, располагая столь эффективными средствами самозащиты, это существо практически неуязвимо с точки зрения травм, и его можно уничтожить только физически или с помощью сверхвысокой температуры. В связи со всем вышесказанным понятие терапии должно быть для представителей этого вида совершенно чуждым. Полная неподверженность физическим травмам означает, что какие-либо механические устройства этим существам не нужны, следовательно, скорее всего они достигли выдающихся успехов в развитии философских наук, а в технике отстали.

Я бы присвоил этому существу, – объявил Конвей, развернувшись к группе практикантов, – код физиологической классификации ТОБС.

С этими словами он резко шагнул к троим орлигианам – по той простой причине, что их должно было быть двое. Быстро, но осторожно Конвей обследовал первого, потом второго орлигианина – попытался подсунуть палец под ремни костюмов, в которые они были облачены. Третья попытка ему не удалась – ремни не отделялись от шерсти.

Конвей сухо проговорил:

– Имеете ли вы ещё какие-либо планы и устремления на будущее, доктор Данальта, помимо подобных розыгрышей?

На мгновение голова и плечи фальшивого орлигианина растаяли, и на их месте появилось нечто вроде зачатка мельфианского панциря. «Жутковатая метаморфоза, – успел подумать Конвей. – Придется привыкать». Однако в следующее мгновение перед ним уже стоял нормальный орлигианин.

– Простите меня пожалуйста, Старший врач, – сказал Данальта. – Мне очень жаль, если моё поведение вас расстроило. Мне совершенно безразлично, какое обличье принимать, но я подумал, что имитация внешнего вида существ, находящихся в госпитале, более оправдана с точки зрения налаживания общения и социальных связей. Вот я и решил попрактиковаться в мимикрии перед существом, которое скорее других заметило бы любые несоответствия. Пока мы летели сюда на корабле, я обратился с таким предложением к другим членам группы, и они согласились помочь мне.

Главной целью того, что я хотел бы получить практику в вашем госпитале, – продолжал свои пояснения Данальта, – является мое желание иметь возможность работать с таким многообразием живых существ. Для мимикриста с моими способностями – а я должен заметить, что способности мои намного выше средних для представителя моего вида, – ваше учреждение представляет собой широчайшее поле деятельности, хотя я догадываюсь, что здесь найдутся и такие существа, внешний вид которых мне вряд ли удастся воспроизвести. Что касается слова «шутник», то, похоже, оно не было адекватно переведено на мой язык. Но если я вас чем-то обидел, приношу вам мои самые искренние извинения.

– Ваши извинения приняты, – отозвался Конвей, вспоминая о том, какие безмозглые субъекты в своё время, много лет назад, попали в одну группу Практикантов вместе с ним. Да, там было множество существ, имевших весьма отдаленное понятие о медицине. Конвей взглянул на часы и добавил:

– Что ж, если вы заинтересованы в том, чтобы встретиться с невообразимым числом разнообразных существ, доктор, то ваше желание скоро сбудется. Прошу всех следовать за мной.

Но фальшивый орлигианин с места не тронулся. Он сказал:

– Вы совершенно справедливо заметили, Старший врач, что медицинская практика – занятие совершенно незнакомое представителям того вида, к которому я отношусь. Я прибыл сюда не из идеалистических соображений, а скорее из эгоистических, даже скорее ради собственного удовольствия. Если вы не против, то я мог бы просто, пользуясь своими способностями, утешать существ, страдающих от разных болезней, принимая их форму, если в госпитале на данный момент отсутствуют их сородичи. Также я мог бы быстро адаптироваться к окружающей среде, которая другим существам грозила бы смертельной опасностью, и им для входа в эту среду пришлось бы облачаться в защитные костюмы. А я бы мог помочь сберечь время, что столь важно в критических ситуациях. Ещё я мог бы отращивать конечности какой угодно длины и формы, с помощью которых можно было бы проникать во внутренние органы, когда это необходимо, а другого пути проникнуть к ним нет. Я многое умею, но я не доктор, и меня не следует так называть.

Конвей не выдержал и расхохотался:

– Если вы собираетесь заниматься такой работой, Данальта, никто не станет называть вас иначе.

Глава 2

Похожий на гигантскую новогоднюю елку с цилиндрическими ветками, Главный Госпиталь Двенадцатого Сектора повис в межзвездном мраке между краем Галактики и многонаселенными звездными системами Большого Магелланова Облака. На его трехстах восьмидесяти четырех уровнях были воспроизведены условия сред обитания всех разумных существ Галактической Федерации, биологический спектр которых варьировался от холоднокровных метаноидов до более привычных кислорододышащих существ, за которыми следовали всякие жуткие и удивительные создания, которые не только не дышали, но и не ели, а питались исключительно жестким излучением.