Агония небес. На исходе дней - Алексей Золотухин

Кое-как преодолев страх и отвращение, я подошел к одному из более-менее сохранившихся трупов. Брезгливо расстегнул трясущимися пальцами пуговицы на его хирургическом халате и стянул с мертвого врача одежду. Одевшись, я позаимствовал ботинки у другого врача, носившего обувь моего размера.

Теперь я был готов покинуть этот склеп.

Все еще нерешительно, крадучись словно кошка, охотящаяся за мышью, я пошел к двери. По пути мой взгляд упал на стальной лоток, стоявший между хирургических инструментов на одном из передвижных металлических столиков. Он был полон таких же нитевидных субстанций, какие я заметил раньше на скальпеле хирурга, похожих на водоросли или на клубок тонких ленточных червей. Вдобавок ко всему, эта мерзость была пропитана кровью и какой-то серой слизью. Их вид был отвратителен, меня снова начало подташнивать, и я невольно остановился. Резко отвернувшись, чтобы сдержать рвотный позыв, я посмотрел в сторону выхода из операционной и двинулся в этом направлении.

Дверь в коридор была распахнута настежь. Подойдя к ней, я ненадолго остановился. В голове проносились, сменяя друг друга, картины того, что могло ждать меня за пределами хирургической комнаты. Вскоре я понял, что теряю время, потому как пользы в кошмарных образах, всплывавших откуда-то из глубин моего подсознания, не было никакой. Не обращая на них внимания, я двинулся дальше, не забыв прихватить на случай самообороны скальпель.

Людей в коридоре не было. Точнее, живых людей.

Первым, что я увидел, оказалось тело мертвого врача у дверей. Похоже, он пытался сбежать из операционной, но не успел. Растянувшись на полу в паре метров от меня, доктор лежал лицом вниз, вытянув руку вперед, словно перед смертью пытался ползти. Впрочем, было ясно, почему этот несчастный прервал свой бег и пытался двигаться ползком: вместо ног был лишь след из серого пепла.

Рядом лежало еще одно тело, на этот раз не медработника, а охран ника. Оно буквально прилипло к двери, словно беднягу припечатали к ней раскаленным утюгом. Табельное оружие, расплавившись, вытекло из кобуры и представляло собой затвердевшую металлическую лужицу. Голова охранника намертво срослась с дверной ручкой, став с ней единым целым: из его полураскрытого рта между почерневших зубов торчала круглая медная дверная ручка с прорезью для ключа. Этот мертвый блюститель порядка полностью разрушил мою и без того сомнительную версию о всемирной пандемии. Едва ли найдется болезнь, способная такое натворить. Правда, от этого открытия светлее на душе почему-то не стало.

Коридор не был изуродован так сильно, как операционная, но и он не избежал разрушений. Бежевая краска на стенах местами отслоилась и покрылась буграми, словно вспенилась. Все лампы дневного освещения взорвались от перегрева и осколками обильно усыпали под собою полы. Линолеум вблизи операционной был бурым и пористым, словно пемза.

Единственным источником света в коридоре, теперь оставалась раскрытая настежь дверь комнаты напротив. На удивление медленно, видимо из-за сковывавшего движения страха, я преодолел небольшое расстояние, отделявшее меня от этого дверного проема, и заглянул внутрь.

Моему взору предстала странная картина. Вся мебель в помещении была сдвинута к центру словно ее притянуло туда, как магнитом. Две медсестры лежали на полу среди осколков посуды с открытыми, но безжизненными глазами. То, что было когда-то электрическим чайником, теперь походило на лужицу ртути, от которой обожженной змеей тянулся электрический шнур, уходивший вверх по стене к оплавленной розетке.

Ветер, дувший из окна, расшвырял исписанные медицинские бланки по всей комнате и теперь хаотично гонял их по полу, заодно развевая волосы медсестер.

Я все больше утверждался в мысли, что и дальше, продвигаясь вперед, ничего хорошего не увижу. Но так как выбора, пожалуй, не было, пришлось продолжить путь.

По-прежнему медленно и тихо, буквально на цыпочках, я дошел до угла коридора. Моя рука в кармане халата судорожно сжимала скальпель, хотя я и не был уверен, что он сможет меня защитить от таившихся впереди угроз. Нервы были на пределе. Рука в кармане периодически непроизвольно дергалась, и я случайно поранил большой палец и прорезал дыру в халате. К счастью, порез был совсем небольшим – как при неловком бритье. Оторвав кусок от пояса халата, что был на мне, я перевязал рану и теперь держал пальцы подальше от лезвия.

Неожиданно за углом я уловил какое-то движение. Я прислушался. Мне показалось, что кто-то волок по уложенному кафельной плиткой полу металлическую трубу. От этого звука меня буквально пробил озноб. Не дожидаясь, пока фантазия дорисует что-то по-настоящему ужасное, я осторожно заглянул за угол.

Там было безлюдно, и только в конце коридора полная санитарка не спеша катила больничную тележку с едой. Двигалась она, виляя толстыми ягодицами, и на зомби походила слабо. Очевидно, прежний мир хотя бы частично, но еще существовал. Такой вывод меня слегка успокоил и еще больше укрепил в желании быстрее сбежать из этого пугающего места.

Постоянно оглядываясь, я почти беззвучно пошел следом за женщиной.

В конце коридора санитарка пропала из виду. Я шагнул в первый же дверной проем и сразу нос к носу столкнулся с юной медсестрой, несущей на подносе пластмассовые контейнеры с анализами больных и расставленные по ячейкам пробирки с кровью.

Девушка была невысокой курносой блондинкой с короткой стрижкой. Вскрикнув от неожиданности, она опрокинула на меня поднос. Я же, не теряя времени, решил быстро ретироваться прямо в перепачканном анализами халате. И, прежде чем медсестра успела произнести хоть слово, я выбежал прочь из отделения в надежде найти путь отступления: лестницу или лифт. Вскоре лестница была обнаружена, и я, прыгая через несколько ступеней, заторопился вниз.

Миновав два пролета, я, не сбавляя темпа, обернулся, чтобы посмотреть, не преследуют ли меня. Медсестры позади себя я не увидел, как, впрочем, не заметил оставленного кем-то ведра со шваброй впереди. Налетев на него, я расплескал воду и рухнул прямо к ногам двух мирно беседовавших врачей.

При падении я сильно ударился ладонями об пол, но, не обращая внимания на боль, тут же вскочил, чтобы поскорее убраться из больницы. Врачи прервали свою беседу и как-то недобро на меня посмотре ли. Видимо, как и юную медсестру, их что-то смутило в моем облике. Возможно, причиной такой реакции была плохо стертая с лица запекшаяся кровь. Или халат с отвратительными бурыми пятнами, который был мне не по размеру. Выяснять, что именно, я не стал. Вместо этого еще быстрее побежал вниз по лестнице, чуть ли не скатываясь по перилам. К счастью, врачи за мной не погнались, а ограничились тем, что крикнули вслед пару ругательств и не очень лестных напутствий.