Клан Мёртвого Кота (Dead Cats Clan) - Dark Window

— Blue are the streets and all the trees are too, — и строчку спело пугало в синем плаще. Ириска сначала не поверила, но потом заметила, как синий глаз подмигнул ей. В синей глубине плавали искорки тихой печали. Кейс сверкнул на шаг впереди. Девочка очнулась и прыжком встала рядом.

— I have a girlfriend and she is so blue, — на сей раз Ириска углядела его сразу. Ей помогли два серебристо-синих человечка, подхватившие слово "girlfriend" металлическими голосами. Человечки походили на нотки, только отчаянно чужие. Таких Ириска никогда бы не придумала. Они плясали синие вальсы вокруг певца, танцующего с самим собой. А глаза его смотрели на Ириску. А глаза грустили, хотя в голосе вроде ничего печального не было. Глаза тянули к себе. Ириска чуть не сделала шаг в сторону, но впереди блеснул кейс, и это заставило её следовать прежним курсом.

— Blue are the people here that walk around, — и певец не наврал. Кудри того, кто шёл рядом, отливали синевой, а Ирискины руки напоминали ледышки из рекламы.

— Blue like my Corvette it's standing outside, — дома слева и справа покачнулись и превратились в колонки, содрогавшиеся с каждым словом, с каждым аккордом. Синие таблички с бледно-голубыми буквами сменили надпись "ул. комиссара Коновалова" на "Radiotehnika S-90". Сарай обернулся микшерским пультом. Певец внезапно вырос. Его голова показалась над сараем. Огромные пальцы постукивали по крыше (вернее, уже крышке) и щёлкали невидимыми переключателями. Поленница лежала рядом блоками аудиокассет, а кОзлы для пилки дров обернулись фирменным микрофоном, уютно отдыхавшим на ножках специальной подставки.

— Blue are the words I say and what I think, — синие глаза выглянули из малинника, откуда с позором изгнали незадачливого петуха. И ещё один шаг. Всего один. В синей луже отражались изломанные чёрточки синих птиц. Синяя лента синей змеёй извивалась из чердачного окна. За синими окнами притаилась синяя темнота. У забора валялся блестящий стеклянный шарик, отражавший голубое солнце. Заборы казались такими близкими. Протяни пальцы и почти коснёшься. Почти.

Необходимость выбора перед каждым шагом ужасно напрягала. "Когда же утихнет песня, — подумала Ириска. — Скорее бы, скорее!" А что, если она не успеет отыскать перепевника?

— Blue are the feeling that live inside me, — так и случилось.

Строчка прозвучала, но девочка не сдвинулась с места. Нельзя. Не увидела Ириска певца, не имела права шагнуть дальше. И только в самый последний момент, когда звуки ломающегося голоса убегали за дальний поворот, она заглянула в синий омут распахнутого окна. Там, где только что висел портрет, из синей рамы весело кривлялся обладатель нефорской шапочки.

Ириска споткнулась. Земля метнулась навстречу, но покачнувшаяся девочка тут же была подхвачена спутником:

— Теперь дорога! Ищи её. Упустишь, и я помочь не сумею.

Певец изливал "Da ba dee, Da ba die!" неподалёку. Ириска не смотрела на него. Синяя глина исчезла из-под ног. Её сменила мраморная плита. Теперь взгляд скользил по тёмным изгибам на голубой глади. Подул ветер, и мимо Ирискиного лица пронеслись сорванные с синего дерева синие листья. Позвякивала синяя цепь синего колодца, и звон её перемешивался с очередным "Da ba dee, Da ba die!"

— Твой приятель не может потише? — девочка встряхнула головой, прогоняя из ушей противный звон.

— Не приятель, а перепевник. Хотя в нашем клане он зовётся иначе.

— Он нарочно сбивает нас с дороги?

— Наоборот! Перепевники помогают найти верное направление, если поют правильную песню!

— Этот споёт, — фыркнула Ириска. — С чего ты взял, что его песня правильная?

— Не совсем, — мотнул головой её спутник. — В припеве он чуть-чуть прикалывается. Впрочем, все, кто ходит поперечными улочками, немного злые.

Ириска сама удивилась, что разговор успел втиснуться в короткий миг меж песенных строк. Но дорога… Как она могла забыть про неё! Дорога так и не появилась…

— I'm blue! Da ba dee, Da ba die! — голос певца накрывал мир, пронизывал всё вокруг, забирался в самые малюсенькие щёлки. "Плевать на дорогу, — усмехнулась Ириска. — Возьму и остановлюсь. Мир не опрокинется, если я дослушаю песню до конца".

Вдруг у Ирискиных ног голубой мрамор вспучился сиреневыми пузырями, за которыми пряталось что-то тёмное. Пузыри лопнули и обернулись кубиками из голубого стекла. В прозрачной глубине сверкали тысячи и миллионы граней.

"Вот она, дорога!" — догадалась Ириска и зашагала вперёд, не оглядываясь ни на певца, ни на попутчика. А те не отставали.

Мелькнули и пропали заборы. Песня про синий мир оборвалась звенящим звуком.

Ириска остановилась.

Где весь мир? За спиной! А впереди лишь золотое поле да полоска леса на горизонте. Морозная синева сжималась, отступала, уходила. Возвращались краски. Не по-осеннему тёплое солнце пригревало спину. Небо ослепительно голубело. И глаза тонули в бескрайней глубине.

Между полем и Ириской ютился бугорок.

— Вот здесь, — твёрдо сказал парень.

— Что? — не поняла Ириска, повернулась и зажмурила глаза от брызнувших солнечных лучей.

— Здесь вырастет Чёрная Роза, которой ты можешь стать.

Ириска внимательно осмотрела холмик, покрытый редкой пожухлой травой. Что изменится, если тут вырастет…

— Чёрная Роза за Пятым Переулком, — словно читая мысли, повторил уверенный голос.

Да ерунда! Самый обычный бугорок! Ну и зачем тебе пялиться на эту тёмную глыбу? А что, лучше, если бы тебе снова парили мозги компьютерами? Или повели… Повели… А куда тут, собственно говоря, можно повести?

— Постой, — удивилась Ириска. — Где город? Дома там… автобусы… магазины, всё такое!..

— Город там, — парень неопределённо махнул назад.

Туда, где ничего не разглядеть из-за слепящего солнца. Хотя надвигался вечер, и солнце должно было сейчас висеть перед Ириской. Вон над тем самым лесом. Всё здесь было не так.

— Пора идти, — тихо, но настойчиво произнёс тот, кто провёл Ириску через Переулки. — Мы заслужили увидеть, но остаться права не имеем. Поэтому, Ириска, надо поторапливаться.

"Почему?" — хотела повредничать Ириска, но слово перечеркнулось испугом: "Откуда ему известно её имя? И вообще, а он-то сам кто такой?"

— Как тебя зовут? — спросила Ириска. — Ведь ты меня знаешь, а я…

— Имя? — задумчиво перебил парень. — Будет тебе имя. Самому бы вспомнить…

В отсутствии чувства юмора его не упрекнуть.

— Роман, — задумчиво произнёс он. — Не-а. Ринат. Непохоже. Реваз. Ну, это совсем не то. Рональд. Роберт. Роланд. Красиво, но не моё. Ромуальд. Нет, всё не так! Оно же было простым! Почему я его забыл? Резо. Рено. Равиа. Руал… Это близко! Руал, Руал… Рауль! Всё! — в отрывистом голосе зазвучали довольные нотки. — Зови меня Раулем.