Фиолетовый гном - Николай Бахрошин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Будь здоров, Серый брат, много не пей и сильно не кашляй. Желаю приятно повеселиться…»
«Спасибо! И вам не хворать гусарской инфекцией…»
Серега остался. Потому что все-таки была водка и была компания. Тепло, светло, в меру шумно, фривольно и градусно. Решил, что посидит немножко, а потом уйдет. Пусть Жека без помех оприходует свою очередную длинноволосую радость. Самому ему в этот вечер ничего не светит, сразу определил Серега, несколько симпатичных фигурок очевидно, на показ, заняты, а на оставшихся не стоит тратить ценную энергию нервных клеток. Остается тихо пить в своем салатном углу, дожидаясь того пьяного, объединяющего состояния любого сборища, когда друзья престают узнаваться в упор, а незнакомые становятся родными и близкими… В сущности, в этом тоже есть своя комедия ситуации – окопаться каменным гостем на чужом торжестве. Наблюдать со стороны за незнакомой компанией, балансирующей между интимом и алкоголем…
И тут – она. Неожиданно, как удар по лицу. Вошла в комнату и стрельнула выразительными глазами. Кажется, в его сторону…
Почему он не сразу ее заметил? Уходила? Или пришла потом?
Познакомлюсь, немедленно решил он.
Кажется, одна…
Таня познакомилась с ним сама. Просто подошла и сказала, что ее зовут Таня, что остальная компания ей уже надоела до печеночных колик и что приятно видеть на старом, заплесневелом сборище нового человека.
Ему тоже было очень приятно. Видеть. И все остальное. Она хихикнула. Как и было задумано.
Честно говоря, эту свою старую заготовку он использовал уже раз пять или шесть. Серега давно убедился, что даже самая рафинированная дама не будет против маленькой фривольности, замаскированной шуткой. Такой пробный камешек ниже пояса, обжигающая льдинка полускрытого хамства с сексуальным намеком…
«А почему ты такой надутый, сидишь букой в углу и молчишь?» – спросила она. Серега пожаловался, что попал сюда случайно и мало кого знает. «Разве это повод?» – «Не повод, конечно, зато – основание». Этот ответ ей понравился.
Таня сообщила, что она тоже не из этой компании. Просто вхожа сюда как школьная подруга хозяйки дома. Когда делать нечего.
У нее были темные волосы, короткая, мальчиковая стрижка и фигура тоже почти мальчишеская, высокая, гибкая, с узкими, изящными бедрами и крепкими, спортивными плечами. Ему всегда нравился спортивный тип женщин.
Внутри больших карих глаз плавали и кружились светлые искорки. Серега тоже поплыл. Он захотел ее сразу, до дрожи, до обугливания ушей, как сказал бы пошляк Жека.
Потом они танцевали, качаясь вместе с другими парами под старую медленную мелодию итальянцев. Вечер «ретро», как объявила вдруг пухлощекая хозяйка квартиры. Мальчики-девочки, костры-картошки и вдохновенные диспуты на тему любви и дружбы внутри отдельно взятого пионерского звена…
Хозяйка уже откровенно клеилась к мрачноватому типу с длинными волосами, собранными в пучок. Тот от нее так же откровенно бегал. Со стороны это смотрелось забавно. Кошки-мышки. Большая сытая кошка не торопится есть маленького, но гордого мышонка. Предпочитает изнасиловать для начала…
Серега прижимал к себе Таню и чувствовал, какая она вся упругая. Как теннисный мячик, который жмешь, тренируя ладони. Ее аккуратные кисти были крепкими и слегка шершавыми. Определенно, спортсменка…
– Мой второй муж был полный маньяк, – рассказала Таня. – К тому же – сексуальный. Только сексуальность он проявлял направо и налево, а маньяком становился дома.
– А что, был еще и второй муж? – поинтересовался Серега.
– А ты как думаешь?
Действительно, почему бы и не быть второму мужу? Третьему, четвертому или десятому? В сущности, изобилие мужей никогда ничего не меняет, только подчеркивает качество…
Он никак не думал. Просто хотел.
– Сильно маньячил? – спросил Серега для разговора.
– Как мог. Насколько силы хватало.
– А ты что?
– А что я? Я два раза в больнице лежала. Один раз с переломом руки, второй – с сотрясением мозга. Доктор все меня уговаривал написать заявление в милицию.
– Бил?
– Не то слово. Метелил.
– Что же ты не ушла?
– Ушла сдуру. Тогда и попала в больницу с сотрясением мозга. Там решила – все, хватит, больше ни одна сволочь на меня руки не поднимет.
– Заявление написала? – съехидничал Серега.
– Опять иронизируешь? Нет, не написала. Пошла карате заниматься.
К тому времени они уже сидели на кухне, отгородившись дверью с фанерой вместо стекла от остального вялотекущего праздника. Курили и общались. Распечатали найденную в холодильнике бутылку сладкого вина, выпили на брудершафт. Как положено, поцеловались, перегнувшись через стол друг к другу. Задержались губами. Она сама не отпускала его так долго, что Сереге даже захотелось курить. Потом целовались просто так, без поводов.
Кухня была тесноватая, заставленная всевозможными белыми шкафчиками и комодиками, помнил он. Огромный Серега все время боялся что-нибудь опрокинуть. Она подшучивала, что он, наверное, из деревни, только скрывает. В тесных московских квартирах такие большие особи не вырастают, для этого нужен свежий воздух, парное молоко и просторные деревенские избы.
– Деревенские избы просторными не бывают. Там и комнатки маленькие и потолки низкие, крестьяне всегда тепло экономят. Просторными бывают коттеджи и дачи, – уточнил Серега.
– А ты был в деревенских избах? – спросила она.
– Случалось.
– А в коттеджах?
– Тоже приходилось.
– Вот ты какой интересный.
Серега с этим не спорил. Еще бы не интересный! Интереснее не придумаешь. Полные штаны несгибаемого, как штык, интереса…
Его нога касалась под столом ее круглой коленки, она не убирала ее.
– Карате я долго занималась, – рассказала Таня. – И сейчас занимаюсь. Черный пояс получила, между прочим. Дзюдо тоже занималась. А еще – в армии служила…
– В армии? – удивился Серега.
– В десантных войсках. Два года по контракту. Стрелять хорошо научилась. Между прочим.
– Между чем и чем? – уточнил Серега.
– Сволочь ты! В репу получишь!
Она улыбнулась. Он тоже. Потискал под столом ее круглую коленку.
Она не возражала, снова улыбалась в ответ…
Все-таки, Серега много выпил в тот вечер.
Конечно, сначала он пил абстрактно, за компанию, потом – целенаправленно, вместе с Таней. Чтобы, как положено добру молодцу, и ее напоить, и себя показать. Смешение водки и вина подействовало на него сразу, рывком, нокаутом, после которого все кружится, а перед глазами плавают темные мухи.
В результате – полный сумбур и смятение чувств. Он не очень хорошо помнил, как они очутились на улице. Видимо, ушли через дверь. Наверняка через дверь, не через окно же, девятый этаж…
Потом они гуляли по ночной Москве. Конец осени, шел первый, мягкий и красивый снежок, но он еще не ложился покровом, таял в черных, промозглых лужах. Под ногами хлюпало, но ощущение снега делало мир уютнее и добрее.
Долго гуляли. На улице Серега быстро пришел в себя, он вообще легко отходил от выпитого. Шлепая по лужам, порадовался, что не стал выпендриваться с пальто или плащом. Надел свою любимую толстую куртку на двойном синтепоне и непромокаемые ботинки на рифленой подошве. Так можно гулять. Таня была в розовом дутике, спортивной шапочке и кроссовках. Совсем подросток с виду. Только глаза яркие, женские. Манили к себе.
Серега запомнил, как они, по ее просьбе, заходили в какой-то дом, долго звонили в дверь, оббитую черным дерматином, с номером 25, где пятерка была приклеена криво. Таня смешно злилась, что не открывают, упорно долбила по двери кроссовкой.
Дальше был другой дом, другая дверь. Та открылась. Высунулась заспанная мужская физиономия. Серега не успел ее разглядеть, запомнил только неровную челку и припухлость заспанных глаз. Таня сразу ударила ногой. Быстро, тренированно, только кроссовка мелькнула в воздухе. Физиономия провалилась. Там, в коридоре квартиры, что-то шумно рухнуло.
Пока Серега пытался сообразить, что к чему, она уже бежала вниз по лестнице. Он догнал ее на ступеньках крыльца. Она заливисто смеялась и выглядела отчаянно пьяной и до невозможности привлекательной. Ей шло даже опьянение.
Дальше убегали вдвоем. Путали следы азартно и весело, хотя, кажется, их никто не преследовал. Потом вдвоем пили пиво где-то у Белорусского вокзала, расположившись на ящиках за киосками. Редкая женщина согласилась бы пить пиво на ящиках за киосками в первый же вечер знакомства, сразу решил Серега. В койку – да, многие соглашаются, а пить пиво на ящиках за киосками, закусывая солеными орешками из одной пачки – это больше. Это настоящий интим.
Он рассказал ей об этом. Она согласилась. Значит, действительно редкая женщина. От пива в голове опять зашумело.
– Кого ты так приложила? – поинтересовался Серега.
– Муж бывший. Мой второй.
– Круто!
