…И ловили там зверей - Александр Бушков

Сопротивляйся инстинкту. Динго, руки с пульта!

Меншиков с усилием оторвал руки с пульта, вцепился в мягкие широкие подлокотники и откинулся назад, насколько позволяло кресло, но прошло еще несколько страшных, раздирающих мозг секунд, прежде чем чужая воля растворила, подмяла сознание…

Глава 3

Воспоминание в полубреду

Снег хрустит под ногами, белый, нетронутый снег, вот оно, это место, робот просунул в кучу хвороста длинный шест и умело ворочает им. Первое рычание – короткое пока, удивленно-сонное. Шест уходит глубже, и рык усиливается. Ружье на изготовку. Никаких лучеметов, иглеров и прочего оружия, принадлежащего этому веку. Ружье изготовлено по старинной технологии, как и патроны в нем, как и пули в них, свинцовые кругляши. Довольно, Роб, назад, ты свое сделал, не стоит путаться под ногами, ну же, прочь! Вот он поднялся из берлоги, ревет, взмыл на задние лапы, сделал первый шаг, блестят в розовой пасти желтые влажные клыки, зло таращатся маленькие глазки, но страха в них нет, и это хорошо, это то, что нужно. Стрелять не в загнанного жалкого беглеца, а в могучего, достойного противника. Амикан, Локис, Урсус, Бурый, я здесь, иди!

Выстрел. Короткий затихающий рев. Снег забрызган темной кровью, от нее поднимается парок, а медведь уже недвижим, мертв, одной пулей, понимаете вы это – вы, которые в городах? Как в стародавние времена, мы были с ним один на один, я одолел его, вы слышите, заснеженные кедры?

Эхэ-хэ-э-й!

Глава 4

Липы за окном

Над ним был белый потолок с круглой лампой. Меншиков лежал навзничь на обычной постели в комнате с большим высоким окном, но что делается за окном – с постели не видел. В комнате, кроме кровати, квадратный белый шкаф, какими пользуются на звездолетах. И все, ничего больше, поэтому комната кажется огромной. Пошевелить ногой?

Он пошевелил руками, ногами, поднял от подушки голову. Тело повиновалось. Набравшись смелости, Меншиков встал. Комбинезон инженера-ремонтника остался на нем, и он сразу почувствовал тяжесть замаскированного бластера в набедренном кармане. Меншиков по-звериному втянул ноздрями воздух – вполне обыкновенный воздух, но было в нем едва уловимое чужое, слабый ответ-отзвук неизвестного запаха. Вдруг ни с того ни с сего закружилась голова, но это был элементарный шок – с сильными натурами такое тоже случается, железных людей нет. Он стоял посреди комнаты и кричал шепотом: «Значит, правда, значит, удалось!»

Осторожно, словно под ногами был тонкий молодой ледок, Меншиков подошел к окну с широким белым подоконником. За окном росли внушительные старые липы, а за липами тянулась в обе стороны, насколько можно видеть, высокая тускло-серая стена, скорее всего металлическая. Простенько и элегантно, сказал он себе. Не нужно ставить силовое поле, не нужно ворот с неусыпным цербером, – если строители и хозяева сего узилища попадают сюда по воздуху, достаточно высокой стены, обычному человеку через нее не перебраться.

Меншиков подбросил на ладони выполненное в виде безобидной дрели оружие и весело подумал о переполохе, который он в состоянии учинить здесь с этой штукой в руках. Представить приятно сей тарарам…

Только сейчас он заметил, что на крышке шкафа лежит придавленный электрокарандашом разграфленный лист бумаги. Это было что-то вроде анкеты, вопросов на десять. Меншиков разделался с ним почти молниеносно. Теперь тот, к кому попадет эта анкета, может узнать, что инженер-ремонтник Сергей Вагин совершал профилактический осмотр станций дальней связи в этом секторе и ни о каких таких исчезновениях кораблей (такой вопрос наличествовал) слыхом не слыхивал. Вообще-то заявлять такое было несколько опрометчиво, но что делать?

Оставались некоторые сомнения – не подменили ли оружие безобидной имитацией? Палить для проверки в комнате, безусловно, нельзя. Но поскольку другие приборы Меншикова работали исправно, он решил считать, что оружие в боевой готовности.

Второй жизненно важный вопрос: наблюдают ли за ним сейчас или нет? Датчик, выявлявший электронные устройства, клялся, что нет. Меншиков задумчиво уселся по-турецки на полу посреди комнаты, чтобы привести в систему свои первые скудные наблюдения.

Несомненно, это здание – тюрьма. Здания, окруженные высокой стеной, в которые помещают людей помимо их желания, загородным клубом или чайханой обычно не бывают. Отсутствие сакраментальных решеток на окнах с лихвой компенсирует стена, даже на вид гладкая, как стекло. Это первое.

Судя по высоте, с которой он смотрел во двор, его комната находилась на уровне второго этажа обыкновенного земного дома. Это второе. Глубокомысленные выводы, что и говорить…

Дверь отворилась почти бесшумно (однако тренированное ухо отметило едва слышный скрип), и в комнату вплыл по воздуху зеленый шар размером с футбольный мяч, остановился в четырех шагах от Меншикова, повис перед его лицом и бесстрастно сообщил по-русски:

– Бояться меня нет необходимости. Я осуществляю функции ухода и заботы о вашей жизнедеятельности. С имеющимися просьбами прошу обращаться ко мне.

– Очень мило, – сказал Меншиков. – Эй, тварь, ты сапиенс или попросту холуй, жестяная шестерка?

Он хотел выяснить, насколько хорошо похитители изучили язык. Исторические романы Меншиков читал систематически и потому располагал солидным запасом старинной брани и жаргонных словечек – среди их братии это было модно.

– Многие слова, употребляемые вами, мне неизвестны, – заявил шар. – Однако, насколько я могу предположить на основе прошлого опыта, вы, по-видимому, хотите знать, являюсь ли я разумным существом естественного происхождения или искусственно созданным такими существами устройством?

– Вот именно, тварь зеленая, бабушку твою об косяк, – сказал Меншиков с самой обаятельной улыбкой.

– Я – искусственно созданное устройство, – сказал шар. – Слуга. Интеллект низок. У вас имеются другие вопросы?

– Масса. Почему я здесь? Кто меня сюда доставил и зачем?

Шар безмолвствовал, словно народ в известной пьесе.

– Что, харя, и эти слова тебе неизвестны?

– Известны, – сказал шар. – Но вопросы относятся к категории запрещенных. Задавайте другие, разрешенные.

– Здесь есть другие люди?

– Другие люди есть.

– Я могу встречаться с ними?

– Можете.

– Гулять по двору?

– Можете.

– Взбираться на дерево?

– Неосуществимо.

– Дать по чавке твоим хозяевам?

– Не понял, что именно вы хотите им дать.

– Не имеет значения. – Меншиков подумал, что этот круглый тупица с академически правильной речью, безусловно, скрасит ему заточение. – Наблюдают ли за мной, когда я нахожусь в своей комнате?