Волшебный пирог - Кристина Джонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– К вечеринке? – Лулу откинула с лица косички, застучали вплетенные в них бусинки, и на Митци уставились сильно подведенные карандашом глазищи. – Вот незадача. Не может быть, разве у тебя сегодня день рождения?
Митци покачала головой.
– День рождения был месяц назад. Ты еще мне подарила мочалку из люфы и книгу по трансцендентальной медитации.
– Да, так оно и было, – на лице Лулу мелькнуло облегчение. – Так что же мы сегодня празднуем?
– А, это у нас просто небольшая импровизированная гулянка, все благодаря соседям, – мы отмечаем всего-навсего мой вынужденный уход на пенсию. Конец моей жизни. Официальный переход в категорию лиц преклонного возраста. Существующих на подножном корму. Более не нужных.
– Ну я и дала маху! – Лулу, расстроенная, перешагнула через вещи, разбросанные по прихожей, и обняла мать. – Так это сегодня? Ах, мама, я так виновата! Как же я могла забыть.
В ответ Митци тоже обняла ее, помня, как всегда, какая хрупкая у нее дочь. Как будто обнимаешь птенца. От Лулу пахло старой одеждой, чем-то непонятным и загадочным, похожим на мускус, и пылью. Митци и не рассчитывала, что Лулу вспомнит про эту дату. Все двадцать восемь лет своей жизни Лулу ни разу еще не удавалось хоть о чем-нибудь вспомнить вовремя.
– Это не имеет никакого значения, правда-правда. Ты ведь оказалась здесь – не важно, случайно или намеренно, – и Долл уже едет сюда, везет рыбу с картошкой. Да, кстати, надо бы мне ей позвонить и попросить ее прихватить еще еды, и...
Лулу сняла афганскую дубленку и швырнула ее на перила, где ее одеяние провисело пару секунд, а затем соскользнуло на ступени.
– Ну вот! Долл знала, что все будет сегодня! Почему же она мне не напомнила, она же знает, что у меня за память... Да, – она бросила на мать взгляд, полный ярости, – и я не собираюсь возвращаться к Найэллу. На этот раз все кончено. Навсегда.
Митци кротко улыбнулась.
– Конечно-конечно, не собираешься. А теперь ступай в гостиную и поболтай с Фло и компанией. Я позвоню Долл, чтобы она захватила еще еды, а с тобой мы попозже обо всем поговорим.
Митци взяла в руку трубку и закрыла за собой дверь на кухню. Ричард и Джуди ловко выпрыгнули из своей корзины и начали увиваться вокруг ее ног. Пока на столе администратора стоматологического кабинета Хейзи Хассокса звонил телефон, Митци нежно гладила пару пушистых серых голов; она думала о своих дочерях и уже не в первый раз поражалась, как у них с Лансом родились такие разные дети.
Внезапно на том конце подняли трубку, и Митци просто подпрыгнула от свирепого тона.
– Ой... да, привет, Вив. Это Митци. Да, мама Долл. Она все еще в кабинете? Вот и хорошо, чудесно – послушай, передай ей, пожалуйста, чтобы она взяла рыбы с картошкой еще на пятерых – ну, и для нее самой, естественно. А, и не могла бы она захватить еще и вегетарианский бургер, для Лу? Скажи ей, что деньги, как только она придет, я отдам. Спасибо. Что-что? Нет, у меня не день рождения. Нет, ничего особенного. Нет, мы совсем ничего не празднуем, совершенно ничего... Что? Я сегодня вышла на пенсию, вот и все – да, сегодня. Да, быстро время пролетело. Нет, я понятия не имею, чем буду теперь заниматься. Ставить цветы в церкви? Серьезно? Да нет, как-то об этом не думала... нет, и в боулинг-клуб меня не тянет, и на встречи за чашкой кофе «Для тех, кому за...» – или как? Чай после крикета? Господи боже мой...
Она выключила трубку, чтобы не дать Вив еще больше испортить ей настроение. Церковные цветы, встречи «Для тех, кому за...», боулинг и посиделки после крикета – всем этим занимались и распоряжались пожилые дамы. По-настоящему пожилые. Вроде Лобелии и Лаванды. Все они носили вязаные жилетки, а заходя в помещение, снимали пальто, но оставались в головных уборах, а в «Уинтербрук адвертайзер» в первую очередь читали колонку с некрологами.
Ну конечно, конечно же, до этого еще не дошло. Она совсем не такая. Ведь она все еще начинала танцевать на кухне, услышав по «Радио-2» «Роллинг стоунз», и помнила, как она так же танцевала босиком в Гайд-парке в шестьдесят девятом году; она чувствовала, что с тех пор не стала ни на один день старше.
Она схватила в охапку Ричарда и Джуди и обоих поцеловала.
– Похоже, меня официально внесли в список сморщенных старушек Хейзи Хассокса. Ура... Так что, если вы когда-нибудь увидите, что вместо шляпы я надела чехольчик для чайника, или в полночь я стану ходить по саду и обрезать ветки, или буду начинать каждую фразу со слов «в наши дни все было по-другому», вы получаете полное право подыскать себе новых хозяев, договорились?
– Тебе надо за собой последить, голубушка, – проворковала Фло Спрэггс, распахнув дверь на кухню. – Разговаривать с самой собой – это же один из первых признаков. Я-то просто пришла взять несколько бокалов для бузины с ревенем, которую нам сделал Клайд. А то малышка Лулу пьет прямо из бутылки. Говорит, что у нее эмоциональное потрясение.
– Когда у нее только нет этого самого потрясения? – вздохнула Митци, потянувшись к шкафчику над плитой, в котором стояло множество разносортных бокалов. – У них с Найэллом всегда были бурные отношения. Не то, что у Долл и Брета.
Фло взяла бокалы.
– Ах, а может, лучше все же, когда иногда летят искры. Бывает, смотрю на твою Долл с ее Бретом, и мне их жалко.
– Неужели? Я всегда думала, что они...
– До слез наскучили друг другу, – кивнула Фло. – Помяни мое слово. Они же вместе с самого детства, со школы, – сколько же это уже, пятнадцать лет? Пусть они и не женаты, но все равно – пятнадцать лет одного и того же. От чего будет трепетать сердце при такой жизни?
– Может, им и не нужны никакие переживания. Возможно, они нашли для себя то, что искали, довольны своими теплыми отношениями и ничего не хотят менять. Может, они и так счастливы вместе.
– А может, и нет, – Фло брякнула бокалами друг об друга. – Как бы то ни было, у тебя теперь будет достаточно времени, чтобы разобраться с проблемами обеих дочек, да?
– Да, думаю, будет. – Бросив напоследок невеселый взгляд на Ричарда и Джуди, Митци взяла оставшиеся бокалы и вышла из кухни вслед за Фло.
В гостиной все так же грелись у огня тощие сестры Бендинг – они стояли бок о бок, спиной к мерцающим огонькам камина, приподняв свои длинные юбки, чтобы дать теплу добраться до костлявых ног в фильдекосовых чулках.
На диване сливового цвета Клайд убежденно что-то втолковывал Лулу, которая, судя по ее расфокусированному взгляду, приняла уже далеко не один стакан бузины с ревенем. Митци надеялась, что скоро приедет Долл и принесет пакеты с рыбой и картошкой, – Лулу определенно потребуется принять побольше насыщенных жиров и углеводов, которые впитают в себя алкоголь. Крепость домашнего напитка, приготовленного Клайдом, составляла почти пятьдесят градусов. Поговаривали, что Фло заправляла этой смесью мопед, и каждый год настойка непременно шла в ход пятого ноября[2], обеспечивая праздничное настроение перед фейерверками в Хейзи Хассоксе.
Пока Фло деловито наполняла бокалы, Митци с нежностью улыбалась разнородной компании, собравшейся в гостиной. Пришли они – не считая, конечно, Лулу, – из-за того, что беспокоились о ней и не хотели оставлять ее одну. Может, все сложится и неплохо. Может, она и привыкнет к занятиям в духе «Женского института» и к дешевым ланчам, которые устраивались для пенсионеров в «Волшебной долине», единственном пабе Хейзи Хассокса, к тому, что ей не придется постоянно напоминать себе выщипывать брови, брить ноги и следить за тем, чтобы обувь была чистой...
– Мы как раз говорили, дорогуша Митци, – Лаванда схватила бокал вина, ни на миллиметр не отодвинувшись от камина, – что тебе придется найти себе какие-нибудь занятия, чтобы не дать себе, ну, тронуться. Так, Лобелия?
– Да-да, вот именно, – Лобелия залпом осушила свой бокал, и это отнюдь не заставило ее кашлянуть или сморгнуть слезу. – Большое горе остаться одной и понять, что никому не нужна. В этом смысле нам с Лавандой очень повезло, пусть мы и старые девы. Мы можем остаться вообще без денег, и никаких надежд на чудеса у нас тоже не будет, но нас-то двое. Есть кому позаботиться о тебе в такие дни, когда с самого утра кажется, что лучше всего будет засунуть голову в духовку и включить газ.
– А, да-да, я понимаю, здесь есть свои преимущества ... – Митци уставилась в пол.
Лаванда шумно допила последние капли из бокала и протянула его, чтобы ей налили еще.
– Каждый раз после получения пенсии, в четверг днем, мы собираемся в отдельном баре в «Волшебной долине» и играем там в лото, попивая амонтильядо. Тебе там очень понравится. Тебя записать?
Лулу с ужасом посмотрела на мать, но Митци, не заметив ее взгляда, кивнула.
– Это было бы, м-м, очень мило с вашей стороны.
– А может быть, – продолжила Лобелия, когда Клайд долил доверху оба бокала, – ты захочешь связать несколько квадратиков для одеял, которые мы шьем на Рождество. Мы всегда делаем их много-много и дарим одиноким старым людям из нашей деревни.