Борьба буров с Англиею (Воспоминания бурского генерала) - Христиан Девет

Здесь не место распространяться об этом предмете, тем более, что мне приходится говорить не о том, как англичане поступали с частной собственностью буров. Может быть, другое чье-либо перо сообщит о том, как англичане распоряжались нашим имуществом, как бесцельно, без всякой нужды, они убивали скот, разоряли жилища. Я ограничусь исключительно тем, что я лично видел, очевидцем чего был сам в течение нашей долгой и неравной борьбы. Я должен заметить, что мне придется говорить о многом, что, несомненно, очень удивить читателя и вызовет, может быть, восклицание: "возможно ли это?" На подобный вопрос я неизменно стал бы отвечать: "да, это так! Удивительно это, или нет, но это так!" И именно потому, что это так, я и пишу об этом, и не могу писать иначе.

Но не буду забегать вперед и не буду испытывать терпение читателя мелкими подробностями. Мой рассказ должен касаться исключительно фактов, мною лично проверенных, моих личных наблюдений и испытаний во время тяжелой и неравной борьбы с англичанами.

Итак, как я уже сказал выше, я, находясь в гейльбронском отряде, направлявшемся к юго-восточной границе, достиг Гаррисмита.

Сюда собрались и другие части войск, чтобы, согласно закону мобилизации, выбрать сообща главного начальника "Hoofdcommandant". Среди собравшихся находились комманданты: Стенекамп - округа Гейльброн, Антоний Ломбард - округа Вреде, Як. де Вилье - округа Гаррисмит, Ганс Науде округа Вифлеем, Мартинус Принслоо - округа Винбурга, и, наконец, Нель округа Кронштадт.

Главным начальником был выбран Мартинус Принслоо, а вместо него бюргеры Винбурга выбрали своим коммандантом г. Тениссена.

Этот офицер чрезвычайно доблестно исполнял свои обязанности, пока не попал в плен, нападая на неприятеля при Паденберге и желая освободить Пита Кронье.

Из Гаррисмита гейльбронский отряд двинулся к границе Наталя и Оранжевой республики и, не доходя 6 миль до нее, расположился недалеко от главного прохода в Драконовых горах - Безейденхоутспас. Высочайшая громада, в виде непрерывной цепи скаль, лежавших одна за другою, отделяла нас от англичан, при чем со стороны Оранжевой республики шел очень отлогий наклон, тогда как со стороны Наталя скалы спускались почти отвесно.

На другой день после выбора главного комманданта, ком. Стенекамп послал меня на разведку с патрулем по направлению к границе. Когда я, не найдя и не приметив нигде англичан, еще до войны находившихся у самой границы, вернулся вечером назад в лагерь, я узнал, что бюргеры в мое отсутствие выбрали меня "заменяющим" коммандантом{17}.

В этот же самый день, 11 октября 1899 года, в 5 часов пополудни кончался срок ультиматума, поставленного южно-африканскими республиками, в котором буры требовали со стороны Англии удаления войск с границы. Англия этого не сделала, и война, таким образом, началась. Немедленно, в тот же день, было объявлено об этом всем жителям обеих республик, одновременно с приказанием бюргерам занять проходы в Драконовых горах. Коммандант Стенекамп получил приказание от главного комманданта Принслоо в ту же ночь выступить по направлению к Безейденхоутспасу.

Другим отрядам было приказано занять следующие проходы, лежавшие восточнее: отряду Вреде - Ботаспас{18} т. е. проход Бота, отряду Гаррисмита и Винбурга - Рененспас, отряду Кронштадта - Тинтваспас. На запад вифлеемский отряд должен был занять Оливирхукпас.

Коммандант Стенекамп, чувствуя себя больным, не мог в ту же ночь выступить с своими бюргерами, а потому это было возложено на меня, вместе с 600 бюргерами.

Несмотря на то, что приходилось пройти всего 6 миль, мне стоило не малого труда уладить дело, главным образом, вследствие отсутствия дисциплины среди бюргеров. Хотя с течением войны в этом отношении и последовало значительное улучшение, но тем не менее, до самого конца войны дисциплина не установилась такою, какою ей должно было бы быть. Замечу, что если мне теперь и приходится говорить о некоторых трудностях, в этом отношении, с которыми пришлось бороться во время войны, то я никак не могу сказать, чтобы бюргеры были непослушны, или чтобы с ними нельзя было справиться. Я утверждаю только, что они до такой степени не привыкли, чтобы ими повелевали, что мне стоило неимоверных усилий управлять ими по моему желанию.

Мы выступили, не медля ни одной минуты. Что было впереди, - о том никто из нас не знал. Может быть, неприятель уже занял все проходы, и мы, подойдя к намеченному месту, найдем его там. В тот раз, когда я с патрулем был отправлен на разведку, я не видел неприятеля; но тогда я еще не смел переступать границы. Точно так же я и теперь не мог знать о том: не стоить ли неприятель непосредственно за горою? Но все обошлось благополучно. Ничто не помешало нам занять проход, и на другой день с восходом солнца мы уже могли тихо и спокойно отдохнуть.

Обо всем этом я немедленно дал знать комманданту Стенекампу. К вечеру, хотя все еще больной, он явился сам со всем отрядом. Коммандант Стенекамп принес с собой известие, что первое столкновение с англичанами уже произошло, и что генерал Деларей, напавший на панцирный поезд у Крайпана, разрушил его.

Несколько дней спустя, главный коммандант Мартинус Принслоо созвал в Рененспасе военный совет, а так как коммандант Стенекамп по болезни не мог на нем присутствовать, то вместо него был отправлен я. На совете было решено, что 2.000 буров, взятых из различных отрядов, должны двинуться в Наталь под начальством комманданта Вилие (из Гаррисмита), который раньше был "заменяющим"; в то же время все остальные отряды должны оставаться в Драконовых горах и защищать проходы.

Я должен здесь мимоходом заметить, что в законах Оранжевой республики ничего не говорится о фехтгенерале{19}, но не задолго до войны фольксрадом было установлено, что президенту дается власть назначать такого генерала по своему усмотрению. В том же собрании фодьксрада было постановлено дать президенту право заявления несогласия (veto) по всем законам, относящимся к войне.

Так как коммандант Стенекамп по причине болезни опять не мог выступить, то было приказано мне, как его заместителю, отправиться, по указанию, с 500 буров.

Нам было поставлено целью отрезать англичан, находившихся в Эландслагде и Дунде. При этом мы должны были соединиться с трансваальцами, шедшими по направлению от Фольксреста, а также и с частью бюргеров округа Вреде, и, соединившись, стать всем под начальство генерала Коха.

Но наша цель не была достигнута. Мы не пришли вовремя на место между Эландслагде и Ледисмитом. Чему это приписать - я не знаю. Но что всему делу помешала небрежность - это не подлежит никакому сомнению. Чья же была в том вина - правительства ли Южно-Африканской республики, или главного комманданта Принслоо, иди комманданта Фехтген, или же комманданта Вилие - я не могу сказать. Я знаю одно, что я был тогда только "заместителем" и обязан был не отдавать приказаний, а только исполнять их. Как бы там ни было, но когда я на рассвете 23 октября разрушал полотно железной дороги, приблизительно в 12 милях к северу от Ледисмита, я увидел англичан, направлявшихся обратно к Ледисмиту. Потомь я узнал, что это было 6егство полковника Юля (Col. Jule), столь прославленного в английских кругах. Если бы мы были тогда более подвижны, то мы могли бы отступавшим англичанам преградить путь и выиграть блестящее сражение.